– Помнишь, как ты подстрелил лунохода? – сказал Сэм Кэму. – Это было ловко. Они расхохотались. Я услышала, как они наливают еще по одной. – Надо рассказать Молли эту историю, – предложил Сэм. Навострив уши, я бросилась в кабинет. Кэм поднялся, чтобы нагляднее описать происшедшее. При своих шести футах пяти дюймах[10] он был мускулист и энергичен, чем напоминал огромного неуправляемого щенка. – Мы играли в пейнтбол, – начал Кэм, изображая, как он держит ружье, из которого собирается выстрелить в каждого из нас. – У отца гостил Базз Олдрин, ну тот старикан, который пешком ходил по луне, и они оба играли с нами. Ну, и я встал прямо напротив него и выстрелил в упор – бам! Он продолжал изображать всю эту сцену. – И я сказал: «Бум, я застрелил вас, луноход!» Они истерически захохотали. Я тоже не удержалась от смеха, представляя себе нелепую картину, как Кэм стреляет шариком с краской из пейнтбольного ружья в легендарного Базза Олдрина. – Налейте малышке Молли, – сказал Рейрдон. – Она здорово помогла нам с этой сделкой. – Становишься настоящим игроком, Молли, – ласково произнес Сэм, передавая мне стакан с восемнадцатилетним Макалланом[11]. Мы чокнулись. Как мне хотелось быть с ними на равных! Заключать сделки, наслаждаться красивой жизнью, которую дают деньги и статус. Виски на вкус был похож на бензин, но я улыбалась, подавляя рвотный рефлекс. Чем быстрее я выполняла поручения моих шефов, тем большего они от меня хотели. Но, несмотря на то что мои обязанности стали более серьезными, чем купить пончики, я по-прежнему отвечала за личную жизнь Рейрдона. В основном надо было поддерживать хорошее настроение у нескончаемого потока его девиц. Самым простым способом осчастливить их были люксовые вещи. Раньше, когда я жила в Колорадо, я никогда не подвергалась этому искушению, не интересовалась дизайнерскими платьями или сумками. Но роскошные вещи, которые я выбирала для очередного недельного увлечения Рейрдона, потихоньку начинали соблазнять меня. Я воображала себя в красивой одежде и туфлях, предназначенных для Бритни, или Джеми, или кого-то там еще, кому Рейрдон покупал утешительные подарки. Дело было не в том, что я как-то особенно интересовалась этими дорогостоящими штучками, а в открывшейся мне внезапно истине, что люди воспринимают тебя иначе, когда эти штучки у тебя есть. В тот день Рейрдон послал меня в магазин под названием «У Валери». Оказалось, что это магазин в Беверли Хиллз, где продаются элитная косметика. «У Валери» предлагали услуги визажиста и полный спектр средств для макияжа, подобранных индивидуально для тех, кого в Голливуде и Беверли Хиллз называют сливками общества. Я прошла через широкие двери в салон и очутилась в царстве красоты. Тончайшие занавеси, мягкие лавандовые оттенки, бархатные кремовые кресла и нескончаемые ряды самой разной косметики. Ко мне подошла светловолосая женщина: – Добрый день, меня зовут Валери, чем я могу вам помочь? – Вы сделали все это? – задала я вопрос. – Я придумала все это, – ответила она. – Здесь так красиво, – сказала я восхищенно. Пока она разговаривала по телефону, запрашивая заказанные Рейрдоном товары, я пыталась отойти от шока – в чеке на тысячу долларов было всего три позиции. – Вот это да! – ахнула я. – Неужели люди действительно платят столько за косметику? Валери позабавило мое удивление, и она улыбнулась. – Идите сюда. – И она жестом предложила мне следовать за ней. Валери провела меня к своему рабочему месту, которое выглядело как будуар кинозвезды в старых голливудских фильмах. Она рывком отодвинула кресло от зеркала и, после нескольких взмахов кистью, штрихов карандашами и нескольких движений щеточкой для ресниц, вручила мне серебряное зеркальце. Я изменилась до неузнаваемости. В это невозможно было поверить. На меня смотрела совершенно другая девушка и она выглядела превосходно. – Потрясающе… – проговорила я, не в состоянии отвести глаз от своего отражения в зеркале. – Настоящая роскошь стоит своих денег. Я только кивнула, снова бросив взгляд на свое преобразившееся лицо. – Возвращайтесь, когда будете готовы, – подмигнула она мне. Хотя мне всю жизнь говорили, что за деньги счастья не купишь, мне было совершенно ясно, что деньги позволяют выйти на совершенно новый уровень. Тех денег, которые платил мне Рейрдон, хватало на основные нужды, но я решила, что неплохо было бы подзаработать еще, чтобы обновить гардероб. Для источника дополнительных доходов я выбрала работу в коктейль-баре. Устроиться на работу в коктейль-бар – совсем не то что в любой другой ресторан. Например, в большинстве коктейльных клубов требуют фото крупным планом. Когда я пришла устраиваться на работу в «Шелтер», в менеджере бара я узнала Фреда – эксцентричного бывшего программиста из первого ресторана, где я работала. Лос-Анджелес – это город, где полно людей, постоянно меняющих свои занятия. Взять, к примеру, Фреда. Сегодня он в очках и галстуке ведет семинары по операционным системам в ресторанном бизнесе, а завтра он – управляющий модным клубом в костюме от Армани. Принимая меня на работу, он объяснил, что моя форма в тематике клуба будет сшита на заказ, и всунул мне в руку визитку. Студия дизайнера располагалась в крошечной захламленной квартирке в Западном Голливуде, а сам дизайнер был крайне экстравагантным персонажем. Снимая мерки, он облил меня белым вином с содовой. – Готово, моя ягодка! – пропел он и обещал позвонить, когда все сделает. Через пару дней раздался звонок. – Приходи, любимая-я-а-а-а-а! – услышала я. – Торопись-с-с-сь! Это будет шоу! Когда я приехала, помощник дизайнера подал мне бокал розового шампанского и некую полоску материи и затолкнул меня в ванную. Я сбросила одежду и переоделась в то, что, по сути, было куцей юбочкой из искусственной замши, отороченной стриженым искусственным мехом. А ведь я когда-то сдавала экзамены в юридический колледж. Тогда мне никак не могло прийти в голову, что вместо строгих деловых костюмов я буду носить вот это. – Эй, ребята, по-моему, тут нужно побольше ткани, – взмолилась я, не решаясь открыть дверь. – Не дурррри-и-и, – пропели дизайнер и его помощники со своих диванчиков, где они, удобно расположившись, попивали вино. – Ты выглядишь кла-а-а-сссссс-но. В довершение всего они вручили мне ирокез из того же искусственного меха в качестве головного убора. Я сказала «спасибо», и они проводили меня воздушными поцелуями. Одна часть меня говорила: – Ты будешь похожа на попугая-педераста. А другая подсказывала: – На распускай нюни. Девочки на напитках в «Шелтере» за ночь зарабатывают больше, чем ты за целую неделю. Деньги в «Шелтере» были огромными. Успех вечера зависел от администраторов, а в элитном клубе у них много верных поклонников среди знаменитостей, миллиардеров и моделей. В самые раскрученные вечера люди часами ждали на улице за бархатными канатами, умоляя пустить их. Я перезнакомилась с менеджерами самых крутых клубов города и итоге стала у них работать. Среди них было много жалких алкоголиков и наркоманов, которые неплохо умели манипулировать теми, кто мечтал проникнуть за бархатные канаты в надежде снять хорошеньких молоденьких девочек. А хорошенькие девочки были почти все начинающими актрисами или моделями и верили – искренне верили, – что жаркая ночка в клубе давала им шанс, что их заметят. Все это выглядело достаточно глупо, но я не лезла в чужие дела. Я была пунктуальна, надежна и профессиональна. В то время как другие официантки без конца фотографировались и где-то болтались, я следила, чтобы за моими столиками гости были довольны. Мои чаевые составляли свыше двадцати процентов, и я, как правило, продавала больше, чем другие. Я работала там, чтобы зарабатывать деньги, а не заводить друзей. Совершенно неожиданно работа по ночам в этом клубе тоже стала давать мне знания. Каждый вечер, абсолютно трезвая, я наблюдала, как пьяный Голливуд пиарится, клеит девочек и сорит деньгами. Заработок официантки на напитках позволил мне увеличить доходы, не настолько, конечно, чтобы купить дизайнерские туфли, но достаточно, чтобы обновить гардероб, привезенный из Колорадо. И разумеется, было приятно, уходя после работы домой, уносить с собой в сумочке тугую пачку денег. Днем я работала долгие часы в офисе, а вечером отправлялась работать в клуб – каждый раз в новый. Я была совершенно вымотана. Но оказалось, что, когда дело касается денег, моя выносливость не имеет предела. Как бы я ни была занята или устала, я никогда не отказывалась от работы. Глава 5 Последние две недели Рейрдон постоянно упоминал название «Вайпер Рум». Поскольку мне не положено было задавать вопросы, особенно когда переговоры только начались, я навела справки самостоятельно. Выяснилось, что «Вайпер Рум» был одним из культовых баров в Лос-Анджелесе. Невзрачное, затесавшееся между винным магазином и табачной лавкой в захудалой части бульвара Сансет, это заведение отличалось богатой историей славы и разврата. Я прочитала, что в сороковые годы оно принадлежало Багси Сигелу и называлось «Мелоди Рум». Когда в 1993 году его приобрели Джонни Депп и Энтони Фокс, на открытии там играл Том Петти, а Ривер Феникс умер от передозировки наркотиков в Хеллоуин в 1994-м, пока Депп и Фли играли на сцене. Я также узнала, что в 2000 году партнер Деппа Энтони, Фокс, судился с ним из-за прибыли, но, пока иск находился на рассмотрении, Фокс исчез. Во время возникшей неразберихи «Вайпер Рум» передали арбитражному управляющему, который оказался другом семьи Рейрдона, и таким образом его компания получила возможность снова сделать прибыльным клуб, приносивший в то время колоссальные убытки. Видимо, сделка была уже на подходе, потому что в какой-то момент, после того как Рейрдон в обычной манере целый час орал на людей, он велел мне взять машину и ехать в клуб. Когда мы припарковались, Рейрдон с серьезным видом повернулся ко мне: