- Убирайся, - сказал я. Она слегка нахмурилась: - Какого черта? Я никогда… - Я не люблю людей. Вообще. Собираясь в кучу, они становятся противными, грязными и доставляют массу хлопот. Так что я не люблю людей, включая тебя. Это и значит быть мизантропом. - А я могла бы поклясться, что ты хороший парень, - сказала она. - Это сказали бы многие. Нет, я не такой. Дуй-ка отсюда, сестренка. Она одарила меня взглядом, приберегавшимся для особых случаев, и убралась ко всем чертям, оставив меня пить в одиночестве. Отвратительное место, чтобы скоротать вечер, но это все, что имелось в квартале. Я наблюдал за стрелкой часов, дожидаясь, пока окончится дождь, но он был терпелив не меньше меня. Было что-то почти зловещее в том, как он лил, миллионами барабанных палочек отбивая нескончаемую, сводящую с ума дробь по окнам. Скоро это довело всех - дождь и атмосфера подавленности. Началась драка, распространившаяся по всему бару. Она прекратилась, когда бармен хватил одного парня по голове. Другого парня, бросившего на пол стакан, вышвырнули вон. Красотка, любившая потереться о кого-нибудь, добилась своего и, подобрав парня, у которого оставалось достаточно мелочи, чтобы превратить для нее вечер в выгодное мероприятие, увела его в дождь. Парню не очень этого хотелось, но природа одержала верх над здравым смыслом. Я немного опьянел. Не слишком, совсем чуть-чуть. Но вполне достаточно, чтобы осознать, что меня скоро стошнит от этого сборища и я начну вышвыривать их ко всем чертям за дверь. Возможно, и бармена тоже, если он вздумает попробовать свою силу на мне. Тогда я смогу спокойно пить, и черт с ним, с дождем. Я чувствовал себя отлично, просто превосходно. Я продолжал озираться по сторонам в поисках, с кого бы начать, когда дверь отворилась и захлопнулась за мокрым дрожащим парнем, стоявшим на пороге в одной рубашке. В руках он держал что-то завернутое в пиджак. Перестав озираться, как испуганный кролик, он прошаркал к одному из столиков и опустил сверток на стул. Никто, кроме меня, не обратил на него внимания. Он бросил доллар на стойку бара, выпил и отнес вторую порцию на столик. На него по-прежнему не обращали внимания. Наверное, здесь привыкли к парням, способным плакать. Он поставил стакан на стол и снял пиджак со свертка. Это действительно был сверток - маленький ребенок, около года, крепко спавший. Я выругался про себя и почувствовал, как мои плечи передернулись от омерзения - дождь, бар, ребенок и плачущий мужчина. От этого просто воротило. Я не мог отвести взгляда от парня, выглядевшего так, будто он никогда не наедался досыта. Одежда, мокрая и рваная, облепила его, как кожа. Он был не старше меня, но рот и глаза его были окружены морщинами, а плечи безвольно поникли. Если у него и была цель в жизни, он давным-давно отказался от нее. Черт побери, он продолжал плакать! Слезы бежали по его щекам, когда он поглаживал ребенка, тихонько разговаривая с ним. Он всхлипнул, вздрогнув всем телом, наклонился и поцеловал ребенка в макушку. Повернувшись, чтобы опустить двадцать пять центов в сигаретный автомат и не смотреть на него больше, я услышал звук отодвигаемого стула и увидел, что он бежит к двери. На этот раз в руках у него ничего не было. Секунд десять я стоял, сжимая пальцами пачку сигарет. По спине проползли мурашки, заставив меня стиснуть зубы, чтобы не выругаться на весь этот проклятый мир. Обогнув стойку бара, я сшиб с ног пьяного и распахнул дверь, позволив дождю хлестать меня по лицу, сколько ему заблагорассудится. За спиной заорали, чтобы я закрыл дверь. У меня не было на это времени, так как парень был уже на середине улицы - смутный унылый силуэт в свете уличных фонарей, удалившийся слишком далеко, чтобы по-прежнему вызывать интерес к себе. Но он явно интересовал кого-то в «бьюике», отъехавшем от тротуара. Машина с ревом выехала на освещенную улицу, и грохот выстрелов перекрыл звук моих шагов по тротуару. Хватило двух выстрелов. Парень ничком упал на землю. Задняя дверца машины распахнулась, в свет фонарей выскользнула тень, и со своего места я увидел, как этот человек нагнулся и быстрыми движениями обыскал парня. Черт побери, мне надо было подождать! Не надо было стрелять с того места, где я стоял. Сорок пятый калибр не рассчитан на такое расстояние, пуля только сделала вмятину в тротуаре и отскочила в сторону. Парень вскрикнул от неожиданности и бросился к машине. Напарник кричал, чтобы он поторапливался. И он почти успел, но одна из пуль рикошетом угодила ему в ноги, и он с криком упал. Второй, в машине, не стал ждать. Он резко повернул руль, и парень, надрывавшийся от крика в грязи, забыл о боли в ногах ровно настолько, чтобы испустить последний, полный ужаса вопль, прежде чем колеса машины превратили его в кровавое месиво. Моя рука продолжала нажимать на спусковой крючок, пока пустой пистолет не оказался совершенно бесполезным. Паренек с двумя дырками в спине больше не выглядел усталым. Казалось, он улыбался. Зрелище того, что осталось от него, вызывало тошноту. Я открыл пачку и сунул в рот сигарету. Зажег ее и выдохнул дым, наблюдая, как он струится сквозь пелену дождя. Парень не мог меня слышать, но я всё же сказал: - Чертов город, правда, приятель? Ответом мне была вспышка молнии, прорезавшая небо. Полицейские машины прибыли через две минуты. Они появились с обоих концов улицы, затормозив под светом фонаря, и полицейские выскочили из них прежде, чем стих визг шин. У одного из них в руке был пистолет, и он сразу перешел к делу. Нацелив пистолет на меня, он спросил! - Ты кто такой? Я указал сигаретой на тело, лежащее на мостовой: - Свидетель. Другой полицейский подошел сзади и провел рукой по моим карманам. Он нашел пистолет, выдернул его из кобуры и понюхал дуло. Мне показалось, что он меня ударит, но у него было достаточно опыта, чтобы сначала задать вопросы. Он вопросительно посмотрел на меня. - Посмотри в боковом кармане, - сказал я. Он сунул руку в мой пиджак и вытащил бумажник« Внутри к обложке были прикреплены удостоверение частного детектива и разрешение на ношение оружия. Он внимательно осмотрел их, тщательно сличил меня с фотографией. - Частный детектив Майкл Хаммер. - Все верно. Он вновь бросил на меня хмурый взгляд и возвратил пистолет и бумажник. - Что случилось? - Этот парень несколько минут назад вошел в бар. Он выглядел испуганным до смерти. Выпив две порции, выбежал. Мне было любопытно, и я последовал за ним. - В такой дождь только и проявлять любопытство, - сказал полицейский с пистолетом. - Я вообще любопытный. Второй полицейский выглядел раздраженным. - Хорошо, продолжайте. Я пожал плечами: - Он выбежал на улицу, за ним последовал «бьюик». Из машины раздались два выстрела, парень упал, и один подонок выскочил из машины, чтобы обыскать его. Я не выдержал и угодил парню в ноги, а водитель машины задавил его. Намеренно. - Так ты не выдержал! - Полицейский с пистолетом злобно двинулся на меня. Второй полицейский оттолкнул его. - Убери пушку и вызови шефа. Я знаю этого парня. Молодую кровь не так просто остудить. - Черт побери, этот парень мертв, не так ли? Этот тип сам признает, что стрелял, не так ли? Так откуда, черт возьми, нам знать, что «бьюик» вообще был? - Пойди взгляни на тот труп, - терпеливо продолжал второй полицейский. Ретивый служака спрятал пистолет в кобуру и пересек улицу. Его вывернуло после первого взгляда на тело, и он забрался в патрульную машину. В час ночи прибыл Пэт - без фанфар, но с мигалкой на крыше патрульной машины. Он вылез из машины и поднял воротник, чтобы спастись от дождя. Полицейские молодцевато подтянулись, когда он проходил мимо, потому что больше делать в общем-то было нечего. Убийство в этом квартале не было настолько интересным событием, чтобы вытащить под ливень местное население, так что рабочие лошадки просто встали по стойке «смирно», дожидаясь, пока руководство не соизволит приветствовать их кивком головы. Полицейский, обыскивавший меня, сказал: - Добрый вечер, капитан Чэмберс. Пэт ответил на приветствие и отправился взглянуть на парочку трупов. Я отошел в тень покурить, пока он, склонившись, рассматривал труп на тротуаре. Закончив осмотр, он выпрямился и с минуту слушал полицейского, недоуменно морща лоб. Моя сигарета описала дугу в темноте и погасла в грязи. Я сказал: - Привет, Пэт. - Что ты здесь делаешь, Майк? - Два полицейских возникли по обе стороны, когда он направился ко мне. Он движением руки остановил их. - Я свидетель. - Да, я слышал. - Ретивый полицейский за спиной Пэта облизал губы, надеясь, что я не расскажу, как он размахивал оружием. - Так в чем же дело, Майк? - Это, собственно, все. Я знаю обо всем этом не больше тебя. - Ну да. - Он скривился в усмешке. - Слушай, не пудри мне мозги. Ты что, ведешь это дело? - Если бы это было так, я бы сказал. Я понятия не имею, что тут произошло, черт возьми! Этого парня убили, я подстрелил второго, а тип в машине прикончил его. Пэт покачал головой: - Терпеть не могу совпадений. Особенно когда в это вмешан ты. У тебя особый нюх на убийства. - Точно, а это убийство довольно мерзкое. Ты никого из них не знаешь? - Нет. А удостоверений личности они с собой не носят. Подъехал фургон из морга, за ним футах в пятидесяти следовал медицинский эксперт. После того как выводы были сделаны и фотографии отсняты, выскочили мальчики и принялись убирать месиво с тротуара. Я неторопливо вышел на середину улицы и взглянул на тело. Оно было похоже на раздавленные песочные часы. Ужас и боль превратили лицо в искаженную мертвую маску, дождь смыл кровь, и оно казалось призрачно белым. Ему было около сорока пяти, рост средний. Костюм выглядел дорогим, но на подошве ботинка виднелась дыра, а сам он явно нуждался в стрижке. Шефер фургона осветил его фонариком и ухмыльнулся во весь рот: - Хорош, да?