Посвящается Гасу. Он указал мне путь и дождался, пока я найду его. А также Хилари, без которой не стоит и искать. Jeff Lindsay JUST WATCH ME Copyright © 2019 by Jeff Lindsay This edition published by arrangement with InkWell Management LLC and Synopsis Literary Agency © И. В. Иванченко, перевод, 2022 © Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2022 Издательство АЗБУКА® Глава 1 Предполагалось, что весна уже наступила. Но этого не чувствовалось. Во всяком случае, если стоять на новехонькой Нессельроде-плаза. На открытом пространстве площади задувал сильный, пронизывающий ветер. Но никто не удивлялся. Ведь это Чикаго, Город ветров. Не было смысла удивляться, раз уж название ему подходило. Но ветер действительно был холодным. Сама площадь находилась на расстоянии в полквартала от озера, так что ветер дул прямо из Канады и по пути от Северного полярного круга над озером Мичиган успевал потерять тепло и набраться силы. Большинство людей, чтобы укрыться от ветра, вжали бы голову в плечи и поспешили бы скорее пересечь обширное открытое пространство. У небольшой толпы, собравшейся здесь на арктическом утреннем воздухе, такой возможности не было. Поэтому люди сгрудились вокруг пьедестала гигантского памятника, стоявшего в центре площади. Совершенно новый монумент, пока затянутый покрывалом, ожидал торжественного открытия. И стоящие здесь люди, притопывая ногами и съежившись под ветром, всем сердцем желали, чтобы памятник наконец открыли и они смогли бы отправиться в теплое место. Разумеется, лишь немногие пришли сюда по собственной воле. В основном это были репортеры и общественные деятели, которым и надлежало здесь быть. Предполагалось, что новая Нессельроде-плаза станет краеугольным камнем для оживления этого прибрежного района. Присутствовала красивая женщина пятидесяти с лишним лет, член конгресса США. Рядом с ней стояли седой афроамериканец, сенатор штата, и пожилой мужчина, так укутанный от холода, что его трудно было узнать, но это был известный федеральный судья. Был там и высокий мужчина сурового вида с аккуратной бородкой, не скрывавшей большого шрама на щеке, одетый в форму адмирала Береговой охраны. И конечно, там находился Артур Нессельроде, миллиардер, пожертвовавший деньги на памятник и давший площади ее название. Следовательно, здесь присутствовал и мэр, который должен произнести соответствующую случаю речь. И эта речь преисполнит Артура Нессельроде сознанием собственной значимости и подстегнет в нем желание и в будущем продолжать выписывать чеки на крупные суммы. А это означало, что речь будет длинной. По периметру маленькой дрожащей толпы перемещались двое вооруженных охранников, нанятых потому, что дорогостоящая статуя была выполнена по проекту знаменитого современного скульптора. Ходили слухи, что статую хочет заполучить некий владелец фармацевтической компании, и мэр всерьез воспринимал эти слухи. В отличие от охранников. — Никто не сопрет эту хреновину, — заметил Денни Керколди своему напарнику Биллу Гриру, указывая на основание памятника. — Взгляни, его удерживают двенадцать болтов толщиной с мою руку, и весит он, наверное, тонн десять. — Двенадцать с половиной, — отозвался Грир, и Керколди с удивлением взглянул на него, а Грир дернул плечами. — Это было в газете. — Ну ладно, двенадцать с половиной тонн. Тонн, верно? Кто может украсть штуковину, которая весит двенадцать с половиной тонн? Это чертовски глупо! Грир покачал головой: — Нам платят, пусть это и глупо. — Нам должны доплачивать за глупость, — заметил Керколди, — когда так адски холодно. — Не так уж и холодно, — пожал плечами Грир. Но на самом деле было холодно, и от влажного ветра с озера становилось еще холоднее. По мере того как речь мэра лилась и лилась, люди, вынужденные выслушивать похвалы, которыми он осыпал Артура Нессельроде, коченели все больше. Те, кто знал Нессельроде или слышал о нем, прекрасно понимали, что он не слишком-то достоин похвалы. Он сделал свои миллиарды как владелец и генеральный директор «Нессельроде фармасьютиклс». Его компания владела патентами на целый ряд важных лекарств, самым значительным из которых являлся занаген, наиболее эффективный препарат генной терапии для лечения ряда сложных и прежде летальных форм рака. Занаген был действительно чудодейственным препаратом, и мэр уделил ему в своей речи большое внимание. Но, будучи политиком, мэр весьма мудро опустил тот факт, что Артур Нессельроде установил цену на это чудесное лекарство в размере полумиллиона долларов за дозу. Никакая критика в прессе, призывы врачей или даже неодобрение конгресса США не смогли поколебать его решимость удержать эту фантастически взвинченную цену. Нессельроде стал миллиардером не благодаря доброте и милосердию. Любой, имевший несчастье встретиться с ним, мог бы с готовностью признать, что это неприятный человек. Некоторые даже видели в нем социопата, которому неведомы чувства вины или стыда. Однако Нессельроде понимал, что общественное мнение может влиять на стоимость акций. И сегодня он пришел сюда, чтобы укрепить свой имидж, подарив городу Чикаго громадную стальную статую стоимостью пятьдесят миллионов долларов и вложив еще несколько миллионов в обустройство площади, носящей его имя. Нессельроде давно перестал считать деньги. Он мог бы тратить такую сумму ежедневно в течение месяца, и все равно осталось бы несколько миллиардов. И как большинство чрезвычайно богатых людей, Артур Нессельроде считал себя застрахованным от обычных «пращей и стрел» жизни. Однако богатство не могло в данный момент защитить его от холода. Нессельроде замерз, и это ему не нравилось. Но в конце концов, мэр нахваливал его, и смешно было бы прерывать говорившего. — Господи, взгляни туда! — Керколди указал на небо над озером, где кружил огромный вертолет. — Какая громадина! Грир поднял взгляд. — «Чинук», — определил он, и напарник уставился на него. — Я обслуживал их в Корпусе морской пехоты, — объяснил Грир. — Они поднимают семнадцать тонн. Плюс экипаж. — Надеюсь, этот монстр сюда не полетит, у нас тут хватает ветра, — сказал Керколди, и охранники возобновили обход памятника. А мэр продолжал свою речь. Он говорил уже больше десяти минут и, похоже, не собирался закругляться. Артур Нессельроде в седьмой раз глянул на часы. Даже похвалы в свой адрес начали его утомлять. Ему сказали, что церемония будет краткой: небольшая речь, после чего мэр вручит ему электронный блок с тумблером. Затем Нессельроде скажет несколько ответных слов, щелкнет тумблером — и покрывало соскользнет с памятника, у пьедестала забьет фонтан, и все смогут вернуться к себе на работу. Нессельроде хотел вернуться к работе. В настоящее время он работал над враждебным поглощением одной французской компании, достигшей многообещающих результатов в разработке нового синтетического инсулина. И черт побери, было действительно холодно! Нессельроде был одет не по погоде, и ему это не нравилось. Он не привык испытывать дискомфорт даже из-за погоды. И потому, когда хвалебная речь мэра, которую даже сам миллиардер считал полной чушью, перевалила за пятнадцать минут, он решил действовать. Когда мэр сделал паузу, чтобы перевести дух, Нессельроде вышел вперед. С уверенностью, присущей лишь миллиардерам, он положил руку на плечо мэра и немного отодвинул того в сторону. Взяв микрофон, он произнес с широкой, невероятно фальшивой улыбкой: — Благодарю вас, господин мэр, вы так любезны. И от имени «Нессельроде фармасьютиклс», этого настоящего дома чудес, я хотел бы сказать вам и жителям Чикаго, что для меня большая честь и привилегия иметь возможность подарить вам это замечательное произведение искусства. Итак, — он поднял с пьедестала большой электронный блок, — сим я торжественно открываю… Нессельроде-плаза! Он поднял коробку высоко над головой и щелкнул тумблером. В тот же момент произошло несколько впечатляющих событий. Из электронного блока вырвалась яркая вспышка голубого света, сопровождаемая оглушительным треском, и Артур Нессельроде рухнул на землю и остался лежать без движения у пьедестала. От его почерневших ладоней поднимался дымок. Вслед за этим вокруг основания статуи немедленно последовали один за другим двенадцать резких быстрых взрывов. И пока люди недоуменно мигали, вперед выступил адмирал Береговой охраны, выкрикивая команды: — Расступитесь! Освободите для него место! Он опустился на колени рядом с Артуром Нессельроде. — Господи, что случилось? — спросил мэр, тоже вставший на колени. — Электрошок. От электронного блока, — ответил адмирал, нащупывая пульс пострадавшего. — Этому человеку нужна срочная медицинская помощь! — Достав из кармана рацию, он быстро заговорил в нее. Потом, вновь переключив внимание на Нессельроде, принялся делать ему искусственное дыхание. — Ладно, сейчас к берегу подлетает мой вертолет, — сообщил он мэру. — Мы доставим его по воздуху в больницу. — Угу, — поддакнул мэр. — Вы не думаете, мы могли бы… — Перестаньте! — огрызнулся адмирал, с силой надавливая на грудь Нессельроде. — Мне нужно, чтобы вы засекли время! Начинайте считать! И мэр, видевший демонстрацию сердечно-легочной реанимации по телевизору, взглянул на часы и принялся громко считать. — Что произошло, черт подери?! — возмущенно спросил Керколди. — Что это были за взрывы? Грир покачал головой: — Вокруг основания статуи. Охранники поспешили туда, и Грир встал на колени, чтобы рассмотреть одно место, которое продолжало дымиться после серии взрывов. — Болт здесь срезан, — сказал он. — Все болты! — Черт! — не удержался Керколди. — Эта штуковина может рухнуть и придавить кого-нибудь! — Нахмурившись, он взглянул на напарника. — Зачем кому-то понадобилось… Грир поднялся: — Террористы. Надо бы доложить мэру. Керколди кивнул: — Ты сообщи ему, а я отодвину толпу. У подножия статуи адмирал Береговой охраны продолжал давить на грудь Нессельроде, а мэр в это время считал. — Появился пульс, — сообщил адмирал и поднял взгляд. — А вот и мой вертолет. Он встал и помахал вертолету. Создавая мощное завихрение воздуха, над памятником завис «Чинук», из которого спустили спасательную люльку.