– поиск себя, своего дела в 30–40–50 лет, а до этого было «все не то». Вообще, характерны регулярные «взлеты и падения», «обнуление счетчика», «начало новой жизни»; – вообще, жизнь – зигзагообразная, «рваная». То человек на жесточайшей диете, каждый день ходит в спортзал, не ругается матом, то гоняет пьяный на машине, ввязывается в драки, погружается в беспробудный промискуитет. Золотая середина – это не про него; – частое обращение за кредитами, могут быть проблемные кредиты, долги; – плачевное завершение многих начинаний; – проблемы с законом; – химические и прочие зависимости (как в настоящем, так и в прошлом): алкоголизм, наркомания, игромания, шопоголизм, нарушение пищевого поведения (ожирение или, наоборот, анорексия), промискуитет («секс-спорт»). Но время от времени человек «берет себя в руки» – до следующего срыва; – самодеструктивное поведение: попытки суицида, пьянство, обжорство, гонки на машине в нетрезвом виде, нанесение себе порезов и т. д.; – самодеструктивные, экстремальные хобби (например, обливание ледяной водой, бэйсджампинг, страсть к нанесению тату, ночевки на кладбище). Такие «экстремалы» могут выглядеть бесстрашными, отважными, мужественными, однако эта «удаль молодецкая» – часто признак психопата. «Сережа очень любил демонстративное поведение «с адреналинчиком». Склонял меня к сексу на обочине автострады. В общественных местах. В автобусе. Я расцениваю это как самодеструктив с демонстративностью. Ну и с показом своего чувства превосходства, наплевательства на общество, на мои чувства, доминирование и унижение меня. Собрал мотоцикл из чего боги послали. Ездил этот монстр франкенштейна с помощью такой-то матери, не иначе. Половина проводки не работала, в тормоза текло масло, отваливалась и скребла по земле подножка, аккумулятор был привязан веревочкой. И гонял он на нем за сотню. Шлема у него не было. Любил бухнуть и покуролесить в пьяном угаре, подраться, пойти купаться на речку в холодину». «Как-то Игоря пригласили на вечеринку в дорогой клуб, где он напился и начал приставать к местным пижонам, объясняя им, что они пафосные мудаки. Потом подошёл к известному шоумену, сказал, что он своей деятельностью развращает людей, и укусил его за ухо. А дальше сцепился в подворотне с местными гопниками, в итоге провёл ночь в полицейском участке. На следующий день был таким одухотворённым, точно на седьмом небе побывал»; – периодические или систематические эпизоды чрезмерности («Если я дорываюсь до мороженого, могу съесть восемь подряд», «За один вечер в клубе я просадил месячную зарплату»); – вещизм, бесконтрольная скупка вещей, явно превышающая потребности: «Несчетное количество белых рубашек (больше тридцати). И они непременно должны быть ослепительно белыми! Перед работой мог переодеваться раз по пять»; – брендомания, помешанность на «сааамом лучшем». Человек может сидеть на макаронах, но купить брендовую вещь, или при зарплате 25 тысяч взять в кредит дорогую машину. Характерна стремительная потеря интереса к недавно столь вожделенной вещи. Читательница рассказала, что ее нарцисс-муж умудрялся охладеть к новой машине, пока ехал на ней домой из автосалона. «Про свои кроссовки он сказал, что они ему жмут и в них не очень удобно, но он купил их, потому что, как ему объяснили, это была единственная в городе такая модель». «Фраза «сааамое лучшее» быстро стала набивать мне оскомину. У него, дескать, все сааамое крутое – друзья, проекты, учителя, шмотки, девушки. Если я обнаруживала среди его футболок не премиум-бренды, а масс-маркет, он смущался и говорил, что это, наверное, сестра по ошибке подбросила ему майку мужа. Вещи ноунейм он клеймил нищебродством. Постоянно упоминались марки и ценники. Подчеркивалась топовость моделей: от фотоаппарата до чемодана. Он охотно перечислял стоимость предметов обстановки квартиры, где жил с бывшей женой»; – падкость на халяву, неустанный поиск легких способов заработка. «Он несколько раз в течение нашей совместной жизни велся на какие-то непонятные предложения хорошо заработать и всегда оставался ни с чем либо привозил копейки». «А если нечего играть в благородство, то, значит, надо печатать стихи в каких угодно журналах, хотя бы по нескольку раз, лишь бы получать за них деньги. Он учил меня не сдавать в редакции вырезки из газет, а перепечатывать и продавать их как непечатавшиеся – есть письмо его об этом. В другом письме есть замечательная фраза: «Хорошо жить в Советской России – разъезжаю себе, как Чичиков, и не покупаю, а продаю мёртвые души», – пишет Галина Бениславская; – отсутствие хобби или постоянная их смена («Сажусь за английский – через час уже схожу с ума. И так со всем – начинаешь с удовольствием, с большими планами, проходит неделя, и интерес куда-то исчезает»); – эпизоды «кидков» и вообще непорядочных, жестоких поступков в отношении других людей, которые преподносятся как единственно возможный выбор в тех обстоятельствах. Например, психопатический герой Агаты Кристи из «Десяти негритят» без всяких сожалений рассказывает, как обрек на смерть отряд туземцев, а героиня из того же романа с религиозным пафосом повествует, как выгнала из дома беременную служанку, которая вскоре утопилась. «Однажды ему позвонил друг. Разговор был коротким, но Мишу он вывел из себя. Он в трубку орал: «Да мне по хер на всех! Почему мне должно быть их жалко?» Я спросила, что случилось, и он мне рассказал, что нашел квартиру, в которой жили два алкаша. Он их намеренно поил, чтобы обработать и выкупить их квартиру за копейки. Мужчина – владелец квартиры – был без ног, поэтому, возможно, и спился. А друг, который звонил Мише, хотел вразумить его и воззвать к совести. Но это было бесполезно… Сейчас вспоминаю всё это – и дрожь по телу: сама не понимаю, как я этот факт оставила без должного внимания. Тогда я просто подумала, что это не моё дело». Очень характерный признак деструктивного человека: он рассказывает о себе много разных баек. Об участии в войнах, чудесных спасениях, дружбе со знаменитостями… Из этой серии – «настоящие полковники», «отважные капитаны», «серые кардиналы криминальных авторитетов» и прочие «особы, приближенные к императору». Люди, действительно таковыми являющиеся, либо не раздувают вокруг себя ажиотажа, либо и вовсе скрывают эти факты. Удивительно, но многие из нас принимают эти россказни за чистую монету или как минимум за небольшое – вполне извинительное! – преувеличение. Уж больно убедителен художественный свист, уж больно выпуклы и многочисленны детали. Даже вещдоки иной раз предъявляются – правда, не «железные». И никаких заминок, рдений щек, почесываний носа – психопат врет, как дышит, словно актер, полностью вжившийся в образ: «В первую же встречу Ваня рассказал, как героически довез раненого мужика в больницу, а в другой раз, рискуя жизнью, тушил пожар на заводе, хотя по технике безопасности не должен был этого делать, но все же потушил и всех спас. Впоследствии я понял, что это должно было меня сразу насторожить, но тогда я счел, что Ваня просто хочет побольше рассказать о своих хороших сторонах и расположить меня к себе. На вторую встречу он продолжал травить охренительные истории о себе. И друзей у него вагон, и денег-то зашибает огого. Я уж начал сомневаться, ровня ли я ему – такому героическому, мультиталантливому и успешному». «Он рассказывал о себе такое, что казался либо выдумщиком, либо немного поехавшим. Но я казалась себе девочкой из деревни, которая не верит в такие нормальные для москвичей вещи, как бывшая жена-модель с зарплатой в миллион рублей или друзья-звезды. Я потом проанализировала все, что слышала от него, и поняла, что многие вещи если и не выдуманы, то преувеличены в сотни раз. Например, знакомые «наикрутейшие специалисты» были малоизвестны в Гугле и упоминались на каких-то левых проектах. А супер-пупер-папа, член Союза художников и учитель целой плеяды московских ювелиров, автор украшений для московской элиты, почему-то тоже не очень-то ищется Гуглом, а поскольку его уже нет в живых, спросить не у кого». Когда Консуэло спросила Антуана де Сент-Экзюпери, думал ли он о браке до встречи с ней, он как истинный психопат сплел историю о парализованной красавице-аристократке, у которой была дееспособна лишь голова. «Я обручился с одной девушкой, она была парализована, лежала в гипсе. Доктор сказал, что, вероятно, она никогда больше не сможет ходить, но я играл с ней, я любил ее. У нее двигалась только голова над гипсом, и она рассказывала мне свои сны. Но она лгала мне. Она была обручена со всеми моими друзьями и каждому внушала, что только он ее настоящий жених. И все мы верили ей: только потом другие женились на девушках, которые могли ходить, и лишь я остался рядом с ней. И она полюбила меня за верность. А потом в ситуацию вмешались взрослые. Взрослые нашли ей другого жениха, гораздо богаче, и я плакал, да, я плакал…» Но психопат не сочиняет на ровном месте. Он черпает истории отовсюду: из жизни своих знакомых, фильмов, новостей… «Присваивает» и причудливо «микширует» их. Вот и болезненная аристократка в жизни Сент-Экзюпери действительно существовала. Но Луиза де Вильморен не была парализованной и не лежала в гипсе. Мне кажется, в этой сказочке хищник проговаривается о своем желании всецело властвовать над жертвой. А что может быть покорнее полностью обездвиженного «трофея»? «Один видный советский работник, подружившийся с Есениным на Кавказе, рассказал ему о своём брате, которому белые выкололи глаза. Никто потом не подтрунил над Есениным и не упрекнул его в неточности, когда он однажды, плача, стал вспоминать своего брата, которому белые выкололи глаза», – вспоминает Семен Гехт. Одной читательнице психопат явился в образе ветерана чуть ли не всех боевых конфликтов, потрясших планету за последние 30 лет. Само собой, человек был: а) мега-снайпером, б) трижды бежал из плена, в) был похищен боевиками и перепродан во французский легион. Правда, никаких документов он не предъявлял – все безвозвратно погибло в пожаре с десятками человеческих жертв. На поезд, в котором он ехал, упал самолет… Или самолет разбили тысячи молний… Утрирую, но что-то в этом духе. По причине пропажи документов этот «человек войны» не мог получить причитающиеся ему два ордена и три медали. Зато он предъявлял «неопровержимое доказательство» в виде куска ржавой трубы, который выдавал за обломок дула пулемета, которым он отстреливался от преследовавших его то ли душманов, то ли пуштунов. Психопат врет, апеллируя к святым для многих вещам. У него нигде не заржавеет сказать, что он болен СПИДом или раком, что его сын попал в аварию… «Он рассказывал о себе жалостные истории: ужасное детство, мама-цыганка, бросила в детдоме, отец-гуляка. Женился первый раз неудачно, жена-проститутка, двое детей, связалась с наркоманом, выгнала его из дома, жил в лесу, был в депрессии, попал в клинику неврозов, там познакомился с женщиной, которая вела трудотерапию, и, чтобы доказать, что вылечился, женился на ней без любви. А потом сосед подходит ко мне и говорит: слушай, ты кого вообще к себе жить пустила? Он же врун, тут такие небылицы про себя рассказывает, в Афгане он служил, и чуть ли не спецагент, и постоянно деньги у всех стреляет». Деструктивный человек в Сети Хищники там пасутся табунами, особенно на сайтах знакомств и в соцсетях, высматривая «еду» и развивая в ее отношении активность. Виртуальное общение далеко не всегда переносится в реал, но даже непродолжительный контакт с хищником не проходит для жертвы бесследно. Итак, деструктивный человек в Сети может: – иметь аватарку известной персоны, обладающей действительным или желаемым сходством с ним. Или аватарку кого-нибудь Великого и Ужасного, фантастического существа, властвующего над миром; – активно френдить или, наоборот, отвергать предложения дружбы, добавляя во френды лишь «избранных»; – поначалу проявлять инициативу в виртуальном общении; – участвовать в открытых обсуждениях в формате «в каждой бочке затычка» или, наоборот, никогда не выходить из read only, ведя наблюдение за потенциальными жертвами;