— Долго пришлось бы рассказывать, милорд, — лукаво улыбнулся евнух. — Я много чего знаю. — Однако дитя спасти не сумел. — Увы. Был еще один бастард, мальчик-подросток. Его я убрал из города от греха подальше… но мне, признаться, в голову не пришло, что и младенцу может грозить опасность. Девчушка, которой не было и года, дочь жалкой шлюхи… какой от нее мог быть вред? — Она родилась от Роберта, — с горечью сказал Тирион. — Серсее, видимо, и этого было довольно. — Да. Все это очень печально. Я горько виню себя за бедную малютку и за ее мать, такую юную и так любившую короля. — Любившую или нет — кто знает. Может ли шлюха любить кого-то по-настоящему? — Тирион не знал погибшую, но вместо нее ему представлялись Шая и Тиша. — Ладно, не отвечай. Некоторые вещи я предпочитаю не знать. — Шаю он поселил в просторном доме с собственным колодцем, конюшней и садом; он дал ей слуг, чтобы ухаживали за ней, белую птицу с Летних островов, чтобы ее развлекала, стражу для охраны, шелка, серебро и драгоценные камни. Но она не была спокойна и говорила, что хочет видеть его чаще, служить и помогать ему. «Лучше всего ты помогаешь мне тут, под одеялом», — сказал он ей однажды после любви, положив голову ей на грудь, со сладко ноющими чреслами. Она не ответила, только посмотрела — и он понял, что она ждала от него не таких слов. Тирион вздохнул и снова хотел налить себе вина, но вспомнил лорда Яноса и отодвинул штоф. — Но относительно смерти Старка сестра, кажется, сказала правду. За это безумие мы должны благодарить моего племянника. — Король Джоффри отдал приказ, а Янос Слинт и сир Илин Пейн выполнили его незамедлительно и без колебаний… — …так, словно ожидали этого заранее. Да, мы уже обсуждали все это, и без всякого толку. Безумие. — Теперь, когда городская стража у нас в руках, вы можете позаботиться о том, милорд, чтобы его величество не совершал дальнейших… безумств. Есть, конечно, еще и гвардия королевы… — Красные плащи? Виларр присягал Бобровому Утесу, и он знает, что я здесь по указанию отца. Серсее трудновато будет обратить его людей против меня… кроме того, их только сотня, а у меня полторы сотни своих. И шесть тысяч золотых плащей — если Байвотер действительно тот, за кого ты поручился. — Вы найдете в сире Джаселине отважного, порядочного, исполнительного… и благодарного человека. — Благодарного, да только кому? — Тирион не доверял Варису, хотя не мог отрицать, что тот очень полезен и дело свое знает. — Почему вы, собственно, так стараетесь для меня, лорд Варис? — спросил он, разглядывая мягкие руки евнуха, его гладкое напудренное лицо и скользкую улыбочку. — Вы наш десница. Я служу государству, королю и вам. — Как служили Джону Аррену и Эддарду Старку? — Я служил лорду Аррену и лорду Старку столь же усердно. Их безвременная смерть опечалила и ужаснула меня. — Что тогда сказать обо мне? Я, по всей видимости, буду следующим. — О, надеюсь, что нет, — сказал Варис, покачивая вино в своей чаше. — Власть — странная штука, милорд. Вы уже разрешили загадку, которую я загадал вам тогда в гостинице? — Я задумывался над ней пару раз, — признался Тирион. — Король, священник и богач — кто умрет, а кто останется жив? Кому подчиняется наемник? У этой загадки нет ответа — вернее, их слишком много. Все зависит от человека с мечом. — Между тем он никто. У него нет ни короны, ни золота, ни благословения богов — только кусок заостренной стали. — Этот кусок стали имеет власть над жизнью и смертью. — Истинно так… но если нами правят люди с мечами, почему мы тогда притворяемся, будто власть принадлежит королям? Почему сильный мужчина с мечом подчиняется ребенку вроде Джоффри или пропитанному вином олуху вроде его отца? — Потому что короли, как мальчики, так и пьяные олухи, могут позвать других сильных мужчин с мечами. — Значит, этим другим воинам и принадлежит власть. Или нет? Откуда они берут свои мечи? И опять-таки почему повинуются чьим-то приказам? — Варис улыбнулся. — Одни говорят, что власть заключается в знании. Другие — что ее посылают боги. Третьи — что она дается по закону. Однако в тот день на ступенях септы Бейелора наш святейший верховный септон, законная королева-регентша и ваш столь хорошо осведомленный слуга оказались так же беспомощны, как всякий разносчик или медник в толпе. Как по-вашему, кто убил Эддарда Старка? Джоффри, отдавший приказ? Сир Илин Пейн, нанесший удар мечом? Или… кто-то другой? Тирион склонил голову набок. — Чего ты хочешь — чтобы я разгадал твою проклятую загадку или чтобы голова у меня разболелась еще пуще? — Тогда я сам скажу, — улыбнулся Варис. — Власть помещается там, где человек верит, что она помещается. Ни больше ни меньше. — Значит, власть — всего лишь фиглярский трюк? — Тень на стене… но тени могут убивать. И порой очень маленький человек отбрасывает очень большую тень. — Лорд Варис, — с улыбкой сказал Тирион, — я начинаю питать к вам странную привязанность. Может, я еще и убью вас, но, пожалуй, не без грусти. — Я воспринимаю это как высшую похвалу. — Кто же ты такой, Варис? — Тириону вдруг взаправду захотелось это узнать. — Люди говорят, ты паук. — Шпионы и осведомители редко пользуются любовью, милорд. Я всего лишь верный слуга государства. — И евнух, не будем забывать. — Я редко забываю об этом. — Меня тоже зовут полумужем, но ко мне, пожалуй, боги были добрее. Я мал, и ноги у меня кривые, и я не пробуждаю в женщинах пылких желаний… но все-таки я мужчина. Шая не первая женщина в моей постели, и когда-нибудь я смогу жениться и стать отцом. Если боги будут милостивы, мой сын пойдет красотой в дядю, а умом в отца. Ты же лишен такой надежды. Карлики — шутка богов… но евнухов создают люди. Кто сотворил это с тобой, Варис? Когда и зачем? Кто ты на самом деле? Улыбка не исчезла с лица евнуха, но глаза больше не смеялись. — Вы очень добры, что спрашиваете об этом, милорд, но моя история длинна и печальна, между тем измена не дремлет. — Он достал из рукава пергамент. — Капитан королевской галеи «Белый олень» собирается сняться с якоря через три дня, чтобы предложить свой корабль и свой меч лорду Станнису. — И мы, полагаю, должны преподать ему кровавый урок? — вздохнул Тирион. — Сир Джаселин может устроить так, чтобы он просто исчез, но королевский суд помог бы обеспечить верность других капитанов. «И занять моего августейшего племянника». — Делай как знаешь. Пусть Джоффри отпустит ему порцию своего правосудия. Варис сделал пометку на пергаменте. — Сир Хорас и сир Хоббер Редвины подкупили часового с тем, чтобы он в послезавтрашнюю ночь выпустил их через калитку. Они намереваются отплыть на пентосской галее «Лунный бегун» под видом гребцов. — Может, посадить их на весла на несколько годков — и посмотреть, как им это понравится? Но нет, моя сестра не захочет лишиться столь дорогих гостей. Скажи об этом Джаселину. Пусть подкупленному ими человеку объяснят, как почетно быть братом Ночного Дозора. И пошлите людей на «Лунного бегуна» на тот случай, если Редвины найдут еще одного стража, желающего подзаработать. — Слушаюсь. — Еще одна пометка на пергаменте. — Ваш Тиметт нынче вечером в игорном притоне на Серебряной улице убил сына некого виноторговца за то, что тот плутовал в плашки. — Он и правда плутовал? — Вне всякого сомнения. — Стало быть, честные люди этого города должны сказать Тиметту спасибо — а я позабочусь, чтобы и король его отблагодарил. Евнух, хихикнув, сделал еще пометку. — Мы также подверглись внезапному нашествию святых. Комета пробудила к жизни целый сонм проповедников и пророков. Они попрошайничают в кабаках и харчевнях и сулят гибель и разрушение всем, кому не лень их слушать. — Скоро будет триста лет со дня высадки Эйегона, — пожал плечами Тирион, — полагаю, этого следовало ожидать. Пусть себе проповедуют. — Но они сеют страх, милорд. — И отбивают у тебя хлеб? Варис прикрыл рот рукой: — Как это жестоко с вашей стороны, милорд. И последнее. Прошлым вечером леди Танда дала небольшой ужин. У меня есть перечень блюд и список гостей, если желаете взглянуть. Первую заздравную чашу лорд Джайлс поднял за короля, на что сир Бейлон Сванн заметил: «Для этого нам понадобятся три чаши». Многие смеялись. — Полно, полно. Сир Бейлон просто пошутил. Застольные измены меня не интересуют, лорд Варис. — Вы столь же мудры, сколь и милостивы, милорд. — Пергамент исчез в широком рукаве. — У нас обоих много дел. Я вас оставляю. После его ухода Тирион еще долго сидел, глядя на свечу и думая, как воспримет его сестра новость об отставке Яноса Слинта. Вряд ли с радостью — но он не видел, что Серсея может предпринять по этому поводу, кроме отправки сердитого послания лорду Тайвину в Харренхолл. Тирион теперь распоряжается городской стражей, к чему следует добавить полтораста свирепых горцев и растущее число наемников, вербуемых Бронном. По всем понятиям он хорошо защищен. Эддард Старк, надо полагать, думал точно так же. Когда Тирион вышел из Малого Чертога, Красный Замок был темен и тих. Бронн ждал в его горнице. — Что Слинт? — спросил он. — Лорд Янос отплывет к Стене с утренним приливом. Варис хочет мне внушить, что я заменил человека Джоффри одним из своих. Вернее будет сказать, что я заменил человека Мизинца ставленником самого Вариса, но пусть будет так. — Должен тебя уведомить, что Тиметт убил человека… — Варис мне говорил. Наемника это, похоже, не удивило. — Этот дурак думал, что одноглазого легче будет надуть. Тиметт пригвоздил его руку к столу кинжалом и голыми руками разорвал ему горло. Он напрягает пальцы вот этак и… — Избавь меня от подробностей — мой ужин и так еле держится в животе. Как у тебя дела с новобранцами? — Неплохо. Вечером записались еще трое.