Сделал глубокий вдох, чтобы успокоить разум и сердце. — Я ждала. Мечтала. Молила Богов. И вот тебе разрешили со мной увидеться. Прости меня, дорогой! Прости! Когда меня изгнали из рода, то запретили видеть и как-либо с тобой общаться. Как бы я не пыталась, ничего не смогла с этим сделать. Прости! — всхлипывала бедная женщина. Обязательно спрошу у неё, что случилось, при удобном случае. Женщина сжимала меня и целовала в щёки. Мне стало неловко. Если бы она только знала, что её сын погиб и его место занял человек из прошлого, то уверен, бедняжка этого бы не вынесла. Разумеется, я не стану ей об этом говорить. А вот позаботиться о ней просто обязан. — Пошли скорее внутрь. Я познакомлю тебя с твоей сестрой! — вдруг воскликнула мать. Я же немного опешил. Тимофей не знал о существовании сестры. Неужели она и есть причина, почему мать изгнали из рода? Или она встретила другого мужчину и завела ещё одного ребёнка? Голова шла кругом. Мама провела меня по узкому коридору с порванными во многих местах обоями и неприкрытой проводкой в маленькую гостиную с небольшим старым телевизором и диваном, на котором лежала очаровательная красотка. Молодая блондинка с точеной фигурой и аппетитными формами, одетая в облегающую майку и белые трусики, с длинными, стройными и ничем не прикрытыми ножками в данный момент пялилась в старый смартфон. — Софа, познакомься, это твой брат Тимофей, — счастливо улыбаясь, заявила мать. Оторвавшись от телефона, девушка посмотрела на меня наглым и презрительным взглядом. А потом сказала резким и возмущённым тоном: — Что этот придурок тут делает? — Мы с тобой впервые встретились. Зачем сразу оскорблять? — нахмурился я. У меня не было кровных братьев и сестёр в прошлой жизни. И у Тимофея не очень складывалась с родственниками. Поэтому я не понимал, как вести себя с этой девушкой. — Потому что я не хочу иметь дел с долбанными аристократами. И тем более с тобой, братец, — передразнивая хмыкнула София. Природная красота девушки никак не вязалась с её хамоватым характером. Но раз она моя сестра и мы будем жить вместе, то нам придётся поладить. Её воспитанием я потом займусь. И начну, пожалуй, с того, что нужно прикрываться при мужчине, даже если это твой брат. — Доченька, как ты можешь так говорить?.. Это же твой брат! — произнесла мать расстроенным голосом. — Ну и что с того⁈ Все аристократы самовлюбленные, алчные ублюдки. Уверена, этот, так называемый, братец за людей нас с тобой не считает. Все аристократы относятся к простолюдинам, как к плебеям, — не выпуская из рук телефон ответила София, даже не посмотрев в мою сторону. — Может, и есть такие аристократы, но не смей грести всех под одну гребёнку! — перешла на крик мать. — Отец Тимофея хороший человек и мой сын тоже! Он — твой брат! — И поэтому этот хороший человек выкинул тебя из рода как использованную игрушку⁈ — гневно выкрикнула девушка, бросив телефон на диван. — Я… Как ты можешь так говорить?.. Мама заплакала, начав падать. Глава 3 Я сразу подхватил лёгкое тело женщины. Она истошно захрипела, и я понял, что у неё серьёзные проблемы со здоровьем. Взял на руки женщину — лёгкая как пушинка. Сестра вскочила с дивана и уставилась на меня. Только сейчас я заметил, что она ещё и без лифчика: на меня смотрели два торчащих соска. Мотнул головой, чтобы отвлечься. Её воспитанием точно займусь. — Куда нести? — Урод! Это всё из-за тебя! — подлетев, прошипела сестра и погладила женщину по лицу. — Мамочка… И вышла из комнаты. Я двинулся следом, и глаза сами опустились на её почти голый зад. Повернули налево. Комната матери выглядела хуже некуда. Там, где отходили обои, виднелась чёрная плесень. Аккуратно положил женщину на кровать и укрыл одеялом. — Свали! — толкнула меня Софья. Сестра подошла к матери, потрогала её лоб и поджала губы. Затем взяла с тумбочки какую-то жидкость и, придерживая голову, влила немного в рот. Поцеловала в лоб и кивнула головой, будто приняла какое-то решение. Стянула джинсы с кресла и прямо при мне стала впихивать свою упругую задницу в синюю ткань. Следом взяла джемпер. Прошла мимо меня и снова толкнула плечом. — Ты куда? Может… — Попытался я сказать. — Заткнись! — перебила меня сестра. — Ты с ней жил? Нет! Знаешь, что ей нужно? Нет! Может, ты или твой ублюдочный папаша как-то помогли, когда она заболела? Стой, не отвечай… Тоже нет! Поэтому закрой свой поганый рот! Видеть тебя не хочу. У неё не было приступа две недели. Но тут явился сыночек!.. Я понимал её чувства, и она права во многом. Вот только я никому не позволю так со мной вести, даже ей. Да и Тимофей сестре ничего не сделал. Схватил её за запястье и сжал. — Ай! — пискнула она и остановилась. — Послушай меня, — начал я спокойным голосом. — Может, ты и привыкла при своих друзьях щеголять голой задницей да сиськи свои на показ выставлять, но ты девушка. Поэтому при мне будь любезна прикрываться. Я не хочу смотреть на почти голую сестру. И не смей со мной так разговаривать, иначе я тебя выпорю! — Что? — округлились глаза Софьи. — Ты чё несёшь, придурок? И попыталась ударить кулаком в лицо. Поймал за предплечье и крутанул девушку так, чтобы её руки оказались за спиной. Сдавил чуть сильнее, чтобы она перестала дёргаться. — Ты дура? — тихо произнёс ей на ухо. — Мать рядом без сознания лежит, болеет, а ты орёшь и драться лезешь… — Не трогай меня извраще… — прикусила язык на полуслове, потому что я сдавил её сильнее. Через минуту юное тело успокоилось. Отпустил её. Как же она на меня смотрела: столько ненависти и злобы к своему только приехавшему брату… — Делай, что хочешь! — фыркнула Софья. — А я пошла. Попробую раздобыть деньжат. — Я с тобой! — сказал я, взглянув на мать. Всё равно пока ничем не смогу ей помочь. Сестра оскалилась, будто задумала что-то против меня. «Ох и сложно тебе придётся…» — подумал я. Такие дуры никому не нужны. В жёны точно никто не возьмёт. Разве что воспользоваться и бросить. Мы вышли из квартиры и спустились по лестнице. Пару раз моя сестра плюнула на ходу. Сдержался и ничего не сказал. Не всё сразу. Сначала нужно завоевать её доверие и потом уже прививать этикет и нормы поведения. Дверь парадной она открыла ногой. Мы вышли на улицу и двинулись через жилой район. Софья шла сутулясь, чем портила свою точёную фигуру. Ещё и руки запихала в карманы джинс. Оказались на улице, по которой носились туда-сюда машины и шастали люди, одетые кто во что. Софью тут знали: она здоровалась с многими, кто стоял около небольших ларьков. В основном парни. Курили и пили пиво. Не понимаю, почему не дойти до ближайшей лавки… Зачем сидеть на корточках, будто курицы, и клевать свои семечки?.. Пару раз в таких компаниях видел девушек. И тряпки на них — а по другому назвать я это не могу — буквально кричали о сексуальной доступности хозяек. Нда-а-а… И зачем в таком возрасте?.. Капался в памяти Тимофея и ничего подобного не находил в поведении знакомых ему дам. Одевались они, конечно, по-разному — в зависимости от места и цели, а эти будто всё, что нашли, напялили. Мы остановились у магазина с названием «Прокат фильмов». — Жди здесь! — не оборачиваясь, буркнула сестра. — Хорошо. Так, пожалуй, будет лучше. А то много смущающих вопросов посыплется на девушку. А когда узнают, что аристократ, то… Со временем, если сама захочет, расскажет, кому посчитает нужным. Из магазина послышался благой мат, а потом крики. Двинулся к двери, и тут выскочила сестра, снеся меня. Упал и башкой ударился о бордюр. Больно вообще-то! Повернул голову. Софья, держа что-то в руках, стремительно удирала сверкая пятками. Вот так, значит? Решила меня бросить⁈ Я же знаю адрес… Глупо. Меня подняли двое молодых людей: один рыженький и толстяк. Оба выглядели, как малолетние бандиты. Снова посмотрел вслед убегающей сестре. — Вот же сука! Её нужно наказать! — выругался один из них. — Попрошу не выражаться так про мою сестру! — сорвалось у меня с губ. Глупо, но просто не смог сдержаться. И тут мне в лицо ударил большой. Голова закружилась, а в ушах зазвенело. Почувствовал, как моё тело подхватили. — Зачем? — Так он сказал, что Софа сеструха его. Ну я и подумал, что схватим его, а потом она за ним того. Ну ты понял, — ответил второй. — Придурок!.. Ладно, потащили его. Отключился. Когда пришел в себя, дёрнулся и вмазал кому-то в морду, за что получил по голове ногой. Отрубился ненадолго. Начав приходить в себя, услышал голоса. — Он чё? В отрубе? — сказал тот, большой. Теперь я разобрал, кому принадлежали голоса. — Сучоныш… Решил, что легко отделается⁈ А ну дай-ка, — ответил ему рыженький, и я ощутил боль в руках.