Хлопки влажных тел. Стоны. Вновь хлопки. Стоны усиливаются, кажется, девушка готова наконец-то кончить. – Чего ты хочешь, Богдана? – настойчиво спрашивает Денис, понизив голос до сексуального шёпота. Я не знаю... Я... Я хочу, чтобы он дотронулся до меня. Кажется, просто умру сейчас, если он этого не сделает! – Так чего? – его голос звучит возле самого уха. Горячее дыхание обжигает скулу. – Я хочу подняться в свою комнату, – произношу почти беззвучно. – И лечь в прохладную постель. Возможно, это поможет немного расслабиться. Я не собираюсь играть по его правилам, поэтому сходу придумываю свои. Мой голос немного крепнет, когда я продолжаю: – Да, так и сделаю! А если не поможет прохладная простынка, то приму душ. Хотя, возможно, и это не поможет. Но я знаю, как снять напряжение. – И как же? Поднимаюсь с дивана и, не глядя на Дениса, бурчу себе под нос: – Ты и сам знаешь, как... Он хватает меня за запястье, не давая уйти. Я оборачиваюсь, смотрю в его глаза. Сейчас они чернее ночи. – Как, Богдана? – Я... Я дотронусь до себя, – мой голос всё-таки дрожит от смущения. Пытаюсь освободиться от захвата цепких пальцев, но они, словно стальные оковы, удерживают меня на месте. – Где именно дотронешься? – тихо и настойчиво спрашивает Денис. – Ты знаешь, где. – Скажи. Или покажи. Моё возбуждение от этих слов становится ещё сильнее. Причиняет вполне реальную боль внизу живота. Как это можно вынести? Мне нужно срочно уйти отсюда! Иначе произойдёт то, что не должно произойти! – Я буду ласкать себя! – выпаливаю я. Веду рукой по шортам, приближаюсь к промежности и через джинсовую ткань надавливаю на клитор. – Вот тут... Потяжелевший взгляд мужчины направлен на мои пальцы. Его захват на моей руке слабеет, и я, воспользовавшись этим шансом, выдёргиваю руку и срываюсь с места. Перепрыгивая ступеньки, бегу на второй этаж. И слышу несущийся вслед разъярённый голос Исаева: – Богдана, запри чёртову дверь!! Ой, мамочки... Несколько раз спотыкаюсь и практически растягиваюсь на лестнице. Покрепче ухватившись за перила, удерживаю равновесие, перевожу дух и наконец достигаю самой последней ступеньки. Отчётливо слышу, как скрипит диван в гостиной... Потом шаги... На спине выступает холодный пот. Ноги практически немеют от страха, но я заставляю себя двигаться дальше, добегаю до комнаты и захлопываю дверь. На замке вертушок, который я без раздумий поворачиваю дважды, надёжно запираясь. Стремительно подхожу к кровати, на ходу расстёгивая шорты. Они скользят по моим бёдрам, падают к ногам. Перешагнув через них, снимаю и футболку. Остаюсь лишь в трусиках. Распахнув окно, впускаю немного прохлады в комнату. Забираюсь под одеяло. Оно прохладное и шелковистое, и действительно немного остужает кожу. Я была на грани! Была готова запрыгнуть на Исаева, чего он и хотел. Что там говорила Маша? Что девчонки в очередь выстраиваются, чтобы оказаться в его постели? Так вот я тоже уже фактически стою в этой чёртовой очереди. И я всё ещё на грани, чёрт возьми! Мне хочется спуститься вниз и посмотреть, чем всё это закончится. Но я, стиснув зубы и уставившись в потолок, лежу в постели. Через минуту начинаю ёрзать, потому что беспокойное давление в паху усиливается. Внизу живота всё изнывает от желания... Запустив руку под одеяло, неуверенно залезаю в трусики... Господи... Что я намерена делать? Это всё Исаев виноват! И этот чёртов фильм! В голове сразу всплывает образ тех двух на столе. И как мужчина вколачивался в ту брюнетку. К чёрту всё! Дотрагиваюсь до клитора. Моё тело выгибает, как от разряда молнии. О Боже!.. Да-а... Закрыв глаза и полностью растворяясь в ощущениях, медленно, круговыми движениями вожу пальцем по клитору. Через минуту мне становится жарко, и я отпинываю одеяло и снимаю трусики. Раздвигаю ноги и сгибаю их в коленях. Представляю Исаева рядом. Что он наблюдает за мной. Усиливаю давление пальца на клитор, и с моих губ срывается стон. – Богдана... Открой дверь, – раздаётся голос Дениса. Словно он услышал мой стон и теперь хочет войти. Меня это заводит ещё больше. Я быстро и часто тру клитор, хватая ртом воздух. – Открой! Чёртову! Дверь! – чеканит Исаев. – Не-е-т... Ах... – со стоном выдыхаю я. Слышу, как он чертыхается. Определённо понял, чем я занята. И то, что он знает, действует на меня как ещё один возбудитель. От движений своих рук, от мыслей, бурлящих в голове, моё тело становится оголённым нервом. Лаская клитор одной рукой, второй сжимаю грудь. Зажимаю острый сосок между указательным и средним пальцем и немного оттягиваю. Пульс барабанит в ушах. В преддверии оргазма внутренности закручиваются в тугой узел. О да-а... Внезапно дверь распахивается. Я успеваю схватиться за край одеяла и натянуть его до самого подбородка. Тяжело дыша, устремляю взгляд на вошедшего Дениса. Он замер в шаге от кровати, не потрудившись закрыть дверь. Свет из коридора льётся в тёмную комнату, и я теперь вся на виду как на ладони. Денис определённо видит, как пылают мои щёки. И вообще!.. Он что, открыл дверь ключом?! Исаев тоже тяжело дышит и просто смотрит на меня, не моргая. В его взгляде таится что-то опасное, как у хищника. Сердце совершает кульбит, а желудок сжимается в судороге. Возбуждение, которое я так и не успела притушить, не закончив начатое, причиняет боль. – Уходи, – хриплю я, едва ворочая пересохшим языком. – Мы так не договаривались, – поцокав языком, Исаев качает головой. – Ты хочешь меня, но решила ублажать себя сама. Это нечестно. – Я тебя не хочу! – гневно выплёвываю я. Исаев ухмыляется, но его глаза остаются неподвижными. Он делает шаг к кровати. Снимает футболку через голову. Мой взгляд пробегает по его торсу, по татуировкам. Громко сглатываю. – Боже... Что ты делаешь? Достав руки из-под одеяла, опасливо выставляю их перед собой. – Ничего такого, чего я раньше с тобой не делал, – отвечает он спокойно. И от этого спокойного голоса я снова начинаю беспокойно ёрзать. Денис хватает одеяло возле моих ног и тянет на себя. Прижимаю его к своей груди. – Нет, уходи! – Шшш... Расслабься, Богдана, – его голос словно обволакивает меня, чуть ли не успокаивая, несмотря на происходящее. – Ты же знаешь, что тебе будет хорошо... Вновь тянет за край одеяла, и мне хочется захныкать от собственного бессилия. Ведь я так хочу согласиться на всё, что он может мне предложить... Одеяло выскальзывает из рук и сползает с меня, оказавшись в конце концов на полу.