— Убить нас тоже могут запросто, — сказал Джендри. — Надо сдаться — тогда не убьют, — возразил Пирожок. — И ты туда же. Ломми Зеленые Руки сидел между двух толстых дубовых корней. Во время взятия крепости копье пробило ему левую икру. К концу следующего дня он еще ковылял на одной ноге, держась за Джендри, а теперь и этого не мог. Они нарубили веток и сделали ему носилки, но тащить его было делом трудным и медленным, и он ныл всякий раз, когда его встряхивали. — Правильно, надо сдаться, — сказал он. — Йорену тоже следовало так поступить. Надо было открыть ворота, как ему велели. Арье уже опостылели рассуждения Ломми о том, как должен был поступить Йорен. Он только об этом и говорил, пока они его несли, — об этом, о своей ноге и о своем пустом животе. — Да, — согласился Пирожок, — ведь ему приказали открыть ворота именем короля. Такие приказы всегда выполняют. Сам виноват, старый хрен вонючий. Если б он сдался, ничего б они нам не сделали. — Рыцари да лорды берут в плен только друг дружку, — нахмурился Джендри, — чтобы выкуп потом получить, а на таких, как мы, им наплевать, сдаемся мы или нет. Что ты еще видел? — Если это рыбацкая деревня, рыбу нам точно продадут, — сказал Пирожок. Озеро просто кишело рыбой, но им было нечем ее ловить. Арья попробовала хватать ее руками, как делал Косс, но рыба была проворнее, чем голуби, а вода обманывала глаз. — Насчет рыбы не знаю, — сказала Арья, запустив руку в спутанные волосы Ласки и думая, не лучше ли их обрезать, — но над водой толкутся вороны — видно, там лежит какая-то падаль. — Наверно, рыбу выкинуло на берег, — предположил Пирожок. — Если вороны ее едят, то и нам можно. — А можно и ворон наловить, — сказал Ломми. — Разведем костер и зажарим их, как цыплят. Джендри оброс бородой, густой и черной, и у него был очень свирепый вид, когда он хмурился. — Я сказал — никаких костров. — Но Ломми голоден, — заныл Пирожок, — и я тоже. — Мы все голодные, — заметила Арья. — Только не ты, — сплюнул Ломми. — Ты жрешь червяков. Арье захотелось пнуть его прямо по ране. — Я ведь предлагал и тебе накопать, если хочешь. Ломми скривился: — Если б не нога, я поохотился бы на вепря. — На вепря, — передразнила она. — Для охоты на вепря нужно особое копье, нужны лошади и собаки, и люди, чтобы поднять зверя. — Ее отец охотился на вепря в Волчьем Лесу с Роббом и Джоном. Однажды он даже Брана взял, но Арью не брал никогда, хотя она старше Брана. Септа Мордейн сказала, что такая охота не для леди, а мать пообещала только, что Арья, когда подрастет, получит собственного ястреба. Теперь она подросла — но, будь у нее ястреб, она бы его съела. — Ты-то что понимаешь в охоте на вепря? — сказал Пирожок. — Побольше тебя. Джендри был не в настроении слушать их перепалку. — Замолчите оба. Мне надо подумать. — Он всегда морщился, когда думал, точно это причиняло ему сильную боль. — Давай сдадимся, — сказал Ломми. — Тебя что, заклинило? Мы даже не знаем, кто там, в той деревне. Может, удастся стащить немного еды. — Ломми стащил бы, если б не его нога, — сказал Пирожок. — В городе он был вором. — Был, да плохим, — сказала Арья. — Хорошего бы не поймали. Джендри прищурился на солнце. — Лучше всего попытаться вечером. Как стемнеет, пойду на разведку. — Лучше я, — сказала Арья. — Ты слишком шумишь. Джендри принял свой свирепый вид. — Пойдем оба. — Пусть Арри идет, — сказал Ломми. — Он ловчее тебя. — Я сказал — мы пойдем оба. — А если вы не вернетесь? Пирожок не сможет нести меня один, сам знаешь. — И волки тут водятся, — поддержал Пирожок. — Я слышал их ночью, когда сторожил. Совсем близко. Арья тоже их слышала. Она спала на ветках вяза, проснулась от воя и сидела добрый час, прислушиваясь, с бегающими по телу мурашками. — А ты даже огонь не разрешаешь развести, чтобы отогнать их, — продолжал Пирожок. — Нехорошо это — бросать нас волкам на съедение. — Никто вас не бросает, — проворчал Джендри. — У Ломми есть копье на случай волков, да и ты при нем остаешься. Мы только посмотрим — и сразу назад. — Кто бы там ни был, вы должны сдаться, — захныкал Ломми. — Мне нужно лекарство для ноги — она очень болит. — Если нам подвернется лекарство, мы тебе принесем. Пошли, Арри. Я хочу подобраться поближе, пока солнце не село. Пирожок, присмотри за Лаской, чтобы не увязалась за нами. — В прошлый раз она меня лягнула. — Я сам тебя лягну, если ты ее не удержишь. — И Джендри, не дожидаясь ответа, надел свой шлем и зашагал прочь. Арье пришлось бежать за ним вприпрыжку. Джендри был на пять лет старше и на фут выше ее, к тому же длинноногий. Некоторое время он ничего не говорил, только ломился через лес с сердитым лицом, производя очень много шума. Наконец он остановился и сказал: — Мне кажется, Ломми умрет. Арья не удивилась. Курц тоже умер от раны, а он был куда крепче Ломми. Когда приходила ее очередь его нести, она чувствовала, какой Ломми горячий, и от его ноги плохо пахло. — Может, мы найдем мейстера… — Мейстеры бывают только в замках, а если бы мы даже его и нашли, он не стал бы марать руки о такого, как Ломми. — Джендри пригнулся под нависшей веткой. — Неправда. — Арья была уверена, что мейстер Лювин помог бы всякому, кто к нему обратился. — Он умрет, и чем скорее это будет, тем лучше для нас всех. Мы не можем его бросить — хотя если б ранили тебя или меня, он бы нас бросил, сам знаешь. — Они спустились в овраг и поднялись на крутой противоположный склон, цепляясь за корни. — Мне обрыдло его тащить и обрыдли его разговоры о сдаче. Если б он мог стоять на ногах, я вышиб бы ему зубы. От него нам никакого проку — и от плаксы тоже. — Не трогай Ласку — она просто голодная, и ей страшно. — Арья оглянулась, но девочки в кои-то веки за ними не было. Пирожок, наверное, удержал ее, как наказывал Джендри. — От нее один вред, — упрямо повторил Джендри. — От нее, от Пирожка и от Ломми. Они нам только мешают — когда-нибудь нас убьют из-за них. Ты единственный на что-то годишься, даже если ты девчонка. Арья застыла на месте: — Я не девчонка! — Девчонка, девчонка. Думаешь, я такой же дурак, как все они? — Нет, ты еще глупее. Все знают, что в Ночной Дозор девчонок не берут. — Это верно. Не знаю, зачем Йорен тебя взял, но, думаю, какая-то причина у него была. Ты девчонка. — Нет! — Тогда достань свой стручок и пописай. Ну, давай. — Я не хочу писать. Хотел бы, так достал. — Врешь. Ты не хочешь его вынимать, потому что у тебя его нет. Я ничего не замечал, пока нас было тридцать, но ведь ты за нуждой всегда уходишь в лес, а мы с Пирожком этого не делаем. Если ты не девчонка, то, наверно, евнух какой-нибудь. — Сам ты евнух. — А вот и нет, — улыбнулся Джендри. — Хочешь, покажу? Мне-то скрывать нечего. — Нет, есть что, — выпалила Арья, стараясь увести разговор в сторону от стручка, которого не имела. — Те золотые плащи приехали в гостиницу за тобой, а ты так и не сказал нам почему. — Я сам не знаю. Я думал, что Йорен знает, но он мне ничего не сказал. А вот ты с чего взял, будто они за тобой явились? Арья прикусила губу, вспомнив, что сказал Йорен, когда обрезал ей волосы: «Из этой шайки половина тут же выдаст тебя королеве за помилование и пару серебряков, а другая сделает то же самое, только сперва изнасилует тебя». Но Джендри не такой — за ним тоже охотится королева. — Я скажу, если и ты мне скажешь, — решилась наконец она.