– Ага, – радостно вскричал он, увидев трактирщика, – труп! И злоумышленник, цинично склонившийся над бездыханной жертвой! – Кто это? – шепотом спросил я. – Идиот! – хором ответили бог войны и бог чревоугодия. – Вы арестованы за оскорбление должностного лица, находящегося при исполнении служебных обязанностей! Всем оставаться на местах! – Это не оскорбление, – вздохнул Ларс, – это печальный факт. – Кто такой? – спросил любитель арестов, направляя на меня арбалет. – Я вас не знаю. А ну-ка, повернитесь в профиль и держите руки так, чтобы я их видел! – Я вас тоже не знаю, – возмутился я, на всякий случай поднимая руки. – Старший уполномоченный заместитель советника Верховного бога в делах законности и порядка Россума по второстепенным вопросам, бог порядка Тор Ефрей! – Васин, – сказал я, смутившись. – Русский… Ефрей долго и пристально разглядывал меня, как будто я был последней выставочной моделью суперсервера фирмы IBM, потом выудил из-под кольчуги пергаментный свиток и углубился в его изучение. – А почему вы не зарегистрированы, Русский Васин? – спросил он. – Уклонение от регистрации карается! Предупреждаю, что все, что вы скажете, будет использовано против вас! – Отстань от парня, – прокряхтел Джем, садясь. – Это новичок. Первый день. Он ни в чем не виноват. – Все в чем-нибудь виноваты, – сообщил бог порядка. – Скучно с вами. Даже трупа нет! Я не понимаю, зачем меня вообще вызвали? – Это я вызвал, – сказал Ларс. – Правда, я надеялся, что сегодня не ваше дежурство… Впрочем, к делу. Я обвиняю бога чревоугодия Джема Красноносого в попытке отравления и в вооруженном нападении на посетителя. Оба преступления были направлены против меня. Вот орудие злоумышленника… – О! – обрадовался Тор. – Молоток! У меня в коллекции такого нет. Вещественное доказательство конфискуется в интересах следствия! – Я еще не закончил, – властно перебил его Ларс. – Обстоятельства преступления позволяют предположить, что им заинтересуется сам Верховный. – Сразу к Верховному? Не положено! Порядок – прежде всего. Составим протокол, переночуете в участке, небольшой допросик с пристрастием… – К сожалению, вынужден настаивать на своей просьбе. Вы помните основные положения разъяснительной записки центрального секретариата от двенадцатого года прошлого века? – Разумеется, – неуверенно сказал Тор. – В таком случае я жду, когда вы соблаговолите препроводить нас к Верховному, – торжествуя, заключил Ларс. – Не знаю, не знаю… Кажется, вы просто пудрите мне мозги. Я должен подумать! – Вы что же, собираетесь заняться этим прямо сейчас?! – испуганно вскричал Ларс. – Ладно, – сказал Тор. – Верховный разберется. Встаньте рядом. Ларс подошел и заботливо помог Джему подняться. Я поддержал бога чревоугодия с другого бока. Бог порядка сделал несколько смешных танцевальных па и защелкал пальцами… Через секунду мы уже стояли в просторном светлом зале. Я не слишком удивился, так как ожидал чего-то подобного, но отдал должное местным средствам передвижения. Никакого Верховного в зале не было. Зато была потрясающе красивая женщина. Она стояла рядом с заваленным свитками столом и приветливо рассматривала нас зелеными глазами. На ней была такая легкомысленная ночнушка, что я испугался, не попали ли мы в чужую спальню. – Елена, нельзя быть такой жестокой, – пропел Ларс, подлетая к ней и целуя ручку, – я не видел тебя целую вечность… – То есть сто лет, – сказала она, брезгливо вытирая обслюнявленную ладонь одним из свитков. – Я надеялась, что выгляжу моложе. Что привело вас сюда, боги? – Рутинные дела, прекраснейшая, – весело сказал неунывающий Ларс. – Сможет ли Верховный принять нас? И что ты делаешь сегодня ночью? Красавица раздраженно вскинула голову. Глаза наши на мгновение встретились. Она что-то ответила. Потом снова раздался баритон Ларса. Потом заговорил кто-то еще. Смысла я не понимал… Да и какая разница, о чем они говорили? Какая разница человеку, внезапно осознавшему, что вся его прошлая жизнь была лишь серой чередой бессмысленных поступков, которых он сейчас стыдился? Чем я занимался, при этом воображая себя человеком, мало того – мужчиной?! Я ежедневно ел и спал, много пил и еще больше курил, ездил на дачу и за границу, соблазнял девушек и женился, учился играть на гитаре и в университете, откровенно халтурил и самозабвенно работал, дрессировал кошку и размышлял о смысле жизни, слушал Битлов и читал Чехова… Больше тридцати лет я бестолково пустил на ветер! Но теперь со всем этим кончено. Теперь у меня появилась настоящая, возвышенная, великая цель! Отныне и навсегда, подобно верному псу, я буду ползать на брюхе у ног зеленоглазой красавицы! А-а! Я украду ее чулки и стану подглядывать за ней из кустов! О-о! Я стану убивать ее поклонников и буду ныть под ее окнами серенады! У-у! Я… Тут, к счастью, мне под ребра вонзился острый локоть Джема. Я тяжело перевел дух и вышел из ступора. – Опомнись, парень, – проворчал Джем. – Это всего лишь богиня любви. Их тут много. – Он у вас что, невменяемый? – тем временем говорила красавица. – Это просто невежливо! Хорошо, я спрошу в пятый раз: кто вы такой? – Простите, – пробормотал я, вытирая пот дрожащей рукой. – Простите, но я встретил вас, и все былое в отжившем сердце… – Все ясно, можете не продолжать, – сказала красавица. – Поэт. Рада знакомству. – В нашем полку прибыло, – сказал Ларс, ревниво посмотрев на меня. – Так что насчет аудиенции? – Вас примут, но придется подождать, – кокетливо улыбнулась красавица. – Верховный с Учителем вызвали на ковер бога плодородия Гарика и сейчас воспитывают беднягу. В одной из стен зала отворилась дверь, и оттуда, пошатываясь, вышел маленький чернокожий человек. – Это еще вопрос, кто из нас дурак! – запальчиво крикнул он, после чего растаял в воздухе. – Елена, – раздался тихий строгий голос, – запускай… И распорядись насчет обеда! – Прошу вас, – сказала красавица, делая приглашающий жест в сторону двери. Зал, в который мы вошли, был огромен. На потолке висели светящиеся золотые шары, многократно отражающиеся в зеркальных золотых же стенах. Я обалдел от такого обилия света и не сразу заметил двух стариков, завернутых в одинаковые белые простыни – по моде Древнего Рима и русских бань. Один из них как две капли воды походил на маньяка с картины в кабаке, только сейчас Верховный был спокоен и в глазах его не было безумия. – Приветствую, – сказал он сухо. – Чем могу быть полезен? – Привет, – довольно развязно сказал Ларс, – отличные новости. Джем подсунул мне какую-то отраву, а потом пытался забить молотком. – Хорошо! – обрадовался Верховный. – Неплохо, – согласился Ларс. – Но самое главное: новенький бог обвиняет Бьорна Нидкурляндского в непосредственном нарушении закона! – Это чушь! – вскричал я. – Я никого ни в чем не обвиняю! – Стыдно, юноша, – укоризненно покачал головой Верховный. – Поймите, никто не желает Бьорну зла. Напротив, единственная наша цель – помочь оступившемуся, уберечь его от дальнейших ошибок. Замечу, что лично мне бог виноделия глубоко симпатичен, и я намерен воспользоваться этим случаем ему во благо. Я бы с удовольствием поменялся с ним местами и отдохнул в Ямах, но дела, дела… Так какой закон нарушен? – Закон сохранения… – Учитель? Второй белопростыночный старик пожал плечами: – Сохранения? – Закон природы, – сказал я. – Закон сохранения вещества. – Извольте объясниться! Я объяснился. – Нет такого закона! – визгливо крикнул Учитель. – Нет, не было и не будет, покуда я жив! – громовым басом поддержал его Верховный, вскакивая с трона и подбегая ко мне. Я не трус. В своем кругу я известен как человек отчаянной храбрости. Меня и мой парашют дважды выбрасывали из летящего самолета где-то под Чеховом, а однажды я искупался в Чертановском пруду!!! Постоянные нападки начальства – от воспитательницы в детском саду до руководства фирмы, в которой работаю сейчас, – закалили мой характер. Но, как оказалось, к встрече с разъяренным Верховным я еще не был готов. С некоторым опозданием я вспомнил, что умирать лучше стоя… – Да ведь он пытается подорвать основные устои общества! – удивленно воскликнул Учитель. – Да ведь он хуже брея, хотя и без рогов… – Елена, бога порядка Россума ко мне! Встаньте, молодой человек, – приказал Верховный, успокаиваясь и переставая топать ногами. – У вас честное лицо. Не может быть, чтобы вы придумали это сами. Кто вас подучил? – Лавуазье с Ломоносовым, – признался я, поднимаясь с колен. – Я должен их допросить. – И примерно наказать! – добавил Учитель. – Они давно умерли, – буркнул я, отряхивая джинсы. – Воскресим. Место захоронения известно? А, Россум, наконец-то, – раздраженно сказал Верховный внезапно материализовавшемуся рядом с ним человеку в сером плаще. – Сколько можно ждать! – Виноват, – сказал Россум бесцветным голосом. Кроме серого плаща на нем были серые сапоги и серая шляпа. Лицо его, подобранное в тон одежде, выдавало человека с безукоризненным вкусом. – Виноват. Меня задержало чрезвычайное происшествие.