— Скоро узнаем, — хмыкнул я. Остаток пути до вокзала прошел в обсуждении списка гостей, который, надо сказать, начинал выглядеть странным с учетом моего титула. Особенно мне было интересно, что делать с бояричем Новиковым, который наверняка захочет позажигать на свадьбе у друга, но которому помешает его романовская сущность. Сам боярич Новиков присоединился к нам прямо на вокзале. И в этот раз уже я ехал первым классом, прям как белый человек. Входя в красный вагон первого класса для богатых благородных, я почувствовал себя странно. Прошло всего лишь семь месяцев с того момента, как я приехал в Москву с одним рюкзаком за плечами, без какой-либо точки опоры в этом мире и лишнего рубля в кармане. И вот теперь еду в свое княжество в компании шикарной девушки и наследника престола под личиной. Кому рассказать — не поверят. Между Москвой и Калугой было примерно три часа на поезде. Точнее, это была некоторая помесь поезда и электрички — вагоны всех классов, кроме первого, представляли собой разные варианты сидячих мест. И только мы втроем ехали в СВ. Красное дерево, ковры-занавески, освещение в изысканных плафонах, вышколенная прислуга. При особом желании тут можно было даже помыться и поспать, но у нас были другие планы. — Я — работать, — заявила Василиса сразу же, как вагонный пристроил наш с ней багаж под нижней полкой. — Уверена? — спросил я, с сомнением посмотрев на невесту. — Может, уже отдохнешь? — Я тут вот только чуть-чуть доделаю и все, — с такими честными-пречестными глазами ответила девушка, что сразу стало понятно — шансов отлипнуть от компа у нее просто нет. — Ладно… Если что мы — в вагоне ресторане, — предупредил я. — Отдыхайте, — отозвалась Василиса, уже уткнувшись в экран. Вагон-ресторан отделял богатую публику от всей прочей. С другой стороны от входа из первого класса, стоял мужчина в форме сотрудника поезда и, наверное, играл роль вышибалы или фейс-контроля, чтобы никто посторонний не просочился и не испортил настроение высокородным господам. То есть мне и Ивану, поскольку других аристократов, страстно желающих посетить Калугу, в этот день не обнаружилось. Было подозрение, что этот персонаж на входе немного не вписывался в атмосферу помещения, из чего я сделал вывод, что он относится к охране цесаревича. Которая, кстати, весьма органично растеклась по ближайшим вагонам, предварительно прочесав весь состав. — А что Василиса? — спросил цесаревич, который уже ждал меня здесь в приятной компании запотевшего графина с кучей уже накрытых закусок. — Она присоединится попозже, — ответил я, присаживаясь. В принципе, от обычного вагона-ресторана моего мира этот отличался только интерьером. То есть тут были не обитые дерматином лавки, прикрученные к полу, а самая настоящая мебель из дорогих пород дерева, накрахмаленные скатерти и посуда из тонкого фарфора. Дорого-богато, как у всяких приличных людей, короче. — Ну, тогда давай выпьем, — шикнув на попытавшегося подскочить официанта, произнес Иван, вынимая хрустальную пробку из графина с нестареющей классикой — водкой. — Выпьем за то, чтобы эта поездка оставила нам самые теплые воспоминания! Цесаревич разлил нам, хрустальные стопки дзынькнули, встретившись, и мы опрокинули в себя немного тягучий от холода алкоголь. Понятливая обслуга быстренько выставила перед нам горячее, которое успел поназаказывать Иван, и слилась с интерьером, чтобы не мешать нашей беседе о высоком. — Тебе однозначно понравится твой управляющий, — заговор Иван. — И особняк, прилагающийся к титулу — тоже. — Откуда там особняк, если земля коронная? — прищурился я. — Так это сейчас она коронная, а вообще-то лет тридцать назад там была резиденция одного из великих князей Романовых. По наследству дом обратно в семью вернулся, да с тех пор нового хозяина и не было. До тебя, разумеется. — Не жалко было такой жирный кусок отдавать? — усмехнулся я, натыкая на вилку кусок мяса. — Я ознакомился с документами, это же не княжество, а золотая жила. Там, по-моему, производят все от лекарств до двигателей. — Ну а как ты хотел? Ты ж не щенка из проруби выловил, — жестко усмехнулся Иван, — а наследника престола спас. — И почему мне кажется, что я все равно остался немного должен за эти земли и этот титул? — пробормотал я. Удивительное дело, но на это у Ивана был ответ! — Потому что не вошел в род Романовых, — парень снова разлил нам по стопкам ледяную водку. — Если бы вошел — стал бы частью общего, и земля осталась бы в семье. А так пришлось кусок отрезать. Я выразительно посмотрел на цесаревича, но тот покачал головой. — Обмену и возврату не подлежит. Но! — парень воздел указательный палец к потолку, подчеркивая важность мысли. — Всегда можно стать частью семьи. — Иван, ну не при Василисе же, — поморщился я. — Как можно! — возмутился парень. — Нет, просто тут недавно Нахимовы подали прошение принять в род огрызок Румянцевых… — Серьезно? — я приподнял брови. — Что-то не верю я в благотворительность от князя. — И правильно делаешь, — усмехнулся мой собеседник. — Князь просто умный мужик и страхуется на случай, если Румянцева захочет на сторону поработать. Она ж в разведке засветилась, значит, связи есть. Мало ли что там… — А так брат и сестра будут в прямой зависимости от князя, — подхватил мысль я. — Да, будет семья Нахимовых-Румянцевых, чего уж там один мальчишка, по сути, останется, когда обе сестры выйдут замуж. Так вот, — Иван поднял стопку и посмотрел на меня с прищуром, — может быть не только семья Нахимовых-Румянцевых, но и Романовых-Мирных. Я усмехнулся: — Я и так на твоей стороне, Иван. За бесплатно. Не надо меня покупать. — Фу, как тебе не стыдно, — наигранно возмутился Его Высочество. — Это защита, Алекс. Титул князя, конечно, пафосный подарок, да и землица мое почтение, но у тебя своих людей нет, дружины нет, даже родственников, кто мог бы подстраховать, нет. — Думаю, со временем, я решу все эти вопросы. — Уверен, что оно у тебя будет? — цесаревич посмотрел на меня со всей серьезностью. — Отец тебе не позволит заниматься ерундистикой, — заметил я. — Ты мне жизнь спас, его вытащил чуть ли не на руках… — Так поступил бы любой офицер, — заметил я, равнодушно пожав плечами. — Да, но ты даже не военный. Вместо ответа я опрокинул в себя стопку, закусил какой-то бужениной, и сказал: — Лучше расскажи мне, как там у Меншикова дела? А то бедолага на приеме выглядел так, словно ему выдали награду, от которой пуп развяжется. — Как знаешь, — усмехнулся Иван, догнав меня по выпитому. — Меншиков справится, он сам по себе парень умный, хоть и немного ведомый отцом был. А сейчас у него полная свобода действия, да еще и Нарышкин в качестве справочника на прямой линии. — А Свободная фракция? — А что ей сделается? — пожал плечами Иван. — Ей все равно особенно деваться некуда. Меншиковы ушлые ребята, повязали народ договорами. А деньги, как ты понимаешь, держат людей вместе лучше любой идеологии. Иван снова разлил, и мы снова выпили. — Но отец его наверняка еще где-нибудь засветится, — продолжил цесаревич после короткой паузы. — Я бы на его месте похватал баблишко и плыл бы на первом баркасе в сторону заграницы, — покачал головой я. — Плохо ты Павла Андреевича знаешь, — хмыкнул цесаревич. — Вообще не знаю, на свое счастье. — Вот я и говорю. Он наверняка где-нибудь под камешки забился и впал в спячку до весны, точнее до первого удобного случая. Потом вылезет в самое не вовремя и попытается цапнуть побольнее. Иван нахмурился и снова разлил. — Думаешь, он как-то связан с произошедшим? — спросил я напрямую. Цесаревич задумчиво покрутил стопку вокруг своей оси, прежде чем ответить. — Думаю, он слишком осторожен, чтобы быть связанным, но слишком замаран, чтобы быть непричастным. Если ты понимаешь, о чем я. Вместо ответа я лишь вздохнул, и мы снова выпили. — Так вот, — потер руки наследник престола, — политическая карта империи выглядит так… Остаток пути Иван Дмитриевич читал мне лекции о родах и их политике, о том кто с кем против кого дружит, да и в целом, куда ветер дует в нынешних реалиях. Информации было много, конспектировать такое было нельзя, но цесаревич пообещал, что читать предмет «Императорский гадюшник и методы выживания в нем» он будет мне регулярно, дотошно и со всем рвением. Короче, когда к нам подошел персонал и сообщил, что через полчаса мы будем в Калуге, голова моя пухла, но не от количества выпитого. Выпили мы на самом деле немного, так, для настроения, которое даже лекция об аристократии Российской Империи не слишком подпортила. Мы вернулись в свой вагон, где Василиса уже с большой неохотой складывала ноутбук. Иван остался в коридоре, отвечая на телефонный звонок, и до нас через дверь доносилось его раздраженное «да-нет-какого хрена?». Моя невеста посмотрела в окно, где медленно тянулось белое снежное полотно и серые скучные строения промзоны. — Волнуешься? — спросила Василиса.