Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 8 из 38 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
№ 10. 07:20. Противник проводит повторную артподготовку. Дивизионная и корпусная артиллерия ведет массированный обстрел западного вала Тереспольского укрепления и опорных пунктов. № 11. 07:50. После артобстрела противник снова пытается большими силами форсировать реку и захватить валы Тереспольского укрепления. Комбат Фокин доложил с НП, что противник спускает на воду переправочные средства, пулеметчикам дана команда на открытие огня. Гаврилов отчетливо представил себе, как полсотни станковых и ручных пулеметов, включая крупнокалиберные, многослойным перекрестным фланкирующим огнем из боковых фасов бастионов накоротке вырезают немецкую пехоту. Оставшиеся у немцев пушки при всем желании не могли достать пулеметы, установленные в глубоких фланговых амбразурах бастионов. Натуральная мясорубка! Ему даже стало не по себе. Он зябко передернул плечами. Фокин вскоре донес, что на берегу уничтожено до двух батальонов пехоты. Отступить мало кому удалось. С главного НП донесли, что опорные пункты и форты на флангах также успешно сдерживают противника. Комполка приказал поддержать их полковыми минометами. № 12. 08:40. Атака отбита. Огнем гарнизона крепости уничтожено до двух батальонов пехоты. Опорные пункты ведут бой. Поддерживаю их огнем полковых средств. К девяти часам все стихло. На всем видимом фронте противник отступил на исходные позиции. Закрепиться на восточном берегу ему нигде не удалось. Немецкому генералу снова пришлось призадуматься. Заменили расчеты наблюдательных пунктов. На башне теперь руководил старлей Дукин, а на колокольне – командир минометной роты старлей Дремов. Гарнизон приступил к приему пищи. Расчет КП и штабники тоже поочередно сходили в каземат – столовую. Гречку с тушенкой и компот порубали с энтузиазмом. Настроение командиров было приподнятым. Противнику не удалось испортить им аппетит. Немцев крепко поколотили при минимальных собственных потерях. № 13. 09:06. На всем видимом участке реки противник с восточного берега выбит. На западном берегу противник отошел на исходные позиции. На этот раз передышка была долгой. Генерал Шлиппер, видимо, крепко задумался. А может, запасы снарядов на огневых позициях закончились. Требуется новые подвезти. Немецкие санитары на западном берегу искали и выносили раненых. Гаврилов приказал санитаров не обстреливать. Ровно в 11 часов немцы снова начали артподготовку. На этот раз весь огонь был сосредоточен на смежных северо-западных оконечностях Тереспольского и Кобринского укреплений. Одновременно массированный огонь велся по опорным пунктам на правом фланге: форт «А», ж/д мост, форт № 5. По колокольне и башне Тереспольских ворот тоже долбили крупные калибры. Пришлось отозвать оттуда расчеты НП. Наблюдение вели с запасного НП – низкой башни Белостокских ворот Цитадели. Под прикрытием артобстрела пехота противника накапливалась в излучине Буга на участке Козловичи – форт «А». Достать туда могли только полковые минометы. Гаврилов дал команду вывести их на позиции в Цитадели и приготовиться к открытию заградительного огня перед фортом «А», благо территория Цитадели не обстреливалась. Артподготовка продолжалась 40 минут. Комполка предпочитал все видеть своими глазами и пошел на НП. В бинокль было хорошо видно, как немцы на плотах и лодках переправлялись через реку. Их было много – до полка пехоты. На реке часто вставали водяные столбы от разрывов мин. В изрытом снарядами форте, на котором, казалось, не было живого места, ожили пулеметы и даже пушки. Немцы вывели на прямую наводку на высокий западный берег полковую артиллерию и попытались расстрелять огневые точки форта. Гаврилов перенес на них огонь всех минометов. Атака продолжалась почти час. Но после того как все выставленные на прямую наводку пушки были разбиты, пехота отошла на западный берег. Оставшиеся на нашем берегу небольшие группы пехотинцев опасности не представляли. Их плотно прижимали к земле пулеметчики форта. Следующую попытку противник предпринял на левом фланге, напротив фортов № 5 и «З», предварительно обработав артиллерией их и южные фасы Тереспольского и Волынского укреплений. Поскольку туда полковые минометы тоже доставали, попытка закончилась закономерной неудачей. Огонь корректировали с НП зенитчиков из башни Холмских ворот. Пока немцам не хватало ума накрыть артиллерией все возможные наблюдательные пункты. К половине третьего атака на левом фланге была отбита. Немецкий генерал снова взял паузу. В четыре часа артобстрел начался снова. На этот раз вся тяжелая артиллерия противника работала по фортам № 5 и «З». По крепости били дивизионная, полковая артиллерия и минометы. Обстрелу подвергались вся территория Цитадели и в особенности все надвратные башни. Немцы сумели определить расположение минометов и наблюдательных пунктов. Гаврилов решил расчеты полковых минометов на позиции не выводить. Расположение ведущей огонь по крепости артиллерии определить средствами гарнизона было невозможно. Поэтому заградительный огонь перед фортами ставили только две полковые «трехдюймовки» из кольцевой казармы, в секторы обстрела которых попадали форты. К тому же заградительный огонь ставился по рубежу, без корректировки. Комполка запросил по радио разрешение использовать дивизионные минометы Иваницкого, но получил отказ. Штурмовые группы противника при поддержке выставленной на прямую наводку артиллерии начали захват фортов. Пришлось рискнуть и вывести все же полковые минометы на позиции. Открыли огонь непосредственно по фортам. Засевшим в казематах нашим бойцам минометы повредить никак не могли, а немцам перед фортами пришлось туго. С фортов немецкую пехоту минометчики сбили, но фрицы успели окопаться и захватили плацдарм на нашем берегу глубиной до километра и шириной до двух километров перед фортами. Немцы возобновили артиллерийский обстрел фортов, одновременно попытались наладить паромную переправу через Буг. Огнем полковых пушек паром утопили. Около пяти часов к востоку от крепости на дороге Бернады – Пугачева с НП была замечена длинная колонна бронетехники. Это выдвигалась от Коденя 3-я танковая дивизия 2-й танковой группы. Немцам потребовалось более трех часов, чтобы растащить подбитую технику и более-менее привести части в порядок после устроенного Серпилиным у Коденя огневого мешка. Расстояние от крепости до дороги составляло более пяти километров, тем не менее полковые минометы и пушки туда доставали. Гаврилов приказал обстрелять колонну. Десять минометов и две полковые пушки, в секторы обстрела которых входил этот участок, устроили немцам хорошую «баню». Колонну полностью скрыли тучи пыли и дыма от разрывов. Когда дым рассеялся, на дороге горели 6 танков, 11 броневиков и более трех десятков автомобилей. В ответ противник снова обстрелял крепость. С тем же нулевым результатом. Минометы быстро убрали в казематы. Больше немцы в виду крепости ездить в открытую не решались. После семи часов вечера противник активных действий не предпринимал. За исключением беспокоящего огня артиллерии по всей территории крепости. В ответ полковые пушки из Цитадели вели обстрел Тересполя, Михалкова и лесного массива южнее Тересполя, пресекали попытки противника переправлять на плацдарм дополнительные силы. В 21:00 Гаврилов собрал совещание комсостава. Обстрел крепости к этому времени практически прекратился. Лишь изредка одиночный снаряд, просвистев, разрывался где-то на территории. Тем не менее пожары в крепости кое-где продолжались. Догорали деревянные конструкции и обстановка зданий, разбитых при последнем массированном обстреле. Все каменные здания были в той или иной степени разрушены. Даже в кольцевой казарме толстенные кирпичные стены и перекрытия второго этажа в нескольких местах обвалились. Картина почти полного разрушения и хаоса на поверхности резко отличалась от спокойствия и порядка в казематах. Ни один защищенный артиллерийский или жилой каземат в валах крепости и в кольцевой казарме не был разрушен. Работали электростанции, качали воду насосы, гудели вентиляторы, ярко светили электролампочки. Личный состав работал, отдыхал, принимал пищу согласно боевому расписанию. Потери гарнизона были минимальны в сравнении с потерями противника. Прямыми попаданиями в амбразуры были уничтожены одна противотанковая «сорока-пятка» и два пулемета. На позициях погибли три минометных расчета и уничтожено одно зенитное орудие без расчета. Большая часть раненых и убитых пострадали от залетевших в амбразуры осколков. Собравшиеся после ужина на совещание командиры были приятно возбуждены удачно проведенным боем. Именинниками чувствовали себя минометчики, обеспечившие львиную долю успеха. Отличились пулеметчики и полковые артиллеристы. Музалевский зачитал сводку потерь и оценку потерь противника. Получилось 1 к 40. – Чтоб я так всю жизнь жил! – с характерным одесским акцентом прокомментировал сводку командир ббо еврей Лапидус. – Прибыль четыре тысячи процентов! Умеем работать, товарищи командиры! До мобилизации он работал директором райпо в Одессе. – Ну что же, товарищи командиры, Моисей Абрамыч прав. В первый день мы сработали хорошо. Но расслабляться не стоит. Немцы нас пока недооценивают и серьезно за нас еще не взялись. Наши возможности они не представляют и не будут представлять, пока по ним не отработают артиллеристы Иваницкого. Вот тогда немцы бросят против нас все, на что способны. Так что рассматривайте сегодняшний день как еще одну тренировку в условиях, приближенных к боевым. Боевое крещение получили штабы, наблюдательные и командные пункты, батальон Фомина. В ббп хорошо повоевали минометчики и некоторые из артиллеристов. Им объявляю благодарность. Всем остальным это еще только предстоит. Теперь о недостатках. Большая часть понесенных потерь – по глупости. Еще раз доведите до бойцов: во время артобстрела в амбразуры не глазеть! Для этого есть наблюдатели на НП и командиры на КП. Амбразуры закрывать бронезаслонками, а там, где заслонок нет, держаться от амбразур подальше! Каски не снимать! Даже в казематах! По ходам сообщения перемещаться только бегом. Зато по команде «к бою» не копаться! Оружие мгновенно установить в амбразурах или вытащить на позиции. Если завтра будет временное затишье, еще раз потренируйте все это с бойцами. А сейчас всем спасибо, и всем отдыхать, кроме дежурной смены! В конце дня в дивизию ушло итоговое донесение. № 31. 22:00. С 19:00 противник не предпринимал активных действий на участке ответственности гарнизона. За день огнем гарнизона уничтожено до 6 батальонов пехоты, 32 артиллерийских орудия и 12 танков. Потери гарнизона – 42 убитыми и 106 ранеными, 2 орудия, 3 миномета, 7 пулеметов. Взято и отправлено в тыл 16 пленных. Артиллеристы Иваницкого в первый день войны отдыхали. * * * В текущей реальности в крепости к началу войны размещались 6-я сд (за исключением 202-го гап), два полка из состава 42-й сд и другие части. Рядовой и младший командный состав частей был застигнут массированным артобстрелом в казармах во время сна и большей частью погиб, не успев вступить в бой. Матчасть артиллерии, находившаяся в открытых артпарках на территории крепости, также была уничтожена. Конная тяга всех артиллерийских и минометных частей погибла. Командный состав частей был застигнут обстрелом в частных жилых домах вне территории крепости. Вследствие интенсивного обстрела входных ворот и крепостных мостов большая часть уцелевших командиров не смогла пробраться в крепость к своим подразделениям. В результате обе дивизии с первых часов боевых действий понесли огромные потери, утратили целостность и в дальнейшем действовали отдельными сводными отрядами. Один из немногих командиров, сумевших пробраться в крепость, – командир 44-го сп 42-й сд майор Гаврилов возглавил знаменитую многодневную героическую оборону одного из таких отрядов в Брестской крепости.
Немцы взяли в крепости в плен 7223 человека, в том числе 101 командира. Взяли большие трофеи: 14 576 винтовок, 1327 пулеметов, 103 орудия, склады имущества. Более 3000 бойцов и командиров Красной Армии погибли. Из примерно десятитысячного гарнизона крепости на второй день обороны добровольно сдались в плен 1900 человек, в основном призванные в присоединенных в 1939 году западных областях Украины и Белоруссии и в Средней Азии. 45-я пехотная дивизия вермахта потеряла при штурме крепости более 1500 человек, из них 500 человек убитыми. Находившиеся за пределами крепости подразделения дивизий, занимавшиеся строительством полевых укреплений вдоль границы, также попали под массированный огонь и понесли тяжелые потери, но оказали серьезное сопротивление противнику, а затем сумели организованно отойти. Командир 42-й сд генерал-майор И. С. Лазаренко был приговорен к расстрелу за проявленные «беспечность… растерянность и бездействие». Затем расстрел был заменен десятью годами лагерей. В октябре 1942 года освобожден из-под стражи и назначен заместителем командира дивизии. Через восемь месяцев погиб, командуя 369-й сд. Посмертно удостоен звания Героя Советского Союза. Глава 4. Небо над Минском В 3 часа 44 минуты пост ВНОС Забужье зафиксировал пересечение государственной границы группой самолетов на контролируемом постом участке в 83 км южнее Бреста. До 60 самолетов пересекли границу на высоте более 8000 м курсом на северо-восток. Это и другие аналогичные сообщения поступили в штаб Западной зоны ПВО 22 июня между 03:40 и 04:10 по московскому времени. Большие группы самолетов пересекали границу на предельной высоте с приглушенными двигателями, явно стараясь остаться незамеченными[8]. Однако радиолокаторы РУС-1 и звукоулавливающие станции постов ВНОС зафиксировали прохождение нарушителей. Штабом зоны были направлены целеуказания по нарушителям всем зенитным и авиационным частям ПВО. Одновременно полученные сообщения были продублированы в штаб Западного фронта. Через 11 минут обнаруженная группа самолетов прошла над постом ВНОС Ратно. Утреннее солнце подсветило идущие на большой высоте самолеты. Удалось определить ее численный состав – 54 двухмоторных самолета. Группа явно шла в сторону Минска. Штаб ПВО зоны направил командующему ВВС фронта просьбу направить на перехват группы, как уже стало ясно, бомбардировщиков 129-го ИАП с аэродрома Слуцк и 124-го ИАП с аэродрома Новогрудок. Командующий ВВС фронта генерал-майор Шахт с пониманием отнесся к просьбе коллеги генерал-майора Птухина и немедленно отдал приказ задействовать фронтовых истребителей для отражения налета. Находившиеся в боевой готовности № 2 полки взлетели без задержки. Имея целеуказание от штаба ПВО в виде курса, высоты и скорости группы бомбардировщиков, командир 129-го ИАП майор Л. Л. Шестаков[9] вывел полк в район Клецка с непрерывным набором высоты. 124-й полк вскоре после взлета был перенацелен на прикрытие Барановичей, куда направлялась еще одна группа бомбардировщиков, обошедшая стороной Белосток. К 04:34 истребителям Шестакова удалось набрать 7000 м. И-16 тип 29, которыми был вооружен полк, с новым двигателем М-63 имели хорошую скороподъемность, но совершенно недостаточную по нынешним временам скорость. Шестаков знал, что преимущество И-16 над немецкими бомбардировщиками в скорости незначительно и догнать их на параллельных курсах будет невозможно. Поэтому, идя курсом перехвата, изо всех сил тянул вверх, стремясь выйти в расчетную точку встречи раньше немцев. Это ему почти удалось. В совершенно безоблачном небе на юго-западе, слева от себя летчики-истребители увидели большую группу самолетов, идущую расчетным курсом на удалении порядка 10 км с превышением по высоте метров на шестьсот. Скорость непрерывно набиравших высоту истребителей была значительно ниже скорости идущих со снижением немецких бомбардировщиков. Шестаков оглянулся. Правее него набирали высоту три истребителя звена командования полка. За ними строем пеленга следовала первая эскадрилья. Следом в таком же порядке следовали вторая и третья. Всего 40 самолетов. Шестаков быстро просчитывал варианты действий. Наиболее простой – довернуть влево и с набором высоты встретить строй немецких бомбардировщиков в лоб – он отверг сразу. Конечно, в лобовой атаке удалось бы сбить несколько самолетов противника, но, прорезав на встречных курсах строй немцев, истребители окажутся на одной с ними высоте, но без скорости. «Пока развернемся, а разворот на большой высоте медленный, пока будем набирать скорость, пока догоним, немцы уже будут над Минском», – мгновенно сообразил Шестаков. Поэтому он начал очень плавный правый вираж, уменьшив угол набора высоты. Уменьшение тангажа позволяло набрать горизонтальную скорость, а плавный правый вираж должен был, по расчету командира, вывести истребителей на левый фланг строя бомбардировщиков на одной высоте и на равной с ними скорости на пересекающихся курсах. Широкий и плавный вираж позволял эскадрильям сохранять строй. Оглядываясь налево назад, Шестаков видел постепенно приближающийся строй немцев. Шесть девяток бомбардировщиков шли двумя эшелонами с разницей по высоте в 200 м. Постепенно строй немцев переместился в правую заднюю полусферу совершавшего правый вираж истребителя. Теперь уже было видно, что верхняя группа из трех девяток шла строем «клин девяток» и каждая девятка также шла строем «клин звеньев». Следующие три девятки летели таким же строем, но на 200 м ниже и с отставанием примерно на 300 м. Истребительного прикрытия не было, что весьма радовало. Самолеты в звеньях и звенья в эскадрильях шли очень плотно. Практически крыло к крылу. Это и понятно, при отсутствии истребительного прикрытия плотный строй позволял экипажам бомбардировщиков сосредотачивать огонь оборонительных пулеметов на любом атакующем истребителе. Одиночный самолет, атакующий такой строй бомбардировщиков с любого направления, встретили бы сосредоточенным огнем как минимум 54 бортовых пулемета. Никаких шансов выжить у этого истребителя не было. Такие мысли посетили голову командира, пока полк выполнял вираж. Курс полка тем временем уже совпадал с курсом немцев. Они находились справа сзади и несколько выше. Опыт не подвел. Недаром Шестаков колотил немцев еще в Испании. Расчет оказался верным. Вираж выводил полк на пересекающийся с немцами курс на одной высоте и практически на равной скорости. Расстояние до бомбардировщиков начало сокращаться. Теперь они были строго справа и на одной высоте. Командир прекратил набор высоты, продолжая разгоняться на максимальной мощности двигателя. Созрело решение – ударить по немцам всем полком одновременно, чтобы немцы вынужденно рассредоточили огонь между всеми атакующими истребителями. Шестаков нажал на тангенту ларингофона и отдал приказ всем эскадрильям подтянуться, первой эскадрилье занять эшелон на 25 м выше командного звена, второй – на 50 м ниже, третьей – еще на 25 м ниже второй. В таком строе все истребители должны были парами одновременно атаковать бомберов. Шестаков давно уже опознал тип самолетов противника. Это были новые немецкие бомбардировщики Ю-88. «Ишак» имел над ними паспортное превышение скорости всего в 20 км/ч. Вооружение – курсовой пулемет и 4 оборонительных пулемета винтовочного калибра. При атаке сверху с борта по истребителям могли работать только пулеметы верхней оборонительной точки. Массивный двигатель воздушного охлаждения «ишака» хорошо защищал пилота от обстрела из пулеметов спереди, а сам двигатель был весьма живучим. Вооружение из одного скорострельного крупнокалиберного пулемета БС и двух пулеметов ШКАС должно было дать атакующим истребителям огневое преимущество над бортстрелками бомбардировщиков. Плотный строй немцев лишал их возможности маневром уклоняться от огня и облегчал задачу истребителей. Немцы уже давно заметили заходящих на них истребителей и еще больше уплотнили строй. Сплоченные строи самолетов быстро сближались. Командир дал команду штабному звену и первой эскадрилье атаковать левофланговые самолеты в верхнем клине, а второй и третьей – левофланговые самолеты нижнего клина. – Салаги! Огонь открывать не больше чем с трехсот метров! – заранее одернул он молодых неопытных летчиков, составлявших почти половину полка. – Атаковать парами! Держаться ведущих, самим стрелять необязательно! После атаки первая и штабные уходят вверх над немцами, а вторая и третья – под немцев! Затем вираж влево и выход на параллельный с немцами курс! Над Несвижем, в 90 км от Минска курсы пересеклись. Некоторые молодые летчики все-таки не утерпели и нажали на гашетки на дистанции свыше 600 м. Шестаков нацелился на второй левый самолет первой верхней девятки, с тем чтобы истребители одновременно атаковали максимальное число бомберов. На дистанции 400 м все бортовые стрелки открыли огонь. Густая сеть огненных пунктиров потянулась к истребителям. Мгновением позже ударили истребители. Отдача от длинной очереди затрясла самолет. Шестаков недаром еще в Испании заслужил репутацию аса. Его трассы уперлись в «юнкерс». За секунду до столкновения он рванул ручку на себя, уводя самолет вверх. Уклоняясь от огня стрелков, дергая машину вправо – влево, он прошел над строем немцев и спустя секунды вывел ее на параллельный немцам курс в 900 м левее и в 300 м выше их. Маневры и набор высоты погасили скорость, строй немцев теперь оказался слева спереди. Командир огляделся. Его немец и еще один валились вниз, тяня за собой шлейфы дыма. Два истребителя падали без дыма, видимо, летчики были убиты, еще один, дымя, уходил со снижением. Как выяснилось потом на разборе, четверо молодых в азарте боя бросили своих ведущих и пошли сквозь строй бомберов, обстреливая все самолеты по пути. А сами попали под сосредоточенный удар стрелков с нижнего и верхнего немецкого клина. В итоге погибли два летчика, один выбросился с парашютом, три самолета потеряно. Только штабное звено сохранило боевой порядок, остальные летчики в лучшем случае удержались в парах. Большинство летело поодиночке. «Хорошо у немцев истребителей нет[10], а то бы они нам сейчас всыпали!» – подумал Шестаков. Он сбросил газ, давая возможность остальным подтянуться, и скомандовал: – Первая, вторая и третья – подтянуться, принять строй «колонна пар». Занять эшелоны: первая на 25 м выше меня, вторая – на 50 м ниже, третья – еще на 25 м ниже. Комэскам поравняться со мной, идем справа от немцев с набором высоты! Через две минуты, когда все подтянулись, дал максимальный газ и приказал: – Набираем скорость, затем атакуем правофланговых немцев одновременно левым разворотом с пикированием. Внутрь строя бомберов не лезть! Еще через пару минут полк поравнялся с немцами и набрал высоту над ними в 400 м. Разница скоростей все-таки была не 20, а примерно 40–50 км/ч, видимо, тяжело груженные «юнкерсы» с бомбами на внешней подвеске не давали максимальную табличную скорость. Второй атакой сбили трех немцев, потеряли одного своего. Шестаков чертыхнулся про себя в адрес конструктора Поликарпова: ну что бы ему не поставить на «ишаке» вместо пулемета 20-мм пушку ШВАК, а лучше две, как на типе 27! Немцы, надо отдать им должное, упорно держали плотный строй, оборонялись умело и ожесточенно, при этом не меняя курса. В третьем заходе сбили еще троих, потеряли двоих. Боекомплект у большинства пилотов закончился. По недостатку опыта летчики слишком рано открывали огонь и давали слишком длинные очереди. Шестаков решал, стоит ли при таком раскладе продолжить атаки, для первого раза его летуны набрались достаточно опыта. Тут по радио прозвучала команда с КП зоны ПВО: – Ландыш-1! Вы на подходе к зоне зенитного огня, выходите из боя! В виде подтверждения впереди по курсу возникли пухлые облачка разрывов пристрелочных зенитных снарядов. Командир решил не искушать судьбу и скомандовал выход из боя.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!