У меня перехватило горло. Никогда не думала, что Володя считает мою дочь своей наследницей. А вот, однако! — Спасибо. Как я рада! — Так ты из-за денег была такая дикая все эти месяцы? — Дикая? — Ага. Узнать тебя не мог. Хамила, дерзила, игнорировала! — Я? Нет! — Из-за денег? Что сразу не дал? Да? Не из-за денег! Из-за Беаты! — Обидчивая ты, однако! Вымогательница! — Зато теперь я обеспечена оборотным капиталом. Завтра же, нет, сегодня начну боевые действия! — Сначала отдохнёшь. Ты уже сколько часов на ногах? Да и я имею на тебя виды. Денежки-то ты обещала отработать. Припоминаешь? — по-кулацки прищурился Константинов. — Вспомни про загадочный прямоугольник на твоей схеме в офисе. Вспомнила? Вот. Живой не отпущу. Я ощутила, как вдоль позвоночника, от шеи к пояснице потекла, извиваясь, раскалённая змея. — А этот твой маркетинговый гений… Беата… Почему ты назвал её дивой? Она что, красива? — Она-то? Да нет… Компьютерная мышь в очках. С кривыми ножками и предпенсионного возраста. — Правда? — Нет, не правда! — засмеялся Константинов. — Девица попалась необыкновенная. Секс-бомба! Ты даже не представляешь… — Он бросил руль и приставил ладони к груди, имитируя дамский бюст. И восторженно выдохнул: — О-о-о! — Негодяй! — О-о-о! — продолжал восторгаться Константинов. — Молодая? — О, да! — Только не говори, что блондинка! — Да, да! — муж мечтательно закатил глаза. — Как раз в моём вкусе. А имя, кстати… Ведь есть актриса одна польская, очень красивая, Беата… м-м… Брыльска. — Вот ты тупой! Брыльска — это Барбара. А Беата — это Беата Тышкевич. — В точку! Тышкевич. Про неё и базарю. Сейчас она, конечно, уже в возрасте. Но в молодости была неотразима. — Значит, твоя маркетинговая дива похожа на эту актрису? — Не моя, вообще-то! Но да, да, очень похожа. — И что? Она к тебе не приставала? — Вцепилась мёртвой хваткой, еле отбился. — Как же ты устоял? Константинов промолчал. Он с преувеличенным вниманием следил за дорогой. Что за ней следить?! — Нет? — упавшим голосом спросила я. — Поревнуй ещё, пожалуйста, — после долгой паузы улыбнулся мучитель. — Мне так редко удаётся тебя на это подвигнуть. — Но как же ты устоял перед этой неземной красавицей? — Мало, что ли, красавиц? На всех меня не хватит, я старенький уже. И потом, ты забыла? Я, вообще-то, не свободен. И люблю другую женщину. — Так приятно, что ты об этом вспомнил. — Ни на секунду не забывал. — Хорошо. А то я уж заволновалась — вдруг разлюбишь меня из-за какой-то Беаты. — Не разлюблю, — серьёзно пообещал Константинов. Я взяла с колен букет, спрятала лицо в тугих шелковистых бутонах и улыбнулась… «Может казаться, что все не так, Как тебе хочется, Но все оказывается хорошо, Когда ты оглядываешься На свою жизнь…» — Чего ты там бормочешь? — удивился Константинов. — По-японски, что ли? Да ладно! Всего-то на неделю смоталась в Токио — и вот, пожалуйста!