Нам очень стыдно за своё поведение утром, и мы просим Вас принять наши искренние извинения. Мы не хотели, чтобы кот на Вас прыгнул. Пожалуйста, простите нас. Мы обещаем больше никогда не подшучивать над Вами, будем примерно себя вести и прилежно учиться. Мы Вам очень благодарны, что Вы не рассказали никому сами-знаете-о-чём. Искренне Ваши…» Далее шёл список имён всех девочек, причём каждая сама написала своё имя. Пришёл вписать свои имена и второй класс. – Что значит «сами-знаете-о-чём»? – с любопытством спросила Тэсси. – Имеется в виду наш Великий ночной пир, – объяснила Пат. – Мисс Кеннеди знала, что мы его устроили, и никому не рассказала. Ну что, все подписались?.. Твоего имени нет, Лорна. Впиши вот здесь, внизу. Когда Кэтлин пересказала подслушанный разговор, всем девочкам стало очень стыдно. – Нехорошо подслушивать чужие разговоры, – с упрёком заметила Хилари. – Я знаю, – ответила Пат. – Но нам некуда было деваться. В любом случае я рада, что мы это узнали, ведь теперь мы помешаем Кенни уволиться. Мисс Кеннеди и правда передумала идти к мисс Теобальд, когда вернулась вечером из города. Войдя к себе, она увидела на столе письмо, открыла его и прочитала. На глаза ей навернулись слёзы. «Какое чудесное письмо, – подумала она. – И девочки вовсе не негодницы! Только бы они сдержали обещание! Тогда я с радостью буду их учить!» На следующее утро мисс Кеннеди поблагодарила оба класса и заверила девочек, что простила их. И впервые за весь семестр урок истории прошёл так же спокойно, как у других учительниц, потому что девочки сдержали своё слово. Время от времени ученицы хихикали и бросались тайком скомканными бумажками, но больше никто не придумывал розыгрыши для мисс Кеннеди. Кенни была просто счастлива. Теперь, когда над ней не подшучивали, она хорошо вела уроки, а девочки проявляли интерес к её предмету и прилежно занимались. – Я рада, что мы поступили благородно, – как-то раз сказала Пат после урока истории. – Я спросила у мисс Кенни, как себя чувствует её мама, и та ответила, что ей гораздо лучше и завтра она возвращается из больницы. Представляешь, как было бы ужасно, если бы она умерла из-за того, что мисс Кеннеди лишилась работы по нашей вине и не смогла оплачивать лечение? – Это был бы просто кошмар, – согласилась Изабель. Все в классе думали так же. Глава 12 Разбитое окно Однажды утром в общую гостиную вошла Хилари, которая была чем-то взбудоражена. – Вы знали, что в город приезжает цирк? Я только что видела афиши! – сообщила она всем. – Вот это да! – воскликнула Пат, просто обожавшая цирк. – Надеюсь, нам всем разрешат пойти! – Это цирковая труппа «Галлиано». – Хилари достала из кармана свёрнутую листовку и показала девочкам. – Смотрите, тут в программе и клоуны, и акробаты, и гарцующие лошади, и ещё полно всего. Вот бы мисс Теобальд разрешила пойти! Мисс Теобальд дала разрешение. Она сказала, что каждый вечер два класса могут ходить на представления в сопровождении учителей. Первый класс был в неописуемом восторге! Пат, Изабель и Кэтлин отправились в город посмотреть на развешанные повсюду красочные афиши. Они и вправду выглядели многообещающе. Затем девочки направились к большим шатрам, разбитым на близлежащем поле. Перегнувшись через ограду, они наблюдали, как лошади с гладкими, глянцевитыми боками скачут по кругу. А потом к девочкам подошёл мальчик, который вёл за руку крупного шимпанзе, одетого в брючки и джемпер, у ног его крутился терьер. Они изумлённо вытаращились на эту компанию. – Ну надо же! Смотрите, обезьяна! – вскричала Изабель. – Сэмми не обезьяна, а шимпанзе, – с улыбкой объяснил мальчик. – Пожми девочкам руки, Сэмми! Шимпанзе важно протянул руку. Изабель и Кэтлин боялись дотронуться до неё, а Пат сразу же ухватила Сэмми за ладошку, и тот пожал её. – Вы придёте на наше представление? – спросил мальчик. – Обязательно! Ни за что его не пропущу! – ответила Пат. – Ты из цирка? Кем ты там работаешь? – Меня зовут Джимми Браун, я выхожу на арену со своим знаменитым псом Везунчиком. Вот он, у ваших ног сидит. Он знает правописание и счёт! – Да ну! Собаки такое не умеют! – не поверила Изабель. Джимми рассмеялся. – А моя умеет! Приходите и увидите. Посмотрите на ту девочку верхом на лошади – это Лотта. Она тоже выступает. Лотта умеет ездить на самой норовистой лошади в мире! Девочки во все глаза уставились на наездницу, которая скакала по кругу на прекрасной чёрной лошади. Проезжая мимо, Лотта неожиданно вскочила на ноги и помахала оторопевшим девочкам! – Какая молодец! – восхитилась Пат. – Хотела бы я так уметь! А она не упадёт? – Нет, конечно! – усмехнулся Джимми. – Ладно, мне пора. Пойдём, Сэмми. Будем ждать вас на представлении! Мальчик ушёл вместе со своими питомцами, а девочки отправились обратно в школу. Теперь они с ещё большим нетерпением ждали вечера, когда первый и второй классы пойдут в цирк. – Каждый день по два шоу, – сказала Пат. – Первое с полседьмого до полдевятого, а второе с восьми сорока пяти до десяти сорока пяти. Вот бы пойти на то, что попозже – здорово было бы вернуться в школу к одиннадцати! – Ага, мечтай, – усмехнулась Изабель. – Идём, на чаепитие опоздаем. На следующий день в первом классе приключилась беда. Девочки вошли в классную комнату, как всегда болтая между собой, и вдруг увидели, что в средней секции окна разбито стекло! Мисс Робертс сидела за своим столом, и вид у неё был на редкость суровый. – Боже, как оно разбилось?! – вскрикнула изумлённая Дженет. – Мне бы тоже хотелось это узнать, – проговорила мисс Робертс. – Я была в гостиной и вдруг услышала шум, поэтому решила посмотреть, в чём дело. Потом раздался чей-то топот за углом, а когда я вошла в класс, увидела разбитое окно! – Кто это сделал? – спросила Пат. – Не знаю, но окно разбили вот этим. – Мисс Робертс показала девочкам резиновый мячик для игры в лакросс. – Он катился по полу, когда я зашла сюда. Видно, кто-то играл с ним в классе и случайно попал в стекло. Как вы знаете, по правилам школы мячи для лакросса хранятся в шкафчике в спортзале и их можно брать, только если вы идёте на тренировку. Девочки молча слушали учительницу, испытывая лёгкое чувство вины: этот запрет нарушали почти все. Любая из них могла взять мяч из шкафчика и играть с ним на перемене. – Так, – сказала мисс Робертс. – Я хочу, чтобы девочка, разбившая окно, призналась сейчас или же подошла ко мне на перемене. Разумеется, ей следовало сознаться сразу, но вполне естественно, что она испугалась и убежала. Все молчали и сидели не шелохнувшись. Мисс Робертс переводила взгляд с одного ряда на другой, пытаясь в чьём-нибудь лице угадать чувство вины. Но половина девочек раскраснелись от волнения, поэтому сложно было понять, кто из них причастен к случившемуся. Всякий раз, когда происходило что-то нехорошее, они выглядели виноватыми и подавленными. – Ладно, – наконец сказала мисс Робертс. – Очевидно, сейчас виновница не сознается. Но на перемене она должна прийти ко мне. Я знаю, что у вас есть совесть и вы не трусихи, так что не сомневаюсь, что той, кто это сделал, хватит смелости во всём признаться. Я буду у себя в гостиной, одна. Никто так и не проронил ни слова, все лишь поглядывали друг на друга – кто же разбил окно? Пат и Изабель нервно улыбнулись: с самого завтрака они были вдвоём, а значит, это точно не они! Начался первый урок, математика. Мисс Робертс была не в духе, а потому никто не раскрывал рта. Темноволосые и светловолосые головы учениц низко склонились над учебниками, и, если учительница говорила что-то сделать, девочки тут же это выполняли. Все знали, что, если мисс Робертс рассердилась, можно угодить ей под горячую руку. После математики был французский. Мамзель вошла в класс и, увидев разбитое окно, вскрикнула: – Боже! Как так вышло? – Мы не знаем, Мамзель, – ответила Хилари. – Никто пока не признался. – Просто безобразие! – Мамзель окинула возмущённым взглядом класс. – Какая трусость! Девочки подавленно молчали. Им было не по себе от мысли, что кто-то из них – трусиха. Может, виновница всё-таки сознается во время перемены? Кто бы это мог быть? Пат и Изабель ломали головы, пытаясь понять, кто разбил окно. Точно не Дженет или Хилари – они обе смелые и тут же признались бы в содеянном. И не Кэтлин, поскольку та была с ними после завтрака. Тогда или Вера, или Шейла, или Джоан, или Дорис. Да нет же, никто из них не мог так поступить! Среди них нет трусих! На перемене девочки собрались вместе и стали обсуждать случившееся. – Это не мы, – сказала Пат. – Мы с Изабель были вместе всё время после завтрака, перед тем как пойти на урок. Кэтлин была с нами. – И не я, – добавила Хилари. – Я выполняла поручение Риты. – И не я, – сказала Дженет. – Я чистила птичьи кормушки, а Дорис мне помогала. По очереди девочки стали рассказывать, чем занимались между завтраком и первым уроком. Судя по всему, никто из них не разбивал окно. Выходит, кто-то говорил неправду. После перемены девочки расселись по местам. Вошла мисс Робертс. Плотно сжатые губы и ледяной взгляд, которым она окинула учениц, не сулили ничего хорошего.