— Я невеста, предназначенная Богу-Императору. — И ты будешь верно ему служить! — Да, буду. — Тогда нам не о чем говорить. — Кроме того, что есть между нами. Он кашлянул. — А что между нами есть? — Это — взаимопритяжение, — она подняла руку, когда он попробовал заговорить. — Мне хочется заснуть в твоих объятиях, найти любовь и защиту в них. Я знаю, ты тоже этого хочешь. Он сохранял жесткость. — Бог-Император запрещает! — Но я здесь, — она сделала два шага к нему, по одежде пробежала рябь вдоль всего ее тела. — Хви… — он судорожно сглотнул сухим горлом. — тебе лучше всего уйти. — Благоразумней всего, но не лучше всего, — ответила она. — Если он обнаружит, что ты была здесь… — Это не мой путь, покинуть тебя вот так, — опять она подняла руку, не давая ему ответить. — Я была выведена и воспитана только для одной цели. Ее слова наполнили его ледяной осторожностью. — Для какой цели? — Обольстить Бога-Императора. О, он это знает. И не способен ничего тут изменить. — И я не способен. Она подошла еще на шаг. Он ощутил молочное тепло ее дыхания. — Они слишком хорошо меня сделали, — сказала она. — Я создана для того, чтобы услаждать Атридесов. Лито говорит, что его Данкан больше Атридес, чем многие, рожденные с этим именем. — Лито? — Как еще мне называть того, за кого я выйду замуж? Еще даже не договорив эту фразу, Хви наклонилась к Айдахо. Словно оказавшись в критической точке взаимного магнитного притяжения, они двинулись навстречу друг другу. Хви прижала свою щеку к его тунике, ее руки обвили его, ощупывая его твердые мускулы. Айдахо погрузил подбородок в ее волосы, весь во власти ее мускусного запаха. — Это безумие, — прошептал он. Он поднял ее подбородок и поцеловал. Она прижалась к нему. Никто из них не сомневался, к чему это должно привести. Она не сопротивлялась, когда он поднял ее на руки и перенес в спальню. Лишь однажды Айдахо заговорил. — Ты не девственница. — Но и ты не девственник, любимый. — Любимая, — прошептал он. — Любимая, любимая… — Да… Да! Умиротворенная после совокупления, Хви положила обе руки за голову и вытянулась, подрагивая на разворошенной постели. Айдахо присел спиной к ней, глядя в окно. — Кто были твои другие любовники? — спросил он. Она приподнялась на локте. — У меня не было других любовников. — Но… — он повернулся и поглядел на нее. — Когда я была подростком, мне встретился молодой человек, которому я была очень нужна, — она улыбнулась. — Впоследствии я очень стыдилась, до чего же я была доверчивой! Я считала, что подвела полагавшихся на меня учителей, но они, узнав об этом, пришли в восторг. Ты знаешь, по-моему, меня испытывали. Айдахо угрюмо насупился. — Не то ли это, что происходит сейчас со мной? Я нуждался в тебе? — Нет, Данкан, — ее лицо было донельзя серьезным. — Мы подарили радость друг другу, потому что именно так это и происходит с любовью. — Любовь! — с горечью в голосе проговорил он. Она сказала: — Мой дядя Молки частенько говаривал, что любовь — это плохая сделка, потому что ты не получаешь никаких гарантий. — Твой дядя Молки был мудрецом. — Он был глупцом! Любовь и НЕ НУЖДАЕТСЯ ни в каких гарантиях. Непроизвольная улыбка тронула уголки рта Айдахо. Хви широко улыбнулась ему. — Ты узнаешь любовь, потому что ты хочешь дарить радость и тебе наплевать на все последствия. Он кивнул. — Я думаю только об опасности для Тебя. — Мы такие, какие мы есть, — сказала она. — Что мы будем делать? — Пока мы живы, мы будем лелеять память об этом. — Ты говоришь… так окончательно. — Да. — Но мы будем видеться каждый… — Никогда больше не будет такого, как сейчас. — Хви! — он метнулся на кровать и спрятал лицо на ее груди. Она погладила его волосы. Его голос зазвучал приглушенно, когда он заговорил: — Что, если я оплодо… — Тс-с! Если суждено быть ребенку, то пусть будет ребенок. Айдахо поднял голову и поглядел на нее. — Но ведь тогда он узнает наверняка! — Он в любом случае узнает. — По-твоему, он и вправду всеведущ? — Не все, но это узнает. — Как? — Я ему расскажу. Айдахо оттолкнулся от нее и присел на кровать, на лице его отразился гнев, борющийся со смятением.