– Я просто, как ты говоришь, стебусь с тобой, – сообщил он, весьма комично копируя мой южный акцент. – Над тобой, дубина. – Я зачерпнула немного воды и брызнула прямо в мужа, когда он склонился, чтобы взять флакон с мылом. Кланфинтан сбежал по каменным ступеням и оказался рядом со мной. – Тебе хорошо известно, как я старалась привыкнуть говорить по-другому. К счастью, образ Любимицы Эпоны предполагал некоторую эксцентричность, поэтому в Партолоне быстро привыкли к моей манере говорить. Однажды, расслабившись и забыв о необходимости контролировать свою речь, я услышала перешептывание слуг: «Как она стала похожа на Эпону». – Не надо избавляться от акцента. Мне нравится твоя манера растягивать слова. – Все будет так, как пожелаешь, милый, – пропела я. Кстати, это не шутка. Месяц – долгий срок, и я очень соскучилась по мужу. К тому же мой желудок совсем успокоился, и теперь мои мысли приняли совсем другое направление. – Отлично. – Потянувшись, он взял пухлую губку, налил на нее щедрую порцию мыла и поставил пузырек на пол. – Тогда я пожелаю, чтобы ты расслабилась и позволила мне подарить тебе наслаждение. – Взгляд его скользнул по водной глади, скрывающей половину моего тела. – Вам обеим. Его слова напомнили о моем «положении», о котором я успела забыть. Молчание Кланфинтан воспринял как позволение начинать и принялся водить губкой по моим плечам. Я же принялась размышлять о том, что во мне зародилась новая жизнь. Губка двигалась вниз, смывая остатки риса с моих рук. Мягкие прикосновения успокаивали, удаляли вместе с кусочками пищи и следы напряжения. Описав круг, губка оказалась на моей груди. – Скажи, если тебе будет неприятно. – Все, что ты делаешь, волшебно, – с наслаждением выдохнула я. – Хорошо. Тогда не буду останавливаться. – Губка скользнула по бедру и ноге, потом исчезла под водой, и сильные пальцы принялись массировать мою ступню. От удовольствия я застонала. – А я и забыл, как тебе это нравится. – Он с воодушевлением взялся за вторую ногу. – Благодарю тебя, богиня, – прошептала я совершенно искренне. Конечно, есть вещи, которые способны порадовать учителя больше, например прибавка к зарплате, но массаж ног получить легче, по крайней мере в Оклахоме. Неожиданно массаж закончился, и я опять ощутила, что по моей коже скользит губка. К этому моменту я уже казалась себе слишком чистой для женщины, одолеваемой грязными мыслями. Тряхнув головой, я приподнялась и села, Кланфинтан жадно разглядывал мою грудь. – Ты очень красивая, Риа. – И чистая до скрипа. – Я подалась вперед и обвила его руками за шею. Соски коснулись гладкой кожи, и я потерлась ими о его торс. – Аланне надо быть внимательнее. Ты можешь вытеснить ее с должности главной помощницы в купальне. В ответ он накрыл мои губы поцелуем, жадным и страстным. Я с наслаждением прижала его к себе, положив руки на рельефную спину. Знакомые ощущения околдовывали меня, тело охватил жар, и вскоре мне уже казалось, что мы стали единым целым. – Я скучал по тебе, любимая, – раздался над ухом его голос, резкий и грубоватый от страстного желания. Внизу моего живота разгорелся огонь. – Мне не хватало твоего тепла, – простонала я, сжимая пальцами его плечо. – О, богиня! Я должен быть осторожен с тобой, но я… – Не надо. Обещаю, что не рассыплюсь на кусочки. Утробно застонав, он подхватил меня под ягодицы, рванул на себя, и мы соединились по-настоящему. Я прижалась к нему, нашла его жаркие губы и язык. Мы наслаждались друг другом, измученные голодом разлуки, будто провели врозь не месяц, а вечность. Темп стремительно нарастал, оргазм охватил меня быстрее, чем обычно приходит в голову пугающая мысль о неоплаченных налогах или решение простой математической задачки. В ту же секунду я ощутила разливающееся внутри моего тела тепло семени. По-прежнему тяжело дыша, Кланфинтан поменялся со мной местами, положил голову на мой любимый выступ, а меня посадил сверху. Я легла на его грудь и закрыла глаза от удовольствия. Наверное, мы оба думали сейчас о том, как хорошо нам вместе. – Я думал, это случится после того, как я вымою тебя, разотру полотенцем и верну в спальню на наш зефирчик. – При каждом слове грудь его вибрировала. – Ты так интересно произносишь это слово, будто говоришь о волшебном ковре, о чем-то загадочном, таинственном. – Так и есть. – Он коснулся пальцем кончика моего носа. – Я ведь никогда не видел зефир. – Надо будет попытаться где-то найти рецепт и объяснить кондитеру, как его приготовить. Знаешь, как здорово жарить его на костре. – Но для этого придется развести огромный костер. Я не выдержала и рассмеялась. – Обычный зефир не больше моего кулака, а вовсе не такой огромный, как наш матрас. – Смех застрял у меня в горле, и я зажала рот ладонью. – Ой! Прости, я не… – С трудом сдерживая рвоту, я покачала головой. – Тошнит? Волнение на его лице несколько примирило меня с неприятной ситуацией. – Думаю, мне надо выпить чай, который готовила для меня Аланна. – Меня опять замутило, и я сглотнула. Кланфинтан легко выбрался из бассейна, увлекая меня за собой. Взяв приготовленное полотенце, он принялся яростно тереть мое тело. – Эй, осторожнее! Так можно содрать кожу! – Я выхватила полотенце из его рук. – Мне казалось, тебе холодно после ванны. – Мне отлично, вытирайся сам. – Что-то я очень чувствительная, словно кожа стала тоньше. Да, гормоны – странная штука. – Высохну во время Превращения, – усмехнулся муж, а я обрадовалась, что моя резкость его не обидела. Надеюсь, он сможет сохранить такое же терпение все девять месяцев. Кто знает, какое еще испытание подкинет мне мое тело? – Спасибо, я… – Тсс… Я не заметила, как он сделал несколько шагов в сторону и принялся напевать заклинание. Я захлопнула рот, прежде чем с губ слетели извинения. Готовясь закрыть глаза полотенцем, я наблюдала за Превращением. Обратный процесс проходил быстрее, возвращение в привычное тело не доставляло столько проблем. Кожный покров опять засветился, появилась рябь, и вспыхнул свет. Тут я и натянула на лицо полотенце, которое убрала лишь тогда, когда было безопасно смотреть (и говорить). – Я очень по тебе скучала, – произнесла я, разглядывая волшебной красоты творение природы, являвшееся моим мужем. – И я люблю тебя. Я родился для того, чтобы любить тебя. – Он подошел ближе и улыбнулся, заключая меня в объятия. Рядом с ним я всегда чувствовала себя крошечной. Не выпуская меня из своих сильных рук, он заглянул мне в глаза и произнес: – Когда тебя нет рядом, мне будто чего-то не хватает. Хорошо, что я вернулся домой. Я не раз становилась свидетелем чудесного волшебства в этом мире, и все же меня до сих пор удивляло, что богиня создала мою вторую половинку и поместила сюда еще до того, как я здесь оказалась. – Да. Приятно быть дома. – Пойдем! – Он подхватил меня так легко, словно я была ребенком. (Хотя, поверьте, я вешу гораздо больше.) – Знаешь, вообще, я умею ходить. – Мое недовольство было притворным. Мне нравилось ощущать нежную силу его объятий. – Не противься, прошу, ведь мы так давно не виделись. Он пнул копытом массивную дубовую дверь, раздался звук, похожий на стук дверного молоточка. Стражники мгновенно распахнули перед нами двери, и я заметила, как старательно они отводят глаза от моего тела, прикрытого одним полотенцем. Вне всяких сомнений, они боялись вызвать недовольство мужа, однако я хитро улыбнулась и помахала им через плечо. – Ты их избалуешь. – Они великолепны. Кроме того, тебе не о чем беспокоиться. Я не та Рианнон, которая спала со всеми стражниками и еще бог знает с кем. – Думаю, она как раз мало времени тратила на сон. – Ты все понял. – Я хлопнула его по плечу. – У тебя была возможность убедиться в том, что я верная жена. Считай, что Верность – мое второе имя! – Да? А я-то полагал, что твое второе имя Мерло. – Он расхохотался, довольный своей шуткой. Я побледнела: – Не произноси больше при мне это слово. Полагаю, Эпона намеренно вызвала во мне отвращение к вину, чтобы я не навредила дочери. Видимо, я должна быть ей благодарна – так и будет, когда я избавлюсь от этой тошнотворной тошноты. (Простите за каламбур и тавтологию.) За время нашего отсутствия в спальне навели порядок: матрас, служивший нам ложем, был взбит и застелен, на столике, расположенном в алькове у стеклянных дверей за бархатным занавесом, откуда можно было выйти в сад, накрыт легкий ужин. Я с опаской принюхалась, ведь пока неизвестно, какие ароматы теперь отвергает мой организм. Не уловив ничего, что вызвало бы тошноту, я решительно прошла к столу. Сдавленный смех мужа заставил меня повернуться. – Что тебя развеселило? – Не ожидал, что настанет день, когда ты будешь с такой осторожностью приближаться к еде. Мой завидный аппетит был предметом нескончаемых шуток Кланфинтана. Он любил повторять, что ему позавидовала бы и главная охотница Виктория. При этом добавлял, что ничего не имеет против. В отличие от него мне любовь к еде доставляла больше хлопот, чем радости, поскольку заставляла регулярно и упорно тренироваться. – Очень смешно, – фыркнула я. – Не забудь, что от порции одного кентавра я сегодня уже избавилась. Оглядев стол, я вздохнула с облегчением. Несомненно, о нашем ужине позаботилась предупредительная Аланна. Я увидела супницу с дымящимся бульоном, почти прозрачным и источавшим легкий аромат курицы; в плетеной корзинке, прикрытой льняной салфеткой, лежали золотистые тосты и тонко нарезанные бананы, рядом стоял большой чайник с горячим травяным чаем. Для Кланфинтана было приготовлено блюдо с сыром и холодной курицей. К счастью, здесь не было ни риса, ни жареной пищи, пропитанной маслом, вызывавшей у меня отвращение. – Аланна просто умница, – похвалил Кланфинтан и принялся раздирать свою курицу.