— Да, но в последнее время тебе часто плохо. Может, у тебя аллергия на глютен. — Целиакия (прим. болезнь, которая развивается у лиц предрасположенных к непереносимости глютена)? Не-а, сомневаюсь, — я плюхаюсь на кровать и смотрю на Бекку, все еще чувствуя тошноту в желудке. — Это пройдет. — Если бы это длилось несколько дней, я бы сказала, что все в порядке, но прошла по меньшей мере неделя, как ты выблёвываешь почти каждый прием пищи. — Не могли бы ты передать мне мой учебник? — я указываю на книгу по деловой этике, которую мне нужно прочитать, если я все еще хочу получить диплом с отличием. Бекка кладёт его на кровать рядом со мной и садится: — Тебе нужно обратиться к врачу. Позволь мне записать тебя, а пока перестань есть так много продуктов с содержанием глютена. С тех пор как наш сезон закончился, ты съедаешь тонну углеводов. — Я сегодня даже ничего не ела. Она придвигается ближе ко мне и изучает мое лицо: — Пожалуйста, сходи. Тебе нужно сдать анализы, чтобы понять, происходит ли с тобой что-то серьезное. Рвота при приеме большинства блюд не является здоровой или нормальной. У моей сестры целиакия. Это может быть болезненно и отстойно, если её не лечить. — Все, что мне нужно сделать, это перестать есть глютен, — говорю я ей, открывая учебник у себя на коленях. — Ну вот и всё, проблема решена. — Перестань быть такой упрямой и сходи к врачу. Тебе лучше узнать об этом сейчас, чтобы ты могла уберечь себя от болезней на всю оставшуюся жизнь. — Спасибо, мамочка, — говорю я с улыбкой и подмигиваю. — Эй, делай, что хочешь. Я говорю по опыту со своей сестрой. Будет только хуже, если ты не сдашь анализы. Я беру с кровати свой телефон и набираю номер медицинского центра в кампусе. Через пять минут у меня назначена встреча на конец недели. Это достаточно удовлетворяет Бекку, чтобы мы могли вернуться к работе. Она хватает свои книги, ручки и блокноты и разбрасывает их по полу между нашими двумя односпальными кроватями. Мы живем в одной комнате с первого курса. Университет объединил девочек из женской хоккейной команды, и с тех пор, как я попросила Бекку в соседки, а она меня, мы вместе. Она потрясающая хоккеистка и прикрывала меня с тех пор, как мы были детьми. Я опускаю взгляд на практический тест, засунутый в мою тетрадь: — Хорошо, так какой ответ ты получила на первый вопрос? Она покусывает кончик ручки и смотрит на меня так, словно озадачена: — Я не ответила на него. Я наклоняюсь в сторону, хватаю свою подушку и бросаю ей в голову: — Ты самый худший партнер по учебе на свете. — Эй, — кричит Бекка, вскидывая руки в воздух. — Я не знала ответа. — Учитывая, что это самый простой вопрос во всем тесте, это пугает. — Ну, умница-разумница, мы все не можем быть идеальными. Я смеюсь: — Я далека от совершенства. Я так сильно облажалась, что даже не знаю, как это исправить. — С Дином? — она придвигается ближе ко мне и роняет ручку в свою тетрадь. — Ты так и не сказала мне, что между вами двумя происходит. Он вел себя так же странно, как и ты. Я пожимаю плечами и откидываюсь на кровать, опустошенная: — Не знаю. Все очень сложно. При мысли о нашем последнем разговоре мне снова хочется блевать. Моя вина и сожаление, вероятно, являются истинной причиной моего слабого желудка. Я никогда не могла справиться со стрессом. — Он что-то сделал? Я могу надрать ему задницу, если хочешь. Мы обе смеемся над ее глупостью. — Даже не думай об этом, — предупреждаю я. — Дин ничего не сделал. Это я. Я облажалась. — Ты сама собираешься мне рассказать, или мне придется вытягивать? Расстроенная, я выпустила струю воздуха, сдувая волосы с лица: — Мы переспали. — В смысле, у тебя был секс с Дином? — ее глаза и рот расширяются от шока. — Да ладно. Вы наконец-то сделали это. Я отворачиваюсь от нее, чтобы посмотреть в окно в дальнем углу нашей комнаты: — Это было ошибкой. — Серьезно? Как секс с Дином мог быть ошибкой? К настоящему времени весь универ, вероятно, видел его голым, и ты лучше меня знаешь, что он… Я поднимаю руку, чтобы заставить ее замолчать: — Пожалуйста, не заканчивай эту мысль. И да, он… Ну, он же Дин. Мы можем оставить эту тему? Она дергает меня за плечо, заставляя посмотреть ей в глаза: — Не могла бы ты, по крайней мере, сообщить мне некоторые подробности? Ох, секс с Дином Кроуфордом, должно быть, стоит на первом месте в списке желаний большинства девушек в этом кампусе. — Ну я могу вычеркнуть это из своего, — я криво улыбаюсь ей, чтобы поднять настроение, хотя внутри чувствую себя дерьмово. — Да ладно тебе, Кэт. Дай мне хоть каких-нибудь подробностей. — Окей, — я закатываю глаза, глядя на Бекку. — Он был потрясающим. — Что изменилось? — Не сердись, но мы занимаемся сексом с прошлого года. Я попросила Дина лишить меня девственности, и он это сделал. Тот факт, что я не рассказала об этом ни одному из своих самых близких друзей, только доказывает, что у нас никогда бы ничего не получилось. — Так, почему у вас, ребята, не может с ничего получиться? Я не понимаю? — Я отказываюсь быть его тайной подружкой. Думала, что смогу это сделать, но я хочу большего, чем то, что он может мне предложить. Дин хочет, чтобы я была его девушкой, но мои братья не должны об этом знать, так в чем смысл? У нас долгое время получалось вернуться к нормальной жизни, пока мне не пришлось спросить его, можем ли мы быть чем-то большим. Следующее утро изменило все, по крайней мере для меня. Когда реальность обрушилась на меня, и я поняла, что у нас никогда ничего не получится, я поняла, что мы должны вернуться к тому, чтобы быть друзьями. — Но вы же даже больше не друзья. Так ведь? Ты избегаешь его большую часть времени, когда видишь его в кампусе, и игнорируешь его звонки. — Думаю, мне нужно время. После того, что Дин сделал на следующий день, я уже не чувствую себя прежней. — Не держи это в себе. Что он сделал? — Он заставил меня залезть в его шкаф, пока разговаривал с Тео обо мне, как будто я был хоккейной зайкой. Это было ужасно. Пока я сидела на полу рядом с вонючей сумкой «Бауэр», до меня дошло, что мы совершили ошибку. Дин пытался доказать мне, что это не так, но я не разделяю его мнения. — Но вы, ребят, дружите уже много лет, и он практически привязан к близнецам. — Близнецы — еще одна причина, по которой это никогда не получится. Мои братья все эти годы доверяли ему присматривать за мной. Конечно, Дьюк всегда думал, что между Дином и мной было нечто большее, но близнецы так не считают. — Итак, ты собираешься отрицать свои чувства к Дину из-за своих братьев? Для такой умной девушки ты ведешь себя как идиотка, Кэт. С Дином у тебя была бы распланирована вся твоя жизнь. — Это еще одна причина, по которой мы не можем быть вместе. Мы выпускаемся на следующей неделе, а потом я уезжаю в Чикаго на стажировку. Дин вернется домой, чтобы помогать своей маме до драфта НХЛ. Мы не можем встречаться, когда живем в двух тысячах миль друг от друга. — Ну, он ведь будет останавливаться в Чикаго на матчи, и я уверена, что вы, ребята, могли бы как-нибудь справиться на расстоянии. — Моим родителям приходилось справляться с этим в течение многих лет. Еще до того, как моя мама заболела, Дьюк сказал, что ей было тяжело подолгу не видеть моего отца. Дьюк и Остин составляли ей компанию и помогали ухаживать за ней, когда она стала слишком больна, чтобы что-то делать самостоятельно. У моего отца не было выбора. Если он хотел иметь возможность позволить себе лечение, в котором нуждалась моя мама, он должен был сосредоточиться на своей карьере. Я не хочу оказаться в таком же положении. — Перестань зацикливаться на негативе, — говорит Бекка, скрещивая ноги перед собой. — Ты не должна вычеркивать Дина из своей жизни из-за того, что случилось с твоими родителями. — Я не хочу закончить жизнь в одиночестве, ожидая кого-то, кого почти никогда нет дома. Если бы ты выросла так же, как я, ты бы поняла. Мои братья для меня как родители, и это все усложняет. Бекка хлопает меня по колену и улыбается: — Я понимаю, поверь мне, понимаю. Но мы говорим о Дине. Он сделает для тебя все, что угодно. Я киваю. Бекка права насчет Дина. В течение многих лет он был моей опорой. Я должна исправить всё между нами, пока не стало слишком поздно. *** По дороге в медицинский центр я сталкиваюсь с Дином. Он одет в черные баскетбольные шорты и обрезанную рубашку, которая подчеркивает все достоинства его рук. Трудно не хотеть его, когда он так хорошо выглядит, но я пообещала себе, что мы могли бы снова стать друзьями. И я планирую придерживаться этого обещания. Обхватив меня рукой за спину, Дин притягивает меня к себе. Хотя это нормально, его жест все равно ощущается как нечто такое, что мужчина сделал бы со своей девушкой. Мы делали это задолго до того, как занялись сексом, из-за чего мне было еще труднее различать его действия. — Я рад, что ты наконец-то перестала вести себя как девчонка, — говорит Дин со смехом в голосе.