Катя выдернула из держателя салфетку. – Я не лезу глубоко в душу жениха. Наверное, он отца любил, раз испугался, что мать с мужем из-за его измены разойдется. Но беседу с Евгением провести не удалось, потому что дома у них случился новый скандал. И он дал ответ на вопрос: кто много лет тому назад врал: девушка Лиза, которая уверяла, что получила колье за краткую любовь с моим дедушкой? Или дед Андрей, который настаивал, что ничего подобного в помине не было? Ну и параллельно открылась истина в отношении серег, которые шли в комплекте с ожерельем и неизвестно куда подевались. Катя прижала ладони к щекам. – Юра никогда не действует впопыхах, он не из тех людей, которые сначала говорят, потом думают: зачем же я так тупо себя повел! Юрец спокойно все обмозгует, просчитает все за и против. Правильное поведение! Да и тема прелюбодеяния щекотливая, в особенности если учесть, что сын хочет остановить отца, который потерял тормоза. Юра со мной посоветовался, как деликатнее высказать свое мнение, и поехал домой. А там! Катя закрыла лицо руками. – Мамма миа! Великая битва гномов с крысами! Драка! В прямом смысле слова. Первое, что услышал сын, войдя в прихожую, истерический вопль матери: – Убью! И нецензурную брань. Окончание ее утонуло в грохоте, звоне и крике Евгения Петровича: – Ах ты, такая-сякая! Ну, он не «такая-сякая» сказал. Это я его фразу исправила. Катя передернулась. – Они на самом деле рукопашную в кухне устроили. – Отец и мать Юрия? – уточнил Илья. – Ну да, – подтвердила собеседница, – сначала просто оскорблениями обменивались, потом пощечинами, затем за табуретки схватились. Юра начал мне подробности излагать, пришлось его остановить. Поверьте, я не испытываю никаких чувств, кроме отвращения, слушая репортаж о чужой потасовке. Юра тоже был в шоке. Я уже говорила, что его мать с мужем в последнее время постоянно ссорилась, но драка! Согласитесь, это за гранью. Наверное, в семье алкоголиков это не редкость. Но у тех, кто претендует на звание интеллигентного человека, мордобой – беспредел. Сын растащил родителей, облил их, как дворовых собак, из ведра холодной водой. – Неожиданный поступок, – хмыкнул Илья, доедая очередное пирожное. Катя фыркнула. – В данной ситуации единственно правильный. Евгений Петрович сел на стул и сказал: – Юра, не я затеял сумасшествие, которое в доме бушует, а твоя мать. Ей надо психиатру показаться, она вообще голову потеряла. Елизавета показала на открытую коробку, она на разделочной поверхности находилась. – Где серьги? Муж буркнул. – Откуда мне знать? Я не ношу украшений. Лиза ринулась к мужу, Юра ее поймал. – Мам, успокойся. Иди ляг, отдохни, потом побеседуете спокойно, сейчас не надо. Елизавета Сергеевна не послушалась здравого совета, она продолжала баталию, хорошо хоть кулаки в ход не пустила, просто голосила, как деревенская кликуша. Катя вытерла салфеткой пальцы. – Юра с трудом понял, из-за чего война вспыхнула. Елизавета получила в наследство от матери серьги. Платина с бриллиантами. В центре один крупный камень в два карата, вокруг россыпь мелких. Дорогое украшение. – Уже смешно, – перебил девушку Илья. – Откуда у горничной такая ценность? Катя склонила голову к плечу. – Интересный вопрос, но пока я на него не отвечу. Сережки лежали в спальне в шкафу. Елизавета их надевала редко. А когда она в тот день полезла за подвесками, то нашла пустую коробку. Екатерина прервала рассказ, вытащила из сумочки дозатор, пару раз пшикнула себе в рот и стала излагать, как дальше тек день. Столетов слегка успокоился и нашел слова, которые благотворно подействовали на жену. – Ладно, пусть я непорядочный мужик, который только и думает, как бы налево сбегать. Но ум-то я имею, только идиот упрет серьги жены, которые ей мать перед смертью отдала. Лишь кретин не подумает, что супруга заметит пропажу и тогда полный капец настанет. Я могу купить посторонней бабе брюлики, и ты никогда не узнаешь, что я это сделал. Елизавета притихла и вдруг произнесла: – Прости Женя, я люблю тебя, поэтому ревную. – Понимаю, – кивнул муж, – поэтому и терплю твои нападки. Лиза повысила голос. – Но серег нет. Ты их не брал, хорошо, я верю тебе. И кто спер памятную вещь, а? Юрка? Парень, который не ожидал такого поворота событий, решил, что он ослышался. – Кто? Я? – Ты! – заорала мамаша. – Понятия не имел, что у тебя серьги есть, – начал отбиваться сын. Елизавета убежала. – Папа, ее надо показать психиатру, – возмутился студент. – Может, ты и прав, – протянул Евгений, – а может, и нет. Серьги-то хранились в шкафу, а теперь их на месте нет. Я не кретин, который способен на такой поступок. И кто у нас остается? И тут на телефон Юры полетели фотографии с последнего дня рождения матери. А через короткое время с криком: – Теперь вспомни, как я выглядела в день праздника, – в помещение влетела Елизавета. Мать показала на сына пальцем и заявила: – Понятия не имел, что они у меня есть? Ты меня в день рождения не видел? Врун! Вор! Или ты возвращаешь украденное, или убирайся вон! Глава 34 Юра поднял руки. – Хорошо. Я уйду. Но, сделай одолжение, посмотри на коробку, что стоит сейчас открытой на столе. Разве она предназначена для серег? Елизавета осеклась. – Что ты имеешь в виду? – Серьги укладывают в шкатулку, где есть пара креплений, – уточнил сын. – Они напоминают петельки, которые выступают из дна. Серег по количеству две. – Не желаю слушать то, что и так знаю, – топнула ногой мать, – проваливай. – Через минуту, – пообещал Юра, – но осужденный на смерть имеет право на последнее желание. Уж выслушай меня! – Говори, – неожиданно согласилась Лиза. Юра взял со стола коробочку. – Для начала она намного меньше, чем та, в которой хранят серьги, и имеет одну прорезь в дне. Это шкатулка для кольца. Скандалистка уставилась на футляр. – Продолжай, – приказал отец. – Скорей всего серьги по-прежнему в шкафу, – пояснил Юра, – мать просто перепутала тару, схватила ту, где хранился перстень, который сейчас у нее на указательном пальце. Лиза опять налилась злобой. – Я, по-твоему, слепая дура? – Я не говорил ничего подобного, – подчеркнул Юра. – Мы можем пойти в спальню?