Репутация Адира и результаты, которых он добился с племенами Даваб и Пешани, постоянно привлекали внимание. Уже стало известно, что он отправил предложение шейху соседней страны – Зирии войти в Совет местных органов власти. Пока не важно, удастся ли ему привлечь шейха Карима из Зирии в Совет и убедить его подписать договор об отказе от посягательства на земли племен, которые веками считались спорными территориями. Однако каждый вождь племени, сидящий за его столом, хотел узнать результат. Все они думали, что Адир собирается расширить свои полномочия и связи. Как бизнесмен, отчасти он действовал именно так. Но он также хотел мира для земли, на которой вырос. Он желал остановить постоянные стычки между странами, граничащими с пустыней. Он стремился к тому, чтобы племена процветали. Амира спросила его, такое ли наследие он хотел создать, когда он объяснил ей причину формирования Совета почти десять лет назад. Они ужинали вместе, потому что он хотел повидаться с ней за три дня до свадьбы, согласно традиции. Он хотел целовать ее соблазнительные губы, ласкать ее гибкое тело и владеть ею снова и снова. Однако он решил ограничиться разговором. Чем больше вопросов задавала ему Амира, тем отчетливее он понимал, что должен делать для достижения своих политических целей. Она не поверила ему, когда он заявил, будто просто хочет достичь мира в регионе, а также привлечь иностранных инвесторов. Она проигнорировала его свирепый взгляд и сделала собственные выводы. Она решила, что он не просто хочет быть достойным правителем, а стремится сделать себе имя и оставить наследство. Не желая мириться с ее правотой, он просто сбежал с ужина и от Амиры. Как взбалмошный школьник. Сегодня ему стало намного понятнее, почему он хотел оставить после себя наследие. Это была трудная истина, которую он не мог принять. Внезапно путь, по которому он шел, показался не таким победоносным, как прежде. Когда королева Намани подпитывала его гнев, она вряд ли думала, на какие жертвы придется пойти Адиру. Вероятно, она не предполагала, что ее слова станут для него невыносимой ношей. Он почти бессознательно стал лидером движения, чтобы отделить племена от государства и сохранить свой образ жизни. Поэтому другим племенам было сейчас любопытно увидеть, как он изменил образ жизни традиционно кочевых народов. Вожди трех независимых племен, которые не подчинялись Адиру, желали задать ему сотни вопросов. Они расспрашивали его о созданной им туристической сфере, но даже не затронули тему нефтяных прав на племенных землях. Но один из племенных вождей задал Адиру вопрос, на который у того не было ответа. Именно он напомнил Адиру о том, чего у него никогда не было. – Ты не пришел в спальню. Адир поднял голову, услышав хрипловатый голос. Его невеста стояла между гостиной и широкой кроватью; золотисто-каштановые волосы обрамляли ее маленькое лицо. Светло-золотой цвет свадебного платья был почти таким же, как оттенок ее кожи. Амира казалась обнаженной. Увидев ее перед свадебной церемонией, Адир затаил дыхание. Сейчас он сделал это снова. Как он мог забыть, что она его ждет? До сегодняшнего дня Адир не до конца понимал, какое сокровище украл у Зуфара. Ему стало совестно, когда он увидел темные круги у нее под глазами. – Я не предполагал, что ты не будешь спать, – сказал он. – Ты уже очень устала, когда начался свадебный прием. В ее глазах вспыхнуло удивление. Неужели она считает Адира таким бесчувственным? Неужели она думает, что он не заметил, как его беременная невеста изо всех сил пытается улыбнуться и приветствовать каждого гостя на свадьбе? Как она похвалила поваров, которые готовили еду; как она вздернула подбородок и горделиво ответила жене одного из племенных вождей о том, что она знает старые традиции? Если Адир был человеком прогресса, то она была женщиной, которая уважала и новые достижения, и старые традиции. К концу торжества Адир постоянно слышал о том, какая у него прекрасная и добрая шейха. – Я не столько ждала тебя, сколько волновалась, придешь ли ты ко мне и чего ты захочешь, если придешь. И что бы я сделала, если бы сделал то, чего ты хочешь сделать. – У нее покраснели щеки, она стала еще красивее и милее. И конечно, она не дала Адиру возможности сделать ей комплимент. – Потом я еще немного беспокоилась о том, что мне делать, если ты не сделаешь того, на что я рассчитывала. У меня в голове было столько мыслей и предположений, что я просто уснула. – Ты слишком много размышляешь, – машинально ответил он и одарил ее белозубой улыбкой. Неуверенность, которая сохранялась между ними последние две недели, испарилась. Адир с трудом сдерживал желание и не мог не думать ни о чем, кроме секса. – Можно мне присоединиться к тебе, Адир? Он не нахмурился, но и не улыбнулся. Сегодня он много думал о своей матери и о тех вещах, которые не мог контролировать, и он не хотел, чтобы Амира ему докучала. Он не желал принимать ее жалость и отвечать на ее проницательные вопросы. Он всегда справлялся с этим в одиночку. То, чего ему действительно хотелось от нее сегодня вечером, он получить не мог, потому что пребывал в ужасном настроении. И он был на грани после нехарактерного для себя четырехмесячного воздержания. – Сегодня я плохая компания, – произнес он. – Возвращайся в кровать. – Ты сегодня будешь со мной? – настороженно спросила она. Более терпеливый человек с издевкой спросил бы ее, хочет ли она, чтобы он присоединился к ней. Человек, который еще не пережил бы эмоциональной встряски, вызванной ее нежелательным и непрошеным мнением. – Мне надо сообщать тебе о своих намерениях, Амира? Следует предоставить тебе график исполнения мной супружеского долга? Она побледнела. – Нет. Я просто подумала, мы можем подождать… – Нет, мы не будем ждать. Ты моя жена. – Неподходящий ответ для человека, чье происхождение уже оспаривалось сегодня вечером и чье управление племенами ставилось под сомнение на основании того факта, что он не контролировал ситуацию. – Сегодня моя брачная ночь, не так ли? Я думаю, что могу делать все, чтобы получить удовольствие. Если я обнаружу, что ты спишь, когда я приду в спальню, я разбужу тебя. Он говорил как мужлан из Средневековья. Он всегда считал себя образованным и просвещенным человеком, но Амира заставила его вести себя как настоящее чудовище. Она не вздрогнула, но побледнела. Он был уверен, что теперь она оставит его в покое. Он придет к ней, как только преодолеет свое мрачное настроение. Но если он думал, что его невинная жена уйдет, чтобы зализывать раны, то ошибся. Она прошла в гостиную, словно бросая вызов его угрюмости. Несмотря на внешнюю хрупкость, она обладала железной волей. – Даже Хумера избегает меня, когда я в таком настроении, – прибавил он в качестве предупреждения, не в силах отвести взгляд от восхитительной Амиры. Она пожала плечами и изящно опустилась на диван. – Значит, Хумере повезло. Поскольку я твоя жена, у меня нет шанса тебя избегать. – Я даю тебе такой шанс. – Нет, ты диктуешь, какой брак у нас будет. А я говорила тебе, что в этом тебе не уступлю. Если ты расстроен… – Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами. – Если ты сердишься и хочешь молчать, тогда я просто посижу рядом с тобой и помолчу. Раз мы женаты, было бы хорошо, если бы ты поделился со мной своими мыслями. Но если ты этого не хочешь, так тому и быть. Однако я не позволю тебе отстраняться от меня только потому, что ты в унылом и мрачном настроении, а затем позволять тебе приходить ко мне, когда ты… – Она облизнула нижнюю губу, и желание Адира усилилось. – Готов к сексу. Сегодня я дала тебе супружеские клятвы. Я хочу делиться с тобой всем, что у меня имеется, а не только моим телом. Закончив короткий монолог, она откинулась назад и положила ноги на диван. Адир уставился на ее ноги и вздымающуюся грудь, словно хищник на добычу. – Ты хочешь сказать, что мне не позволено прикасаться к тебе, Амира? – спросил он, то ли удивляясь, то ли насмехаясь. Она закрыла глаза, ресницы бросали тени на ее скулы. – Я говорю, что ты можешь получить больше, чем мое тело, Адир. Я не прошу тебя откровенничать со мной. Но тебе не надо защищать меня от перепадов твоего настроения. Поверь мне, я не собираюсь защищать тебя от своего дурного настроения. Адир рассмеялся, удивляясь самому себе. Она провоцировала у него смех, даже когда Адир был мрачнее тучи. – Перепады настроения… Я думал, у меня будет милая жена. – Для человека, который объединил два воюющих племени, ты ведешь себя довольно нелогично. Используй мед, а не уксус, если ты хочешь, чтобы у тебя была милая жена, Адир. Ее грудь быстро поднималась и опускалась. Внезапно Адиру захотелось раздеть Амиру. – Я знаю, что делать, чтобы ты была милой, дорогая. Для этого нужны мои пальцы, губы и язык. – На его лбу выступила испарина. Он подошел к ней медленно, осторожно, словно боясь спугнуть как привидение. Напряжение ее плеч сказало ему, что она знает о его близости. Но она продолжала лежать как королева, желанная и соблазнительная. Он подошел ближе, его бедро коснулось ее ноги. Наконец он прилег на диван рядом с ней. Ее дыхание участилось, она коснулась пальцами своего округлого живота. Адир сглотнул, просунул ладонь под ее руку и дотронулся до Амиры. Вот она – новая жизнь, которую они создали вместе. Крошечное существо, за которое он в ответе. Ребенок, который будет ждать его защиты и любви. Только теперь Адир понял, какие громадные перемены случились в его жизни. Он вздрогнул. Амира открыла глаза и с тревогой посмотрела на него. – Адир? Что с тобой? – За какие блага ты отказалась бы от этого ребенка, Амира? Она резко отстранилась от него и одарила испепеляющим взглядом. – Как ты смеешь задавать такой вопрос? – А если бы я предложил тебе свободу, которую ты так любишь? – произнес он. – Ты начала бы новую жизнь в другой стране. Ты могла бы учиться в университете. Что тогда? – Нет, нет, нет. Ни за что на свете. Его сердце болезненно сжалось. – Адир, ты меня пугаешь. Что предосудительного я сделала? Адир был невинным ребенком, когда его бросили. Его мать рассказывала ему во всех письмах о своей любви к человеку, которого она исключила из своей жизни ради Адира. Она убеждала его сделать что-нибудь для себя. Ее письма были почти болезненно-лихорадочными; она писала о несправедливости, которую пережила после того, как вынужденно отказалась от Адира, и описывала растущее негодование по отношению к другим своим детям – Зуфару, Малаку и Галиле. Однако она все равно бросила Адира. Она не пыталась его увидеть и запретила ему видеться с ней.