Он этого хочет? – Давай, Денис. Переступи через свою гордость и попроси меня уступить тебе землю! Да пошёл он... – Я лучше займусь сестрёнкой!.. – рычу я в ответ и отключаюсь. Швырнув айфон на барную стойку, выпиваю залпом остатки кофе и шагаю к лестнице. Похоже, придётся будить Богдану, потому что часы уже показывают десять. Поднявшись на второй этаж, внезапно сталкиваюсь с ней на лестнице. Она смущённо опускает взгляд, её щеки вмиг розовеют. На ней вчерашняя одежда – свободная футболка и джинсовые шорты. Волосы собраны в тугой хвост на макушке. С такой причёской она выглядит совсем не на двадцать. Я бы дал ей не больше семнадцати, если честно. – Иди завтракай и выпей таблетки, – командую я. – Через полчаса нужно уже выехать. Хочу пройти мимо неё, чтобы вернуться в комнату, которую я временно занимаю, и переодеться, но Богдана хватает меня за запястье. Правда, смутившись, сразу отпускает и отдёргивает руку. – Куда надо выехать? – в недоумении хмурит брови. – На осмотр. Меня беспокоит твоя рука. Ты совсем её не бережёшь, – многозначительно играю бровями. Богдана тут же снова вспыхивает. Да, она отлично понимает, о чём я! Вообще не должна напрягать руку, но то, чем она занималась вчера в своей кровати, сто процентов не предполагало бережного отношения к травме. А потом, когда появился я, стало ещё хуже. Помню, как она зарывалась в моих волосах, царапала мне спину, как цеплялась за подушку обеими руками. Её руки были повсюду! От воспоминаний в горле пересыхает до состояния грёбаной пустыни. – Нужно сделать снимок, – смещаюсь в сторону, чтобы она уже прошла мимо меня и спустилась на кухню. – Давай, шевели булками. Наш ждёт врач. И так мне хочется отшлёпать эти самые булки! Потому что по венам всё ещё гуляет злость на отца и на его слова о том, что Глеб – потенциальный жених Богданы. Мне должно быть на это плевать. Но почему-то задевает так сильно, что даже как-то странно щемит в груди. Богдана проносится мимо, перепрыгивая ступеньки, а я смотрю ей вслед. Хвостик забавно подпрыгивает, красивая попка притягивает взгляд. Громко сглотнув, заставляю себя уйти. У меня впереди ещё шесть дней рядом с «сестрёнкой». Я успею насытиться ею. *** Богдана всю дорогу смотрит в окно, лишь иногда бросая взгляд на спидометр, словно намекая, что мы быстро едем. Но эта тачка создана именно для быстрой езды. Время от времени девушка одёргивает подол платья. Нервничает – это очевидно. К слову, она выглядит потрясающе в этом синем вязаном платье, которое обтягивает её фигурку. Колготки она надела тёмные, наверняка чтобы скрыть синяки на бедре, если вдруг платье решит немного задраться. Ночью я видел эти синяки, они быстро проходят и уже приобрели желтоватый оттенок. Однако я должен больше заботиться о ней. Ведь это я виноват, и синяки она получила по моей вине. Когда Богдана вновь касается подола, я накрываю её руку своей. – В чём дело? – торможу на светофоре и поворачиваюсь к «сестрёнке». – Ни в чём, – она выдёргивает руку. – Мы можем обойтись без лишних разговоров? – Почему? – Потому что мне неловко, – она отвечает прямо, не ходя вокруг да около. – Поехали. Зелёный. Я нехотя отворачиваюсь и трогаюсь с места, но теперь сильно не гоню. – Неловко, значит... – произношу задумчиво. – Как может быть неловко после того, как получил удовольствие? Ты ведь его получила? – Да, – отзывается Богдана. – Но ты меня вынудил. Усмехнувшись, бросаю на неё взгляд и вижу, что она с трудом сдерживает улыбку. Да, это дико смешно. Просто нелепо! Я вынудил её кончить! Обхохочешься!.. – Если ты помнишь, я сразу ушёл, – говорю в ответ, внимательно следя за дорогой. – И спасибо тебе за это! – она произносит это таким тоном, словно хочет закончить разговор. Но тут же выпаливает: – Как ты вообще открыл дверь? А вот это интересно вышло. Ключ от «моей» спальни подошёл к замку её двери. В общем, запираться ей бесполезно. – Так уж важно, как я её открыл? – бросаю небрежно. – Важно, что ты почти не сопротивлялась. Богдана молчит, и я вновь поворачиваюсь к ней. Девушка уставилась в окно. Я вижу, как она кусает губы, на которые нанесла немного блеска, пахнущего клубникой. – Эй, оставь мне немного! Богдана переводит на меня недоумевающий взгляд. – Оставить что? – Клубника на твоих губах... Я тоже хочу попробовать. Румянец заливает её щёки, и она тут же вновь отворачивается к окну. Чёрт! Какая же она маленькая! Неопытная и слишком невинная! И мне так хочется её немного испортить... Ну или сильно. Не знаю. Как пойдёт. Мы подъезжаем к больнице, и Богдана ждёт, когда я открою для неё дверь. Потому что без моей помощи она из ламбы выбраться не может. Подняв дверцу, подаю ей руку, но «сестрёнка» выбирается самостоятельно. Повесив на плечо сумку – ту самую, которую я ей купил – и независимо задрав подбородок, шагает ко входу в больницу. Иду следом. Меня распирает от веселья. Даже неприятный разговор с отцом остался где-то далеко. Я почти о нём забыл, потому что решил насладиться этой неделей несмотря ни на что. В холле больницы Богдана замирает в нерешительности. Похоже, не помнит, куда нужно идти. Приобняв девушку за плечи, подталкиваю в нужном направлении. Мы подходим к лестнице, и она, скинув мою руку, тут же вспархивает по ступенькам. – У тебя плохо получается меня ненавидеть, кстати, – замечаю я, шагая вслед за ней. – Стараюсь, как могу, – бросает она небрежно. – Старайся лучше. А то я могу решить, что ночью ты будешь вновь меня ждать, чтобы получить ещё одну порцию наслаждения. Может, у тебя мало причин для ненависти? Я могу подкинуть ещё! – Очень смешно! – фыркает Богдана. Оказавшись на втором этаже, сразу же направляется к нужному кабинету. Успевает даже схватиться за ручку. Но я настигаю девушку и надавливаю на дверь ладонью. – Я не смеюсь. Напротив, я абсолютно серьёзен, – оттесняю Богдану в сторону. – Ты можешь просто сказать мне о своих желаниях, и я их исполню. Только учти: в следующий раз я попрошу тебя выполнить и мои желания тоже. Так будет честно. – Я не стану тебя просить... – от неловкости и смущения у неё перехватывает дыхание. – И буду тебе признательна, если ты больше не будешь напоминать о прошлой ночи. – Хорошо. А о позапрошлой? – И о ней, – тяжело сглотнув, выдыхает «сестрёнка». – Обе ночи были ошибкой. Но я вижу, что на самом деле она так не думает. – Ладно, как скажешь, – бросаю бесстрастным голосом и открываю дверь. Заглядываю в кабинет. – Санчес, примешь нас? Мой приятель расплывается в улыбке. – А если скажу, что время приёма вышло? Что тогда? Я ухмыляюсь. – Не скажешь. Ты слишком сильно меня любишь. – И ведь прав, гадёныш! – смеётся Санёк. – Ну вы захо́дите или нет? Перевожу взгляд на Богдану и, кивнув, пропускаю её вперёд. Девушка протискивается между мной и дверью. Здоровается, садится на стул возле стола доктора. Я тоже захожу, но сажусь на кушетку у стены и просто наблюдаю. Время от времени мы с Саньком перекидываемся стандартными вопросами. Он спрашивает про мой бизнес. Я – про его семью. Обещаем друг другу, что в скором времени встретимся и хорошенько выпьем. Но в реальности вряд ли это случится. Санёк теперь по другую сторону баррикады – в прошлом году он женился.