– Вот и хорошо, что понимаете, – миролюбиво произнес Марко. – Позвольте присесть на лавку? Ни Горпина, ни Василь ничего на это не сказали. Марко уселся на лавку. Павло Онысько остался стоять у дверей. – Надо поговорить, ребятки, – сказал Марко, обращаясь к Василю и Горпине. – Так мы уже все сказали ему, – указала Горпина на участкового. – О чем еще говорить? – Это очень хорошо, что сказали, – кивнул Марко. – Это вы просто молодцы. А если то, что вы сказали, правда, то и вовсе замечательно. – Дело ваше – верить или не верить, – сказала Горпина. – Пока что верим, – произнес Марко. – Потому и хотим поговорить с вами. Василь, а ты отчего это все молчишь и молчишь? Вот твоя жинка не молчит! Василь поднял голову, и Марко с Павлом увидели его лицо. Это было лицо до предела измученного человека – испуганного, безвольного, потерявшего всякую веру в то, что впереди может быть хоть что-то хорошее. Марку приходилось уже видеть таких людей, и немало. И он знал, что с ними иметь дело не стоит, потому что нельзя полагаться на безвольного человека. Ни в чем нельзя. Никогда нельзя. Безвольный человек еще хуже, чем убежденный предатель. Вот Горпина – это совсем другое дело. Молодец дивчина. Держится. Барахтается. С ней-то и нужно иметь дело. – И вот что я хочу сказать вам в самом начале, – произнес Марко. – Никто ни в чем вас не обвиняет. Ни тебя, Василь, ни тебя, Горпина. То, что к вам приходили бандиты – так к кому они не приходят по ночам? То, что они склоняли вас к тому, чтобы вы им помогали, ну так они склоняют многих. Это не ваша вина. Это ваша беда. А за беду не судят. Слышали такую поговорку? – Слышали, – ответила Горпина и слабо улыбнулась. – Еще от бабушки. – Вот – от бабушки! – радостно произнес Марко. – Значит, правильная поговорка! Старики напрасного не скажут. Кстати, кто к вам приходил из болотяныков? – Стась, – сказала Горпина. – Наш, здешний. У него такое лицо, будто он все время улыбается. – Знаем такого, – бодрым голосом произнес Марко. – Да только отулыбался этот Стась! Повязали мы его и отправили в район. Может, слышали о том? – Так ведь все село о том знает, – ответила Горпина. – Ну, тем лучше, – сказал Марко. – А со Стасем еще кто приходил? – Трое, – сказала Горпина. – Тех мы не знаем. Слышали только, что одного из них кличут Лутом. – Ну, так и вовсе хорошо! – Оптимизму Марка, казалось, не было предела. – Потому что и Лута мы тоже повязали! А еще двоих, я думаю, застрелили. Так что опасаться вам больше некого! – А Ганна? – спросила Горпина. – Да вот, Ганна… – помрачнел Марко. – Насчет Ганны разговор особый. Насчет нее я и хочу с вами поговорить… Марко встал, прошелся по комнате, задумчиво пощурился на огонек лампы и вновь уселся на лавку. – Помощь нам ваша нужна, ребятки, – сказал он. – Без вашей помощи мы, пожалуй, и не справимся. Это были те самые главные слова, ради которых Марко и затеял весь этот разговор. Теперь оставалось ждать, как к ним отнесутся Горпина и Василь. В первую очередь, конечно же, Горпина. И, к радости Марко, Горпина отнеслась к его словам правильно. – Чем сможем – поможем, – пообещала она. – Только вы скажите, что вам нужно. – Вот за это вам спасибо, ребятки! – искренне произнес Марко. – Скажите, вы – из наших? – задала Горпина Марку неожиданный вопрос. – Руки у вас, будто у селянина… – Так я и есть селянин, – сказал Марко. – Из соседней области. С самого детства тягал то плуг, то борону… Какие же еще могут у меня быть руки? – А потом пошли воевать… – в раздумье проговорила Горпина. – Ну так ведь кому-то надо! – сказал Марко и вздохнул. – Вот и пошел. Оно, если разобраться, многим надо. Вот ему, – кивнул он в сторону участкового, – тоже надо. Евгену Снигуру, вашему бывшему соседу, тоже… А иначе-то как? Если есть зло, то должно быть и добро. – Что вам от нас нужно? – спросила Горпина. – Кто должен утром пойти к Панскому броду? – поинтересовался Марко. – Я пойду, – сказала Горпина. – Да, пойди, – согласился Марко. – И повстречайся там с болотяныками. А потом – с Ганной. А потом обо всем расскажи всем нам. – А что будет потом? – спросила Горпина. – Потом… – задумался Марко. – Потом, я думаю, все будет как надо. Хорошо будет. – Я расскажу вам… – не сразу ответила Горпина. – Повстречаюсь с кем надо и расскажу. При этих словах Василь поднял голову и взглянул на жену. Ни Марко, ни Павло не видели этого взгляда, но зато его видела Горпина. Должно быть, в этом взгляде читалось что-то такое, чего и не надо было видеть ни Марку, ни Павлу Онысько. Это был такой взгляд, которым имели право и основание обмениваться только сами жена и муж. – Я пойду и потом расскажу! – повторила Горпина, и было ясно, что сейчас она говорила это не Марку и не Павлу Онысько, а Василю, своему мужу. – Но… – нерешительно произнесла женщина. – Никто ничего не узнает, – пообещал Марко. – Потому что мы сделаем так. Я так думаю, что после встречи с болотяныками, а затем с Ганной вы с Василем пойдете в пекарню, не так ли? – Да, – сказала Горпина. – Я ведь тоже работаю в пекарне. Сажаю хлеб в печь. – Вот и замечательно! Туда же, в пекарню, придет и Павло, – Марко указал на участкового. – Все знают, что он навещает пекарню каждое утро, чтобы узнать, не случилось ли чего за ночь, не украли ли хлебушек или муку. Потому его приход и не вызовет ни у кого никаких подозрений. Даже если за вами кто-то будет наблюдать. И вот: там, в пекарне, ты и расскажешь обо всем Павлу. А дальше будет видно, что к чему. – Хорошо, – сказала Горпина, помолчала и добавила: – Я сделаю все, как вы сказали. Можете мне верить. – Ну так мы и верим, – улыбнулся Марко. – Ладно, мы пойдем. А вам спокойной ночи. – Марко мельком взглянул в оконце и поправил себя: – Спокойного остатка ночи, потому что скоро уже и утро. И Марко с Павлом вышли из хаты. Глава 18 – Ну что, герой-любовничек, поговорим по душам? – спросил Тарас у Олексы Цыганка. Олекса, Тарас, Мартын и Евген Снигур находились в помещении сельского совета. Другого места для ведения подобного рода разговоров в Березичах не было. – А что ж, давай, поговорим, – легко согласился Олекса. – Только вот что, – сказал Тарас. – Ты уж постарайся говорить правду. А то как бы тебе не пришлось отправиться в район вслед за вчерашними болотяныками. – А ты меня не пугай! – оскалился в холодной усмешке Олекса. – Много вас таких, которым хотелось бы меня испугать! Вот, еще один выискался. Ты спрашивай, что тебе нужно, а я отвечу. – Что ж, начало разговора обнадеживает, – сказал Тарас. – Хочется думать, что и продолжение будет таким же. – Да пошел ты!.. – Олекса принялся крутить цигарку, скрутил и посмотрел на Тараса. – Лучше дай прикурить. Тарас вытащил из кармана зажигалку и щелкнул ею. – Добрая у тебя штучка, – похвалил Олекса зажигалку. – Заморская, что ли? – Трофейная, – сказал Тарас. – Еще с войны. Берегу как драгоценность. Другую такую сейчас где раздобудешь? А вещь нужная. Ну так что же? – Спрашивай, – сказал Олекса, не вынимаю цигарку изо рта. – Что ж, спрашиваю, – кивнул Тарас. – А расскажи-ка ты мне подробнее о своей крале! – О какой еще крале? – удивился Олекса: он явно не ожидал такого вопроса. – О Ганне, понятное дело, – усмехнулся Тарас. – Или, может, у тебя есть еще другая краля? – Не твое дело! – резко произнес Олекса. – Ну это как сказать, – не согласился Тарас. – Что касается Ганны Кравчук, то это как раз и есть мое дело. – Это как так? – Олекса удивился еще больше. – Ну так уж оно получается, – сказал Тарас. – Имеется, понимаешь ли, у меня к ней интерес. Не лично у меня, само собою, а у той службы, которую я представляю. СМЕРШ называется служба. Что переводится как «смерть шпионам». Слышал о такой? – А при чем тут Ганна? – А вот ты ответь мне на мои вопросы, и, может быть, тогда и сам поймешь, при чем тут Ганна. – Ты что же, хочешь сказать, что… – Олекса так удивился, что едва не выронил цигарку себе на колени.