— И что, по-твоему, мне надо для него делать? Сиона пожала плечами. То, что она натворила наполнило ее чувством замаранности и вины. — Кто его мать? — спросил Айдахо. — Она и все остальные живут вон на той улочке, — Сиона указала в том направлении, куда убежал мальчик. — Остальные? — Есть еще старший сын… и дочка. Хочешь… я имею в виду, я могла бы устроить… — Нет! Мальчик прав. Я не его отец. — Извини, — прошептала Сиона. — Мне не следовало этого делать. — Почему ОН выбрал это место? — спросил Айдахо. — Отец… твой… — Мой ПРЕДШЕСТВЕННИК. — Потому что это был дом Ирти, и она бы его не покинула. Так, во всяком случае, рассказывают. — Ирти… это мать? — Жена по старому обряду, по обряду из Устной Истории. Айдахо огляделся кругом на каменные стены домов, окружавших площадь, на занавешенные окна, на узкие двери. — Значит, он жил здесь? — Когда мог. — Как он умер, Сиона? — Я не знаю, честное слово… но Червь убил других. Мы знаем это точно! — Откуда вам это знать? — он испытующе взглянул на ее лицо. Напряженность этого взгляда была такова, что заставила ее отвернуться. — Я не сомневаюсь в историях о моих предках, — сказала она. — Их слышишь кусочками и обрывками, упоминание здесь, пересказ шепотком там, но я верю в них. И мой отец в них тоже верит! — Монео мне ничего об этом не говорил. — Есть одно, что наверняка можно сказать о нас, Атридесах, — заявила она. — Мы верны, и это факт. Мы держим наше слово. Айдахо открыл было рот, чтобы заговорить, но закрыл, не издав ни звука. «Ну конечно, Сиона ведь тоже Атридес». Мысль об этом потрясла его: он об этом знал, но как-то не воспринимал сознанием. Сиона была в некотором роде мятежницей, чьи действия были почти разрешены Лито. Пределы этой дозволенности ее бунту были неясны, но Айдахо их ощущал. — Ты не должен причинить ей вреда, — сказал ему Лито. — Ей предстоит подвергнуться испытанию. Айдахо повернулся лицом к Сионе. — Ты ничего не знаешь точно, — проговорил он. — Отрывки, крохи, слухи! Сиона не отвечала. — Он Атридес! — заявил Айдахо. — Он — Червь! — ответила Сиона и ядовитая злоба в ее голосе была почти осязаема. — Твоя проклятая Устная История — это ничего, кроме вороха древних сплетен! — обвинил Айдахо. — Только дурак способен в нее поверить. — Ты все еще доверяешь ему, — сказала она. — Но это изменится. Айдахо повернулся всем телом и грозно посмотрел на нее. — Ты никогда с ним не разговаривала! — Разговаривала, когда была ребенком. — Ты до сих пор ребенок. Он — все когда-либо жившие Атридесы, вместе взятые. Это ужасно, но я знал тех людей, они были моими друзьями. Сиона только покачала головой. Айдахо опять от нее отвернулся. Он чувствовал, что переживания выжали его как тряпку. В нем исчез духовный стержень. Против своей воли, он зашагал через площадь и по той улочке, куда убежал мальчик. Сиона догнала его и пошла за ним шаг в шаг, но он не обращал на нее внимания. Улочка была узкой, с двух сторон тянулись одноэтажные каменные дома, двери, глубоко утопленные внутрь аркообразных проемов, и все двери закрыты. Окна были уменьшенными подобиями дверей. Пока он проходил, подергивались шторы. На первом перекрестке Айдахо остановился и поглядел направо, куда убежал мальчик. Две седовласые женщины в длинных черных юбках и темно-зеленых блузах стояли в нескольких шагах от него и явно сплетничали, их головы были низко наклонены друг к другу. Увидев Айдахо они, умолкли и уставились на него с неприкрытым любопытством. Он, не моргнув, встретил их взгляд, затем поглядел на боковую улочку. Она была пуста. Айдахо направился мимо старух, пройдя в шаге от них. Они еще ближе пододвинулись друг к другу и обернулись, чтобы наблюдать за ним. Они лишь раз взглянули на Сиону, затем опять перенесли все внимание на Айдахо. Сиона тихо шла рядом с ним, странное выражение было на ее лице. «Печаль? Сожаление? Любопытство?» — гадал он. Трудно было сказать. Его больше занимали двери и окна, мимо которых они проходили. — Ты когда-нибудь прежде бывала в Гойгоа? — спросил Айдахо. — Нет, — Сиона ответила приглушенным голосом, словно напуганная. «Почему я иду по этой улице?» — удивился Айдахо. Но даже задавая себе этот вопрос, он уже знал ответ. «Эта женщина, эта Ирти: какова же та, которая смогла привести МЕНЯ в Гойгоа?» Уголок шторы справа от него приподнялся, и Айдахо увидел лицо мальчика с площади. Затем штора совсем отодвинулась в сторону и открыла стоящую за ней женщину. Айдахо, лишаясь дара речи всматривался в ее лицо, резко остановясь. Это было лицо женщины, известное только его глубочайшим фантазиям, мягкий овал с прозорливыми темными глазами, полный чувственный рот… — Джессика… — прошептал он. — Что ты сказал? — спросила Сиона. Айдахо не мог ответить. Это было лицо Джессики, возникшее из того прошлого, которое он считал сгинувшим навсегда. Генетическая шалость — мать Муад Диба, воскрешенная в новой плоти. Женщина опустила штору, оставив в уме Айдахо память о своих чертах, мысленный образ, который, он знал, никогда не сотрется. Она была старше той Джессики, что делила с ними опасности на Дюне — морщинки пролегли вокруг ее рта и глаз, тело немного полнее… «Более материнское», — сказал себе Айдахо. Затем он спросил сам себя: «Говорил ли я ей когда-нибудь, кого… кого она напоминает?» Сиона потянула его за рукав. — Ты желаешь зайти, встретиться с ней? — Нет, это была ошибка. Айдахо повернулся, чтобы уйти тем путем, которым пришел, но дверь дома Ирти распахнулась. Вышел юноша и, закрыв за собой дверь, повернулся так, чтобы оказаться лицом к лицу с Айдахо. Айдахо предположил, что юноше приблизительно лет шестнадцать, а насчет отцовства сомневаться не приходилось — эта каракулевая шапка волос, волевое лицо. — Ты — тот, новый, — проговорил юноша, голос его уже был глубок, почти как у мужчины. — Да, — Айдахо обнаружил, что ему трудно говорить. — Почему ты прилетел? — спросил юноша. — Это была не моя идея, — сказал Айдахо, такой более легкий ответ подсказало ему негодование, вызванное Сионой. Юноша поглядел на Сиону. — Мы получили известие, что мой отец мертв. Сиона кивнула. Юноша опять перевел взгляд на Айдахо. — Пожалуйста, уходи и не возвращайся. Ты причиняешь боль моей матери. — Разумеется, — сказал Айдахо. — Пожалуйста, принеси мои извинения леди Ирти за это вторжение. Я был доставлен сюда против своей воли. — Кто тебя доставил? — Рыбословши, — сказал Айдахо. Юноша кивнул коротким движением головы, и опять взглянул на Сиону. — Я всегда полагал, что вы, Рыбословши, приучены быть со своими намного добрей, — с этим он повернулся и опять ушел в дом, крепко закрыв за собой дверь. Айдахо зашагал той дорогой, по которой они пришли, крепко схватив Сиону за руку. Она споткнулась, затем пошла наравне с ним, пытаясь вырваться.