Забежав в первую попавшуюся кафешку, в уборной привожу себя в порядок, проплакав перед этим всю дорогу и ещё какое-то время в уборной. Более-менее успокоившись выхожу в зал и заказываю себе чашечку кофе. Сейчас мне необходимо успокоиться, и привести мысли в порядок, – хоть немного. Да и замёрзла я уже на улице! Надобно согреться, а то болеть в мои планы никак не входило. Выпив кофе, согревшись и успокоившись, вызываю себе такси. Подъезжаю к злополучному подъезду, выхожу из такси, и поднимая голову бросаю взгляд на многоэтажку. С ностальгической тяжестью вздохнув направляюсь внутрь, поднимаюсь на нужный этаж. В небольшой черной сумочке из эко-кожи на широком спортивном ремешке через плечо нахожу ключи от квартиры. Вставляю ключ в замочную скважину, но… ничего не происходит. — Да что такое? — уже злилась я. Но сколько бы попыток не воспринимала всё без толку. Внезапно дверь поддалась, но её открыли с обратной стороны. Из проёма выглянула светлая голова подруги с её круглым личиком. На её лице тут же отразилась надменность и безразличие по отношению ко мне. Она по-хозяйски выпрямилась в дверях и по-дамски положила руку себе на талию, одетая лишь в коротенький розовый шелковый халатик. — А. Это ты? — она закатила глаза и лениво цокнула языком. — Ты замок поменяла? — тихо спросила я, стоя у порога со старыми ключами от квартиры в руках. — Конечно, — вот так просто ответила она. — Я же не хочу, чтобы какая-то мелкая психованная дрянь шастала по моей квартире; и не дай бог, ещё прирезала меня ночью вместе с любимым. — Значит, ты не только мужика моего к своим рукам прибрала, но и квартиру? Ну ты и дря-я-янь, Ника! Не знала, что ты такая алчная и падкая до чужого добра. — А надо было ценить то, что у тебя было, Дорочка. Вон, как мужика измучила. Бедненький. Он у тебя вон какой хороший: не пьющий, работящий, в страховой компании не последнюю должность занимает, опять же, квартира, машина какая-никакая. — Да-а уж… бедненький, — язвлю. — Ну что ж… Совет вам да любовь! — я швырнула свои старые ключи от квартиры прямо в подругу. — Я вещи только свои заберу. — Я шагнула вперёд. — Ай! Ты дура что ли? Психичка! — заверещала Ника. — Синяк же будет! — Ничего. До свадьбы заживёт. Пусти! Она перегородила мне дорогу и не пускает в квартиру. — Нечего тебе там делать. Это теперь МОЯ квартира. МОЯ территория. И здесь, Я теперь хозяйка. — Там мои вещи! Пусти! Я только заберу их, и уйду! — негодовала я. Но подруга оказалась физически сильнее меня, да и выше. Конечно, куда мне со своим метр шестьдесят, против метра семьдесят. Она меня считай на голову выше, кобыла, блин! Да и если б ещё не моя больная нога… Она отталкивает меня подальше и запирает дверь. Я сразу же бросаюсь к двери, и, начинаю, как истеричка колотить в неё что есть мочи. Слёзы из глаз потекли неконтролируемым потоком. Мне плевать на свои вещи, плевать на деньги, которые мне сейчас просто необходимы, и даже на какие-то любимые привычные мне мелочи – тоже плевать, – кроме одной. Как раз из-за этой мелочи и текли нескончаемым потоком мои слёзы. Может кому-то покажется, что, это абсолютно никому не нужная совершенно бесполезная безделушка, и, что это клиника так из-за этого убиваться. Но для меня это чуть ли не целое состояние. За все эти годы что эта вещичка была со мной, она стала неотъемлемой частью меня. Эта вещь дорогого мне сердцу человека. И плевать, что видела его пару раз в жизни, – в детстве ещё. Но эта вещь действительно мне очень дорога! Я не могу уйти без неё! Не могу! Это мой талисман. — Открой! Пожалуйста! Пожалуйста… открой… — последнее произношу тихим упавшим голосом. В отчаянье бью ладонью по оббитой коричневой обивкой двери в последний раз, разворачиваюсь, и спиной сползаю по ней вниз. Опускаясь на корточки, я, начинаю горько плакать, закрывая лицо руками. Как же так? За что они так со мной? Что такого я им сделала? — Москва слезам не верит, Доротея. Проваливай. Иначе, вызову наряд. Выбирай, куда поедешь: в обезьянник к бомжам, или в психушку к душевно больным? — послышался голос Ники за дверью. Посидев ещё с минуту поднимаюсь на ноги и с чувством полного поражения спускаюсь по лестнице. На улице, в присутствии людей пытаюсь как-то сдерживать себя. Но вся эта ситуация, теперешнее моё положение, вся эта грязь, снова наваливаются на меня лавиной. Я уже физически ощущаю на себе всю эту тяжесть и безысходность моего положения. А тем временем ноги привели меня в местный парк. Опускаюсь на рядом стоящую лавочку, закрываю лицо ладонями упираясь локтями в колени – я просто расплакалась от отчаянья. Что же мне делать? Как быть? У меня просто опустились руки. Я словно выдохлась. Сегодня, они добили меня окончательно. Два родных мне человека, просто взяли, и, воткнули нож прямо меж лопаток. Вытерли ноги, как об какую-то половую никому ненужную тряпку. Я никому не нужна. Никто не вступиться за меня. И они это знают. Какой бы сильной я ни была, и как бы ни храбрилась, в одиночку мне не справиться. Неужели так и буду бродить по миру неприкаянной? Сглазили меня что ли? — Дора? Ты? — послышался знакомый голос где-то сбоку. Я поднимаю заплаканные глаза отрывая руки от лица, и в двух метрах от себя вижу Лёшу с чёрным псом на поводке и в наморднике. По всей видимости он выгуливал собаку, и чисто случайно проходил мимо. Но какая-то часть меня даже обрадовалась видеть знакомое лицо. — Ты плачешь? У тебя что-то случилось? Обидел кто? Или, это из-за того, что мы… — с явным беспокойством и волнением спрашивает Лёша. Он безо всякого подходит и опускается прямо передо мной на корточки приказывая своему псу «сидеть», берёт мои руки в свои и беспокойно заглядывает в заплаканные глаза. Я мотаю головой отвечая этим на последний вопрос, не давая ему договорить. И поддавшись порыву будучи в растоптанном состоянии бросаюсь к Лёше на шею, крепко обнимаю, зарываясь лицом в горячую шею. «Бо-о-же, какой же ты теплый!» Учуяв знакомый кедровый запах, неосознанно вдыхаю его в себя поглубже, и, на удивление, начинаю успокаиваться. Лёша обнимает меня в ответ и успокаивающе гладит рукой по распущенным длинным волосам и спине притягивая ближе. Ощутив знакомое мужское тепло по моей спине пробегают покалывающие от холода мурашки. И вот я снова улавливаю это странное чувство находясь рядом с Лёшей. Я чувствую надёжность и безопасность его рук, и то, что в его руках чувствую себя маленькой беззащитной и хрупкой девочкой. Но почему же именно рядом с Лёшей я чувствую себя так спокойно? А главное, в безопасности, и одновременно уязвимой? Глава 6 Глава 6 — Да ты замёрзла совсем! Как трусливый зайка дрожишь вся! А руки – ледяные! — негромко воскликнул Лёша, отстраняясь от меня. — Снимай это! — командует он, а в следующую секунду резким движением рванул с моих плеч джинсовку, оголяя руки аж до самых локтей, от чего я тут же поёжилась от холода ещё больше. Он хватается за края своей кофты и быстро стягивает через голову черную теплую толстовку со сплошным карманом на животе перекладывая поводок от собаки с одной руки в другую. Натягивает горловину плотной кофты мне через голову одевая сразу с капюшоном. — Одевай, — ещё один безоговорочный приказ, продолжая поправлять на мне свою кофту, в то время как сам остался одетым сверху лишь в тёмно-серую пятнисто-крупинчатую футболку. Я попыталась возразить, ведь он же замёрзнет в тонкой футболке, но я настолько замёрзла, что быстро сдалась и не стала перечить парню. Наслаждаясь покалывающим теплом исходящим от его кофты быстро заправляю руки в длинные рукава и поправляю на себе широкую толстовку, так и оставаясь с накинутым капюшоном на голове. Госпо-о-ди-и... как же это приятно! Как тепло! Никогда в жизни не думала, что носить мужские вещи — это настолько приятно! – особенно, когда они только сняты с человека и делятся своим теплом с тобой! – это как кокон, обволакивающий тебя. Но только при условии, что этот человек тебе приятен и нравится запах его тела. В противном случае, результат может быть отнюдь противоположным. Да я даже представлять не хочу, что было бы со мной сейчас примерь я на себя что-то из гардероба Дани. Хотя я в принципе никогда не испытывала желания взять что-то из его вещей и носить на постоянной основе. Но представив это только что – меня едва ли не начинает мутить от одной лишь такой мысли. Забросив мою джинсовку себе на руку Лёша подхватывает меня, поднимает с лавочки и прижимает к себе обнимая и поддерживая той же рукой за талию. И несмотря на свой характер и касания чужого для меня человека – я не хочу вырываться из его объятий; наоборот, мне хочется прижаться к нему, чувствовать тепло его тела, поддержку, и защиту; хоть и знаю, что этого не будет. Кто я ему? Правильно. Никто. В кафе Лёша усаживает меня поближе к батарее у окна, заказывает две чашечки горячего чая и пятьдесят грамм коньячка. И, когда официант приносит нам наш заказ Лёша придвигает коньяк ко мне, командуя: — Пей. Я непонимающе посмотрела на него, грея вытянутые руки у батареи. — Спасибо, но похмеляться я не буду. Не настолько у меня после вчерашнего голова болит. — Нет. Ты не поняла. Это чтобы не заболеть. Пей. Смотрю на Лёшу, затем снова на янтарную жидкость в невысоком толстостенном стакане. Пить я не хочу, но болеть я не хочу ещё больше. Поэтому, вздохнув, нерешительно хватаю со столика стакан и взглянув ещё раз на Лёшу перекидываю и выпиваю содержимое залпом. Алкоголь быстро попадает с ротовой полости в горло, поэтому на языке я практически и не ощутила его вкуса, но вот когда алкоголь попадает в горло… мне перехватывает дыхание от его крепости и терпкости. Фу! Какая гадость! Алкоголь сильно жжёт, я морщусь и, начинаю кашлять, хватая воздух ртом машу рукой перед лицом. Мне срочно нужно запить, иначе пополю себе всю глотку! Почему-то сейчас я сравнила себя с огнедышащим драконом. Думаю, после проделок с огнём они чувствуют что-то подобное. К счастью Лёша быстро понял в чем дело и подал мне стакан с водой. Быстро запиваю, но горло по-прежнему першит и осушающе дерёт. Из-за неприятных ощущений в горле поднимаю на Лёшу уничтожающий взгляд. Я его сейчас придушить готова, лекарь хренов! — Прости. Кто ж знал, что ты пить не умеешь, — посмеивается он, но при этом сильно старается сдержать улыбку. — Ну что? Согрелась? — через время спросил Лёша. Я как раз допивала свой чай грея руки об теплые края белоснежной чашки. — Да. Спасибо. Я застенчиво опустила глаза. Мне неловко от проявления собственной слабости и уязвимости на данном этапе моей жизни при постороннем для меня человеке. Лёша тоже помолчал какое-то время. — Эм-мм… Это может не моё дело… но… — начал Лёша. — У тебя какие-то проблемы? Я не хотела обсуждать личное с едва знакомым мне человеком; с какой кстати я должна ему доверять? Но весь этот груз так давил на меня, что уже ни морально, ни физически не выдерживаю. Не могу больше держать всё в себе. Возможно, если я поделюсь хоть частью своих проблем – мне станет легче? А Лёшу, может, я и не увижу никогда больше. Слова полились из меня произвольным потоком, голосом полного отчаяния. — Мне парень изменил, — начала я с главного. — Я приехала… а он… вчера… с ней… прямо в нашей постели! — Уф! — ошарашенно издал Лёша, раскрывая глаза пошире глядя на меня. — Ничего себе! — выдохнул он задумчиво. — Так это поэтому, ты вчера… со мной…? А я ведь вчера ещё подумал, что непохожа ты на тех девчонок из клуба, что ищут «приключений» на одну ночь. А ты вон чего?!.. Я печально кивнула и стыдливо опустила глаза. — Прости, что вываливаю на тебя всё это… Я просто не знаю, что мне делать. Глядя себе на руки, лежащие на коленях, начинаю ковырять ногти. — Сегодня утром мы случайно столкнулись около его работы, и, Данил, высказал мне свои претензии. — Я проронила не веселый смешок. — Оказывается, это я виновата в том, что он изменил мне, представляешь? Он сказал, что я не соответствую нормам его идеальной девушки. Видите-ли, я слишком на него давлю: ни женственная, ни милая и скромная – а просто тиран какой-то в юбке. На последнем Лёша тоже проронил негромкий смешок. — Прости, — тут же извинился он, вытянув ко мне свою руку. — То, что ты рассказываешь – это ни чуточки не смешно; но, что действительно насмешило меня, так это позиция твоего парня. Так нелепо оправдаться… Он что, действительно тебе это сказал? — Да, – вполне серьёзно отвечаю, глядя в точно такого же цвета «грозового неба» как и у меня самой глаза парня. Лёша снова усмехнулся: