У меня похолодело внутри. Грабители, как правило, свидетелей не оставляют. Неужели еще один труп? По всему видно, в квартире были настоящие отморозки. Остается молить бога, что в момент их визита Нины не оказалось дома. – Мы всю квартиру осмотрели? – спросила Алина, голос ее подозрительно дрожал. Кажется, она подумала о том же, что и я. – Нет, остались кухня и ванная. К счастью, в ванной и в кухне трупа мы не обнаружили, но и живой Нины не нашли. Была ли она в квартире или нет, мы могли только догадываться. Алина потянула меня в гостиную. – Тут все перевернуто верх дном, – сказала она, переступая через разбросанные предметы. – И я не вижу ни одной женской вещи. – Если Нина успела переехать к отцу, ее вещи могли забрать грабители. – А ты в комнате видела чемодан? – спросила она, имея в виду комнату в которой мы нашли труп. – Нет, не видела, но его могли вынести с вещами. Алина задумалась, она водила туманным взглядом по комнате, что-то бормотала себе под нос, затем вдруг встрепенулась и хлопнула себя ладонью по лбу: – Я, кажется, знаю, как узнать, переезжала Нина к отцу или нет. – Она повернулась ко мне спиной, перепрыгнула через ящик и выбежала из комнаты. Через минуту она заголосила из ванной: – Марина, здесь только одна зубная щетка! – Следом за этим последовало авторитетное заявление: – Нина здесь не была. Я втиснулась за Алиной в ванную. На полочке над раковиной в стакане стояла только одна зубная щетка, крем для бритья, бритва, дешевый мужской одеколон и никакого намека на то, что здесь могла обитать женщина. – Убедилась? – непонятно чему радуясь, спросила Алина. «Все правильно, – мысленно согласилась я с ней. – Кремы и лосьоны – все это чепуха. А зубная щетка – это улика. Человек может переехать на другую квартиру без вещей, но без зубной щетки – никогда. Грабители могли вынести Нинины вещи вместе с чемоданом, но зубная щетка им ни к чему. Что-что, а чужую щетку они брать не будут. Если девушка здесь ночевала две ночи, щетка должна была остаться в ванной. Если щетки в ванной комнате нет, то и Нина у отца не была. Если только…» – А вдруг она пришла и увидела то, что застали мы, испугалась и убежала. – Нет, не получается, – Алина покачала головой. – Нину с чемоданом соседка видела позавчера, – рассуждала она. – Где бы она болталась ночь, если еще вчера Анатолий Борисович был жив? Не забывай, что мы видели его на похоронах. Если она все же ночевала здесь и по какой-то причине отсутствовала сегодня в момент убийства, а потом пришла и, как ты говоришь, испугавшись, убежала, тогда ей и в голову не пришло бы забирать свою щетку. Нет, Нина к отцу не приезжала, – уверенно заявила Алина. – Похоже на правду. Нам стоит быстрее вызвать Воронкова. Пусть он голову ломает, кто убил Красина и где Нина. – Вызывай, – Алина протянула мне мобильный телефон. – У тебя лучше получится, я в последнее время стала замечать, что Сергей Петрович меня недолюбливает. Спорить я не стала – иной раз Алина бывает такая, что любить ее трудно. А уж когда она начинает поучать, вытерпеть ее практически невозможно. Это только я со своим ангельским терпением пропускаю мимо ушей ее советы и поучения. Иной раз доходит до абсурда. Например, чтобы поднять рентабельность нашего агентства, она предложила свозить всех наших родных и близких в Австралию. На что я ей ответила: «Свозить-то, конечно, можно, но только в один конец. Потому что у моих родственников на такую поездку денег нет, а значит, билеты на самолет и гостиницу придется оплачивать мне. А почему, спросишь, в один конец? А потому что, если я даже заложу агентство, то и тогда денег для всей моей многочисленной родни хватит только на дорогу туда». Но если я отношусь к Алининым причудам с пониманием (у каждого ведь есть свои недостатки), то другие люди ее просто осуждают. Вот, скажем, Сергей Петрович Воронков. Когда наши пути пересекаются, Алина изо всех сил старается помочь ему советами, а это действуют на него, как красная тряпка на молодого быка. А уж ее поучения превращают его в дикого вепря. Я приняла из рук Алины мобильную трубку. – Алло, Сергей Петрович, это Клюквина. Я вчера у вас брала адрес Красина. – Потеряли? – равнодушно спросил Воронков. – Да нет, – замялась я, представив, как он отреагирует на мое сообщение. – Тогда что? – в его голосе послышались тревожные нотки. – Видите ли… – Только не говорите, что он умер, – как бы в шутку сказал Сергей Петрович. – Умер, – с радостью, что Воронков сам заговорил об этом, выдохнула я. – Правда. Он задохнулся. – Где вы? – Здесь, в квартире Красина. В телефоне послышались непереводимые выражения. Я даже на время отодвинула ухо от трубки, чтобы не слышать, как подчеркнуто вежливый с нами Воронков кому-то из своих сослуживцев изливает душу. Речь, разумеется, шла обо мне и Алине и о том, как ему не повезло, что приходится жить и работать в одном городе с женщинами, которые просто притягивают все напасти – где появляются они, то есть мы, люди мрут, как мухи от дихлофоса. И вообще Нострадамус, когда писал о приближении конца света, имел в виду нас: меня и Алину. Наконец Воронков выдохся, и у меня появилась возможность задать вопрос. Я постаралась придать голосу жалобные нотки и спросила: – Сергей Петрович, так что же нам делать? – Покиньте квартиру и ждите меня на улице, – рыкнул он в трубку. Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь