– Та-а-ак, – протянул Макс со вздохом. – Нам сейчас не помешает горячий душ, как в старые добрые времена… Глава 22 Как только они вошли в дом, Макс сразу же потянул Викторию в душевую. И она послушно последовала за ним. Но очнулась, когда услышала шум воды. – Что… Нет, – замотала она головой, запоздало осознавая, что он намеревается сделать. – Тебе нужно согреться, – заявил твердо мужчина. – И сними уже эти мокрые шмотки… – Не хочу, – её голос прозвучал более живо. – Я поеду домой, отойди… – Ну уж нет, – хмыкнул Данилов и шагнул к ней, заставляя бывшую жену попятиться в душевую. – Я не хочу! – продолжала упираться та. – Мне не нужна твоя жалость! Вообще ничья не нужна… – всхлипнула и сильнее задрожала. – Поверь, я последний человек на земле, который будет тебя жалеть, – отрезал жёстко, хотя в то же время прекрасно понимал, насколько его слова противоречат действительности. – Но ты никуда отсюда не денешься, пока не придешь в себя! Макс резко двинулся на нее и, схватив за плечи, толкнул девушку под горячую воду. Вика вскрикнула и попыталась вырваться, но он не позволил – наоборот, заставил ее стоять под душем. – Отпусти, оставь меня в покое, – шипела девушка. – Не трогай, убери руки! – возмущалась, при этом никак не сопротивляясь. – Успокойся, – зарычал в ответ Данилов. – Я пытаюсь помочь… – Я не просила твоей помощи, – застонала она, почти обмякнув в его руках. – Я не тот, кого нужно просить, неужели ты забыла? – прорычал ей в лицо и прижал хрупкое дрожащее тело к своему. Застыл, застигнутый врасплох неожиданно нахлынувшими ощущениями. Этот контраст от соприкосновения холодной и теплой кожи был сродни короткому замыканию, после которого в грудной клетке осталось пламя. Он смотрел на неё сверху вниз и не мог оторвать взгляд от огромных сверкающих глаз. Они словно гипнотизировали его. Притягивали непостижимым образом, и он понимал, что не в состоянии сам разорвать этот контакт. Однако Вика мешкала лишь мгновение, а затем дернулась в его руках. И забилась в истерике. Ее маленькие кулачки с несвойственной им силой молотили по его груди. Она всхлипывала и сыпала неразборчивыми обвинениями. Но скоро стихла и обессиленно уткнулась лбом ему в солнечное сплетение. А Макс растерянно глазел на её макушку. Его руки машинально поднялись, будто он намеревался обнять девушку, но так и не сделал этого. Мужчина не понимал своих чувств, внутри царил кошмарный беспорядок. Ему хотелось утешить бывшую жену и в то же время хорошенько встряхнуть. Макс не знал причину, по которой она так убивалась, но хотел узнать, дабы заставить ответить виновных за каждую её слезу. И да, Данилов понимал, что это не имеет к нему никакого отношения. Только, черт подери, ничего не мог с собою поделать. В нём будто бы было это заложено. Он на инстинктивном уровне пытался защитить некогда любимую женщину. – Эй, – позвал тихо и, отстранившись, осторожно обхватил пальцами острый подбородок, заставляя девушку поднять голову. – Посмотри на меня, – потребовал, когда та попыталась отвести взгляд. – Что бы между нами ни произошло, на сегодня оставим все в прошлом. Ты моя гостья, а значит, я в ответе за тебя. Поняла? – в ответ она громко шмыгнула носом. – Отлично, тогда давай избавимся от мокрой одежды, – её глаза округлились, и Макс усмехнулся, заметив промелькнувший в них страх. – Не беспокойся, я уйду… – Не уходи, – прозвучало очень тихо, настолько, что он сначала подумал – послышалось. – У меня не осталось сил… Я хочу домой… – последовало чуть громче. Она замялась, видимо, подыскивая подходящие слова, чтобы продолжить. Однако Макс опередил: – Я выключу свет и помогу тебе, хорошо? – и, не дожидаясь ее ответа, щелкнул пальцами по выключателю. В комнате повисла тишина: казалось, что в темноте стихло даже их дыхание. Макс представил, как прикоснется к ее обнаженной коже, и едва не задохнулся. Все же заставил себя приблизиться к бывшей жене, но тут услышал ее хриплый голос: – Не нужно… Я сама… Только было уже слишком поздно: его пальцы смяли края ее мокрой футболки и потянули вверх, избавляя девушку от тяжелой одежды. Было слишком темно, и он не видел её нагое тело, но даже этого понимания, оказалось для него более чем достаточно. В мгновение его сердце в несколько раз ускорило свой темп, а мышцы стянуло до боли, словно их ошпарило кипятком. Он застыл, не решаясь даже пошевелиться, ибо боялся, что при любом неловком движении может коснуться её и это приведет к неминуемым последствиям. Только Макс не хотел этого. Вернее, хотел до безумия, до раздирающей агонии в паху. Стоило только взглянуть на неё, и его переклинивало. Но! Но он не мог подобное допустить. Не сейчас, когда Вика в таком плачевном состоянии. Данилов не собирался пользоваться её слабостью. Хотя, наверное, более уязвимым здесь был именно он. Потому что даже спустя столько лет не смог стереть эту предательницу из своего сердца. Макс всегда знал, что она там. И ненавидел и себя, и её за это… *** ВИКА Эта тьма внутри разрасталась с каждой секундой, подобно пламени, пожирающему бумагу. Почему с ней происходит такое? За какие грехи Господь наказывает её настолько жестоко? Неужели все из-за того, как она появилась на свет? Но должны ли дети расплачиваться за грехи родителей? Чем больше Вика думала, тем сильнее уходила в себя и глубже утопала в этой вязкой грязи. Наверное, у каждого человека есть предел испытаний, которые он способен вынести. И её предел, видимо, настал. Потому что девушка уже не выдерживала. Она не могла справиться с истиной, не могла смириться. И уж тем более – принять её. В её душе задыхался от несправедливости тот маленький несчастный ребенок, которым она была когда-то. Теперь Виктория знала, почему её не любила родная мать. Только это знание не приносило никакого облегчения. Ей было очень больно, ее бедное, и без того искалеченное сердце снова обливалось густой кровью. И на нем уже не осталось ни единого живого места. Эти раны отныне невозможно залатать, проще вырвать и раздавить каждое воспоминание, покончив с невыносимой мукой. Казалось, в этом мире теперь не осталось для неё места. Не осталось причин, чтобы дальше жить. Вокруг кромешная темнота. Она блуждает в ней, до конца не осознавая, что происходит. И даже не пытаясь выбраться. Да и зачем? Ради чего? Чтобы получить очередной удар? Нет, с нее хватит! Она неимоверно устала! Настолько, что не осталось сил даже дышать. Только кто-то настырный рядом все еще пытается вырвать ее из лап мрака. Пытается согреть замерзающую душу. Но девушка не уверена, что ему это удастся. Ибо ей уже практически все равно. Она не хочет даже сопротивляться. И позволяет себе плыть по течению. Однако и тот не сдается – буквально силой заталкивает девушку под горячую воду, обрубая её жалкие попытки сопротивления. И почему-то эта его неожиданная настойчивость заставляет треснуть лёд внутри неё. Она против воли начинает чувствовать тепло и понемногу возвращаться в реальность. Только темнота не отступила, не выпускает её из своих страшных клещей. Но в голове проскальзывает успокаивающая мысль, что Он рядом. И Вика машинально поднимает руку, чтобы убедиться, и её ладонь упирается в каменную грудь. А под подушечками пальцев девушка чувствует бешеное биение его сердца. И ее почему-то окутывает спокойствие. Она снова закрывает глаза и, повинуясь внезапному порыву, поднимается на носочки и тянется к его губам… Глава 23 Вика застыла буквально в нескольких сантиметрах от его губ. И подняла глаза, пытаясь рассмотреть лицо бывшего мужа. Но было слишком темно, и она не могла видеть его реакции, не могла понять, заметил ли он этот ее безрассудный порыв. Девушка только чувствовала бешеное сердцебиение под своей ладонью. Его сердце словно колыхалось у неё в руке. Она остро ощущала это и завороженно считала удары. Вика будто на мгновение вернулась в прошлое. В то время, когда Макс окутывал её своей заботой. Девушка прикрыла глаза, наслаждаясь этими неожиданно нахлынувшими чувствами. Но скоро резко одернула себя. Не нужно обманываться! Он тоже причинил ей немало боли – возможно, даже больше, чем родная мать… – Можно мне полотенце? – тихо попросила она, разрывая магнетическую тишину, и отошла на шаг назад. Макс несколько секунд мешкал, а потом буркнул: – Хорошо. И Вика моргнуть не успела, как в её руках появилось мягкое махровое полотенце. А еще через мгновение включился свет и громыхнула дверь. Данилов ушел. И девушка не смогла сдержать вздох облегчения. Его забота теперь казалась ей чем-то неестественным и ненастоящим. С чего вдруг ему волноваться за неё? Совсем недавно он делал все, чтобы ее задеть. Очередная уловка? Игра? Чтобы потом больнее ранить? Нет, она больше не поведется на это! Закутавшись поплотнее в полотенце, девушка вышла из ванной комнаты. И застыла в коридоре. Виктория сразу не обратила внимания, насколько у Данилова огромный дом. И где его теперь искать, чтобы попросить сухую одежду? Да, естественно, первым порывом было уйти отсюда. Но на улице проливной дождь, а её вещи полностью вымокли, и ей не хотелось снова надевать их. Подумала об этом, и пробрал озноб, а по коже молниеносно пронеслись мурашки. Нет, лучше уж подождет, пока все высохнет, не хватало еще в довесок заболеть. Наконец-то она начала возвращаться в нормальное состояние. Даже мысли постепенно стали приходить в порядок. Миновав просторный коридор, Вика отправилась на поиски бывшего мужа. И обнаружила его в гостиной с бокалом в руках. Он поднял глаза и прошил ее насквозь хмурым взглядом. – Может, одолжишь что-то из своих вещей? – вопросила она, плотнее затягивая на груди полотенце. Макс кивнул, поставил бокал и медленно поднялся с дивана. Затем так же не спеша удалился и вернулся буквально через несколько минут с футболкой в руках. – Держи, – протянул ей. – Спасибо. Она забрала майку и снова направилась в душевую. Переоделась там торопливо и предстала перед бывшим мужем. – Что? – спросила Вика недовольно, заметив на себе его пристальный взгляд. – Ностальгирую, – ответил мужчина, дернув бровью. – Не поняла? – Ты раньше любила носить мои футболки, – пояснил тот, прищурив глаза. Действительно любила, в особенности потому что ей нравилось, когда на её коже оставался его аромат. Вспомнила – и почувствовала, как начинает краснеть. – Это было слишком давно, – обозначила Вика с напускным равнодушием. – Ну, не настолько, чтобы успеть забыть, – ухмыльнулся Макс и, указав рукой на место рядом с собой, предложил: – Присаживайся, не стесняйся. Но вместо этого Вика подошла к креслу и устроилась подальше от него. И, немного подумав, сообщила: – Как только высохнет моя одежда, я уеду. – Я тебя не гоню и не держу, уедешь, когда посчитаешь нужным. Но, думаю, лучше отложить это до утра. На улице ливень и гроза. Насколько я помню, ты этого боишься. Да и ни одно такси сюда не поедет в такую непогоду. А я, как видишь, уже выпил. – Смотрю, ты времени зря не терял, – усмехнулась девушка устало. – Вино, – Данилов указал глазами на бокал, который Вика даже не заметила на журнальном столике. – Твоё любимое, виноградное, полусладкое. – Благодарю, но мои вкусы давно поменялись, – заявила она, но бокал все же подняла и даже с удовольствием отпила несколько глотков. Это ей было необходимо, как никогда. – Эти изменения коснулись только вина или еще чего-то? – изогнул он вопросительно бровь. – Всего! – Что-то я не заметил… – И почему же? – поинтересовалась она настороженно. – Ты по-прежнему позволяешь своей матери тобой манипулировать. – Это не так! – повысила она неожиданно голос. – Не говори о том, чего не знаешь! – Тогда расскажи, чем она тебя так сильно расстроила? – спросил Макс, наклонившись вперёд. – Не твое дело! – оборвала слишком резко. – Что и требовалось доказать! – Ошибаешься… Но я не собираюсь тебя переубеждать, потому что к тебе это не имеет никакого отношения, – отрезала Вика и залпом осушила свой бокала. – Видишь ли, я могу и сам узнать все, что нужно, но ты права – ко мне это не имеет ни малейшего отношения, – он поднялся и, со звоном поставив бокал на стол, спросил: – Ты голодна? – Ууу, – Вика отрицательно помотала головой. Меньше всего на свете сейчас она хотела есть. – Ладно, тогда давай покажу комнату, думаю, тебе нужно отдохнуть.