Автобус тронулся с пинком, хорошенько труханув пассажиров в салоне из-за барахлившего сцепления. Я прекрасно понимал, что приглашение в «вип зону» автобуса, рядом с водителем, подразумевает задушевные разговоры, поэтому отмалчиваться не стал и беседу поддержал. — С области, Каменск-Шахтинский, — припомнил я город рождения своего реципиента. — Просто по жизни помотало, пару месяцев как в Ростов приехал. — А… Каменск-Шахтинский это типа шахты, туда-сюда? Слышал щас у шахтеров совсем жопа наступила, забастовка на Донбассе была, в курсах? — водила не вытерпел и решил докурить свой окурок, запыхтев дымом в окно. — Ты поэтому оттуда дернул? И че здесь не срослось то? Куда теперь валишь? Я честно попытался запомнить вопросы, которые успел мне задать Леня, а тарахтел он без умолку, только слово дай. Находка для шпионов, блин. — Я не шахтер, — признался я. — В Ростове недавно. на «Роствертоле» успел поработать, но не прижился. — У-у-у, — протянул Леня, щурясь от лезущего в глаза табачного дыма. — Туда вообще сейчас хрен попадешь, по блату все. Я пытался чи учеником, чи не учеником — хрена с два взяли. А как тебя зовут хоть? — Сергей. — Меня Леонид, но хочешь Леня зови. Слышь а че, права у тебя есть? Хочешь я с пацанами перетру, посадим тебя на автобус ишачить. Работа тяжелая, но бабки всегда на кармане есть, не пропадешь. И не надо ждать, когда тебе начальство выплатить соизволит. План главное делай, а че дальше капает — в карман. Хрен тебя кто по такой теме контролировать будет. Я был не в том положении, чтобы отказываться от любой работы, а водитель автобуса в 90-е действительно имел стабильный ежедневный доход. Но принимать неожиданное предложение Лени я не стал. Во-первых, прав у меня нет водительских, а во-вторых не затем я второй шанс получил, чтобы вот так жизнь за баранкой проводить. Впрочем, отклонять предложение я тоже не стал. Мало ли как жизнь дальше сложится, а Леня вроде нормальный пацан, таких видно сразу. — Таким залетным, как ты и как я, помогать надо друг другу, — пояснил Леня свой интерес. — Вон посмотри как армяне, друг за друга горой, вместе по жизни двигаются, помогают. Так и русским друг другу помогать надо, понимаешь? Раньше то был братский народ, советский, коммунизм наши отцы и матери строили, а теперь надо каждый сам за себя суету наводить. Потому что девиз у страны новый — не на*бешь, не проживешь. В одиночку не выживешь, не-а. — Не спорю, брат, и за предложение тебе спасибо, но я пока сам попробую, — деликатно ответил я. Мы доехали до конца проспекта Октября, некогда бывшим Северным проспектом, а потом проспектом Нагибина с 2000-х. Постояли пару минут на ЦГБ, там пассажиров добавилось. Потом повернули на Красноармейскую. — А че попробуешь хоть, если не секрет, наметки есть, мысли? — поинтересовался Леня. — Криминал, бизнес свой, а? Я тоже думал по этому вопросу, да решил, что рано пока, не готов как-то еще, чтобы в отрыв уйти, бабла решил подкопить. Я не стал расстраивать парня, что подкопить бабла у него вряд ли получится. А если и получится, то бабки эти очень скоро в фантики превратятся… — Хотя, Серег, видел же нашего свистка на площади Ленина? Сява у него погремуха, он говорит, что если надо к нужным людям меня подведет, чтобы перетереть, устроить… — Свистком также стоять будешь? — я покосился на собеседника. — По криминалу всегда успеется, Леня, ты правильно делаешь, что за баранку сел и деньги честным трудом зарабатываешь. А я пока для себя не определился, может бизнес, а может как иначе по жизни пойду и где-нибудь пригожусь. Но криминал это не мое, душа не лежит… По Красноармейской до Главного вокзала было рукой подать — где-то километра два по прямой. Еще через несколько минут я увидел вдалеке громоздкое здание самого вокзала, проехав памятник советскому танку времен Великой Отечественной. В Ростове на Главном ютилось сразу несколько вокзалов — автовокзал, железнодорожный. Это было большая площадь, где сейчас стихийно возникли ларьки, торговые палатки и всегда было кучу народ. А еще в таких местах обычно существовал свой особый мир, где имелись собственные установленные правила и порядки. Разумеется, что в начале 90-х всю власть на вокзале и прилегающей территории, забрал в свои руки местный криминалитет. Удивляться тут было нечему. Автобус остановился на конечной. А Леня в «очередь» встал — в самый конец вереницы автобусов, которые дожидались своего времени выехать на следующий городской рейс. Двери автобуса открылись, пассажиры вышли, а водила положил руку мне на плечо, а вторую протянул, топорща пальцы. — Че брат, рад был познакомиться, держи краба. Если че когда понадобиться, я чем смогу всегда помогу. Где меня найти — знаешь. Мы обменялись рукопожатиями. «Случайных» людей в жизни встречается немало, но таких чтобы они были готовы руку помощи протянуть совершенно незнакомым людям — единицы. Поэтому Леню я запомнил очень хорошо, красавчик пацан. — Может знаешь, где здесь валюту меняют? — спросил я, выйдя из автобуса. Леня уже шел к шайке водил других автобусов, которые сидели на кортах рядом с ларьком. Лузгали семечки, курили и пили лимонад из ларька поблизости. — Вообще обменники закрыты уже, начало седьмого, — Леня указал пальцем на припаркованный неподалеку «заказной» автобус КАвЗ-685 с надписью под лобовым стеклом «Обмен валют. Exchange». Половина «морды» автобуса была выкрашена в болотный цвет, а все остальное — в синий. — Но если тебе дюже надо, то за углом вокзала обычно ребята стоят, менялы, — водила кивнул на двух мужиков, стоявших в сотне метров от конечной автобуса, рядом с припаркованной у тротуара вишневой «девяткой». Я поблагодарил Леню и двинулся по направлению, куда Леня показывал… и играет мышцой у ларьков шелупонь, вспомнились строчки из песни. Выглядели эти двое, как самая обычная шпана. Подошел ближе, мужики были заняты тем, что ели шашлык — рядом с их «девяткой» метрах в двадцати от входа в вокзал, мясо жарил усатый грузин, сыпя направо и налево анекдотами. С пылу жару, мужик продавал мясо желающим людям, которые из здания выходили. Менял по прошлой жизни я помнил очень хорошо. Этакий вид галимого уличного разводилова, даже скорее конкретного кидалова, которое цвело в 90-х. Поэтому с товарищами менялами следовало держать ухо востро, чтобы не оказаться кинутым на бабки. Но хотелось верить, что Леня не стал бы рекомендовать своему «братану» кидал, а эти двое были вполне себе «настоящими» валютчиками. В смысле из тех, кто реально покупают доллары по курсу более выгодному, чем в обменнике и на разнице наживаются. Впрочем, особо других вариантов поменяться у меня все равно не было, а деньги нужны здесь и сейчас. — Здоров мужики, — поприветствовал их я, подойдя к «девятке». Оба налегке, одеты в спортивные штаны, причем одна штанина закатана до колена, и в майки без рукавов. Антуража добавляла надпись, нанесенная на стене вокзала за их спинами — «Ельцин Шакал». — Здорова, дядя, — со мной заговорил брюнет с бритой головой, покосившийся на мой чемодан. — Че надо? — Доллары поменять, — уверенно ответил я. — Сколько? — пробубнил второй меняла, рыжий, смачно чавкая куском шашлыка. — Сотню. — Всего? — уточнил лысый, при моих словах о деньгах он отложил мясо на газетку, застеленную на бампере «девятки» и не особо заморачиваясь, вытер жирные руки о свои штаны. — Всего, сотня. Одна. Какой у вас курс на обмен? — поинтересовался я. — По семьсот рублей за доллар выкупаем, — объявил цену сделки лысый. — Восемьсот, не меньше, — также спокойно, как и прежде, сказал я. — Брат, не на рынке, чтобы торговаться, — заявил лысый. — Семьсот двадцать и меняем или иди дальше. — Ага, — подтвердил рыжий, вгрызаясь в кусок жареного мяса и громче прежнего чавкая. Я не знал точный курс доллара по отношению к рублю, но предположил, что сумма, которую мне назвали менялы как минимум на несколько сотен рублей меньше, интересно, сколько они выручат эти в «настоящем» обменнике, когда завтра откроется пункт. На лоха меня щупают, поведусь — не поведусь. — Восемьсот или других менял найду, — настоял я на своем. — Других менял на вокзале нет, — улыбаясь, ответил рыжий, смекая, что ему крепкий орешек в моем лице достался. — Но давай, пацан, хрен с тобой. За семьсот девяносто поменяем. Баксы твои где? Я вытащил купюру. Успокаивало, что эти двое не стали озвучивать мне «сказочный» курс обмена, близкий к реальному из обменника. Нет, они назвали цифры (заниженные правда изрядно), с которых могли поиметь прибыль. Но осторожность никогда не помешает, поэтому я задал встречный вопрос, когда меняла протянул к долларовой купюре руку: — Рубли покажи сначала? На что менять будешь, — попросил я. — Хе, прошаренный какой, че с непорядочными фраерами сталкивался? Обули? — хмыкнул лысый и достал из кармана бабки. — Таких полно. — На капот их клади, — кивнул я на «девятку», не став предаваться разглагольствованиям о чей-либо непорядочности. Знал, как работают валютные кидалы, сколько пацанов близких прежде на такой лохотрон попадали с разводом. Самое паршивое, что ведь потом кидал не найти днем с огнем, на одной точки они никогда не работали дважды, да и схемы каждый раз придумывали новые. Стоило купюре попасть в руки такому недобросовестному меняле, как ты мог о ней почти со 100% вероятностью забыть. Сто баксов после постановы по типу «шухер менты» и последующего сматывания удочек, возвращались в твои руки и превращались в однодолларовую купюру. Я даже удивился, что возражений на мою просьбу не последовало. Лысый безропотно отсчитал 79 кусков и положил их на капот девятки — стопочкой. Кивком показал, чтобы я клал баксы рядом. Не вопрос, не вижу подвоха. Я положил сто баксов на капот. Подменить бабки они просто не смогут, я оба глаза за происходящим наблюдая. А потом лысый вполне себе естественно сказал, что ему надо «поссать» и быстренько слинял. Надо, так надо, может на клапан придавило мужику — ну ка, шашлык уличный есть грязными руками. Главное, что доллары мои на капоте остались. — Закончишь? — бросил он рыжему, держась за промежность. — Не вопрос ваще, — подтвердил тот. Он, доев мясо, тоже руки о штаны вытер, губы жирные облизал. Рубли взял, — Слышь сколько там у тебя, сотня? Начал бабки по второму кругу пересчитывать. И встал сука так, что мою сотню жопой прикрыл. Я хотел поудобнее встать, когда возле «девятки» тормознула «шестерка», откуда вывалились два крепко сбитых бычка с рожами кирпичом и шеями перекаченными. Но оба одеты цивильно — брюки, рубашки. Один сходу меняле по печени слегонца прописал, сгибая того, как раскладушку. Второй руку ему на плечо положил и резко рыжего бедолагу к себе повернул. — Вы чем тут промышляете, товарищи? — и в рожу корочку сунул красную. Менты. Во как, будто черти из табакерки выскочили, откуда они взялись только. Я удивился, потому что был уверен, что имею дело с людьми Яшки, о котором Светка рассказывала, тем более лысый только накануне рассказывал, что других менял на вокзале нет. Обычно таких «поставленных» менты не трогали, там у начальства свои дела были с бандитами. — Недоразумение, ухожу! — поднял руки меняла, голову в плечи втягивая. — Я тебе уйду, в участок едем! — прошипел один из ментов, и ловко так воткнул менялу мордой в капот, защелкивая браслеты на запястьях. Рубли, которые на капоте остались, второй мент забрал, а взамен протянул мне обратно стодолларовую купюру, которую с асфальта поднял — упали деньги после того как рожей в капот рыжего воткнули. — Будь внимательнее мужик, здесь полно разводил, — заверил он. Я купюру взял, сразу проверил номинал — сотка. Рубли у менялы «конфисковали», уж не знаю, что они с ними делать будут и в чьем кармане эти бабки окажутся. Уж точно не в моем… Стоп, — бабки в моих руках фальшивые! — Э! Погоди! — бросился я за ментом, но дверца «шестерки» захлопнулась перед моим носом и тронулась, также с пробуксовкой. Все, что я успел — ного по заднему бамперу пнуть. Во козлы! Рыжего я ждать не стал, отчетливо видел, как этот туалет в здание вокзала зашел. «Поссать». Сука… «Менты» походу оказались обычными ряжеными «блинопеками», похоже работающими в паре с менялами. Но больше того — «девятка», которая как я думал, принадлежала менялам, оказалась автомобилем грузина, жарящего шашлыки. Тот подошел, открыл багажник, чтобы взять оттуда розжиг для мангала… Я постоял, примеряя на себя шкуру лица обманутого хулиганами, не — так дело не пойдет. И ведь заморочились ребятки, спектакль ради меня разыграли, чтобы сто баксов получить, а я лоханулся как. Если это есть «дела» Светкиного Яши, то действительно — паршивый у него бизнес. Ничего удивительного, что моей бывшей коллеги он не нравился. С таких вот кидков Яша моей бывшей коллеге дарит цветы. Хавать, как какие-то козлы меня решили опрокинуть, я не стал. К грузину подошел. — Мужик, гамарджоба генацвале! — сказал я первое пришедшее на ум словосочетание. — Выручай, брат! — Чего тебе надо? — покосился на меня грузин настороженно. — Сумку на полчасика оставить, присмотришь? — Покажи че внутри лежит? — насторожился грузин. Я чемодан расстегнул, вещи показал — шмот, магнитофон.