— Да, сказала, — подтвердила принцесса Мирцелла. — Мама, мама, — передразнил король. — Что вы как маленькие? — Мы и есть маленькие, — заявила Мирцелла. — С этим не поспоришь, — засмеялся Пес. — Хорошо, — сказал Джоффри. — Даже мой брат не может быть хуже, чем они. Мастер, поставьте кинтану — Томмен хочет поиграть в комара. Томмен весело завопил и побежал одеваться, мелькая толстыми ножками. — Желаю удачи, — сказала ему вслед Санса. В дальнем конце поля поставили кинтану, и для принца оседлали пони. Противником Томмена было кожаное, набитое соломой чучело ростом с ребенка. Оно стояло на поворотной опоре, со щитом в одной руке и тряпичной палицей в другой. Кто-то нацепил ему на голову пару оленьих рогов. Санса вспомнила, что отец Джоффри король Роберт тоже носил оленьи рога на шлеме… но их носит и королевский дядя, лорд Ренли, вставший на путь измены и объявивший себя королем. Двое оруженосцев облачили принца в его нарядные, красные с серебром, доспехи. На шлеме у него высился пышный плюмаж из красных перьев, а на щите резвились вместе лев Ланнистеров и коронованный олень Баратеонов. Оруженосцы усадили Томмена на коня, а сир Арон Сантагар, мастер над оружием Красного Замка, вручил принцу тупой серебряный меч с клинком в форме листа, сделанный по руке восьмилетнего мальчика. Томмен высоко вскинул меч. — Бобровый Утес! — прокричал он тонким ребячьим голосом, пришпорил своего пони и поскакал по утоптанной земле к кинтане. Леди Танда и лорд Джайлс разразились ободряющими возгласами, и Санса присоединилась к ним. Король угрюмо молчал. Томмен перевел пони на мелкую рысь и нанес мечом солидный удар по щиту чучела, проезжая мимо. Кинтана повернулась, и мягкая палица хлопнула принца по затылку. Томмен вылетел из седла и упал, дребезжа, словно груда пустых котелков. Меч он потерял, пони ускакал прочь, а зрители грохнули со смеху. Король Джоффри смеялся громче и дольше всех, но принцесса Мирцелла выскочила из ложи и бросилась к младшему брату. В Сансе неожиданно взыграла дерзкая отвага. — Вам тоже следовало бы пойти с ней, — сказала она королю. — Вдруг ваш брат ушибся. — Ну и что? — пожал плечами Джоффри. — Вы должны помочь ему и сказать, какой он молодец. — Санса уже не могла остановиться. — Чучело скинуло его в грязь. Тоже мне молодец. — А мальчуган-то не робкого десятка, — заметил Пес. — Хочет попытаться еще раз. Томмену помогли сесть на пони. «Жаль, что старший не он, а Джоффри, — подумала Санса. — За Томмена я охотно вышла бы замуж». Но тут у ворот замка послышался шум. Загрохотали цепи, решетку подняли, железные петли заскрипели, и ворота открылись. — Кто приказал? — вскричал Джоффри. В городе было неспокойно, и ворота Красного Замка оставались закрытыми день и ночь. Под решеткой, позвякивая сталью, проехал конный отряд. Клиган приблизился к королю, опустив руку на меч. У новоприбывших был изнуренный, пыльный и обтрепанный вид, но ехали они под штандартом с ланнистерским львом, золотым на красном поле. Несколько человек имели на себе красные плащи и кольчуги ланнистерских солдат, но большинство составляли вольные всадники и наемники в разномастных доспехах и острой стальной щетине… а следом ехали дикари из сказок старой Нэн, из страшных сказок, которые так любил Бран. Косматые и бородатые, они были одеты в звериные шкуры и вареную кожу. У некоторых на руках и головах виднелись окровавленные повязки, у других недоставало глаз, ушей и пальцев. В середине на высоком рыжем коне в странном седле с высокими луками спереди и сзади ехал брат королевы, карлик Тирион Ланнистер, тот, кого прозвали Бесом. Он отпустил бороду, и его острая мордочка заросла пегим, желтым и черным волосом, жестким, как проволока. Спину его покрывал плащ из меха сумеречного кота, черный в белую полоску. Он держал поводья левой рукой — правую поддерживала белая шелковая перевязь. При всем при том он оставался таким же уродцем, каким Санса запомнила его в Винтерфелле, со своим выпирающим лбом и разномастными глазами. Она в жизни не встречала более безобразного человека. Но Томмен пришпорил своего пони и с восторженным воплем поскакал через двор. Один из дикарей, громадный и такой заросший, что видны были одни глаза, выхватил мальчика из седла во всех его доспехах и поставил на землю перед дядей. Томмен закатился смехом, отразившимся от стен. Тирион хлопнул его по панцирю, и Санса с изумлением увидела, что эти двое одного роста. Мирцелла подбежала к брату. Карлик схватил ее в охапку и закружил. Поставив визжащую девочку, он поцеловал ее в лоб и направился через двор к Джоффри. Два его человека последовали за ним — чернявый наемник с кошачьей походкой и тощий парень с пустым отверстием на месте одного глаза. Томмен и Мирцелла замыкали процессию. Карлик преклонил колено перед королем. — Ваше величество. — Ты, — произнес Джоффри. — Я, — подтвердил Бес, — хотя как ваш дядя и старший по возрасту я заслуживал бы более учтивого приветствия. — Мы слышали, что ты умер, — сказал Пес. Глаза маленького человечка — и зеленый, и черный — обдали большого холодом. — Я говорю с королем, а не с его шавкой. — Я рада, что ты не умер, — сказала Мирцелла. — Полностью разделяю твое чувство, милое дитя. Миледи, — сказал Тирион Сансе, — я сожалею о ваших потерях. Поистине боги жестоки. Санса не знала, что сказать. Как он может сожалеть о ее потерях? Уж не смеется ли он над ней? Боги здесь ни при чем. Джоффри — вот кто жесток. — Прими и ты мои соболезнования, Джоффри, — сказал карлик. — По поводу чего? — У тебя, помнится, был отец. Такой здоровенный, свирепый, с черной бородищей — припоминаешь? Он был у нас королем до тебя. — А, ты о нем. Да, прискорбный случай. Его убил вепрь. — Так говорят у вас при дворе, ваше величество? Джоффри нахмурился, и Санса почувствовала, что должна что-то сказать. Как это говорила септа Мордейн? «Броня леди — ее учтивость». Одевшись в свою броню, Санса произнесла: — Я сожалею, что моя леди-мать взяла вас в плен, милорд. — Об этом многие сожалеют — и пожалеют еще сильнее… однако благодарю вас за участие. Джоффри, где я могу найти твою мать? — Она с моим советом. Твой брат Джейме продолжает проигрывать сражения. — Джоффри сердито глянул на Сансу, словно это была ее вина. — Старки захватили его в плен, мы потеряли Риверран, а теперь ее глупый братец называет себя королем. — Кто только не называет себя королем в наши дни, — с кривой улыбкой ответил карлик. Джоффри не совсем понял, что он хотел сказать, но вид у короля сделался подозрительным и немного растерянным. — Это верно. Хорошо, дядя, я рад, что ты жив. Ты привез мне подарок ко дню моих именин? — Да. Свой ум. — Я предпочел бы голову Робба Старка. — Джофф покосился на Сансу. — Томмен, Мирцелла, идемте. Сандор Клиган задержался еще на миг. — На твоем месте я придержал бы язык, малыш, — сказал он, прежде чем последовать за своим господином. Санса осталась одна с карликом и его чудищами. Не зная, что бы еще сказать, она наконец вымолвила: — Я вижу, вы ранены. — Один из ваших северян угостил меня булавой в битве на Зеленом Зубце. Я спасся только тем, что свалился с коня. — Он присмотрелся к Сансе, и его ухмылка стала чуть помягче. — Это из-за утраты отца вы так печальны? — Мой отец был изменником, — тут же ответила Санса. — Как и мой брат и моя леди-мать. — Она быстро выучилась, как надо отвечать. — Но я верна своему возлюбленному Джоффри. — Не сомневаюсь. Верна, как лань, окруженная волками. — Львами, — шепнула она, не подумав, и беспокойно оглянулась — но ее никто не слышал. Ланнистер взял ее руку и пожал: — Я очень мелкий лев, дитя мое, и клянусь, что не стану на вас нападать. А теперь прошу меня извинить, — добавил он с поклоном. — У меня срочное дело к королеве и ее совету. Санса посмотрела, как он уходит, раскачиваясь из стороны в сторону на каждом шагу, точно смешная кукла из балаганчика. «Он ласковее, чем Джоффри, — подумала она, — но королева тоже была со мной ласкова. Он Ланнистер, этот карлик, ее брат и дядя Джоффри, он не может быть моим другом». Санса любила принца Джоффри всем сердцем, а королеве верила и восхищалась ею. Они отплатили ей за любовь и доверие головой ее отца. Больше она не повторит своей ошибки. Тирион В белом одеянии королевского гвардейца сир Мендон Мур походил на мертвеца в саване. — Ее величество приказывала ни под каким видом не прерывать заседания совета. — Позвольте мне все же побеспокоить ее, сир. — Тирион достал из рукава пергаментный свиток. — У меня письмо от моего отца, лорда Тайвина Ланнистера, десницы короля. Вот его печать. — Ее величество не желает, чтобы ее беспокоили, — медленно, словно тупице, не способному понять с первого раза, повторил сир Мендон. Джейме как-то сказал Тириону, что Мур самый опасный из королевских гвардейцев — исключая, конечно, его самого, — поскольку по его лицу никогда не видно, что он сделает потом. Тирион был бы рад любому намеку. Бронн и Тиметт скорее всего убьют рыцаря, если дело дойдет до мечей, — но вряд ли стоит начинать с убийства одного из защитников Джоффри. С другой стороны, нельзя позволять прогонять себя прочь — это дурно сказывается на авторитете.