– Ну, да… – Он замолкает. – Ну, расскажите-ка лучше побольше о себе. – Я стараюсь взять оптимистичный тон, чтобы скрасить разговор, который неожиданно свернул в опасную сторону. – Какова повседневная жизнь художника Джейми? – Просто семейная жизнь, преподавание в колледже, собственные картины, когда хватает времени. Я мастерскую в гараже обустроил. – Замечательно, что вы продолжаете заниматься творчеством, – говорю я. – И какова мечта? – Моя мечта? – Да… Джейми задумывается секунд, наверное, на десять, словно давным-давно никто его о таком не спрашивал, возможно, с тех пор, как он был ребенком. Или, быть может, он забыл. – Собственная выставка в Лондоне. Профессиональное признание. – Жена вас поддерживает? Простите, как ее зовут? – Вы про Хелен? О да, – отвечает он с энтузиазмом, отпивая большой глоток вина. – Она без ума, что я не бросил творчество. Я ему улыбаюсь. Какой же он замечательный! – Вот это очень важно. Вы давно вместе? – С восемнадцати лет. – Джейми улыбается. – Ух ты! Потрясающе! – восклицаю я. Десять лет! Это действительно потрясающе. А еще я шокирована, хотя и не знаю почему. – И вы все еще… счастливы? Еще не дошли до стадии, когда друг друга возненавидели? – К счастью, нет! – смеется он. – То есть она – мой лучший друг. Мы познакомились в колледже Святого Мартина, она – великолепный дизайнер. Сейчас она заместитель редактора в одном журнале в Манчестере. – Так, она пошла на более коммерческую стезю? Он смеется: – Да, нацелилась на деньги. Она гораздо практичнее меня. Боюсь, я – классический образчик романтичного богемного художника. – Уж я-то считаю, в этом нет ничего дурного, – отвечаю я. – Так когда вы поженились? – Четыре года назад, когда мне было двадцать четыре. Скромная свадьба. Ничего особенного. Детей пока нет. Все вечно спрашивают, – добавляет он, закатывая глаза. – А куда спешить? Я сама в ближайшее время ничего такого не планирую. Я улыбаюсь, отпиваю солидный глоток. – Да, кстати, – он игриво стукает меня по руке, – а у вас какая мечта? Поразмыслив над этим довольно долго, я вдруг понимаю, что у меня, кажется, вообще нет мечты. Даже жалко, верно? У меня нет ни мечты, ни амбиций, ни целей. – В будущем году замуж выходите, – продолжает он. – Роскошная пышная свадьба? – М-да, роскошная пышная свадьба… – улыбаюсь я. – Вы такую всегда хотели? Я еложу на скамье, поправляю плед, плотнее в него заворачиваюсь. – Она правда будет красивая. В великолепном замке в часе езды отсюда, там есть ров и подъемный мост, и все такое! Его Мэтт отыскал, счел, что это будет идеально, – восторгаюсь я. – Как вы познакомились со своим женихом? – Около трех лет назад, когда жила в Лондоне. На одной вечеринке. Честно говоря, это было как раз в то время, когда у меня был дурной период, но поняла я это позднее, – объясняю я. Все время Джейми не отводит взгляд от моего. Ощущение чего-то напряженного, но нет, не жутковатого или пугающего. Он из тех, кто умеет заставить любого собеседника почувствовать себя самым важным человеком на свете. Я видела это, когда он разговаривал с учениками – будь то женщины или мужчины. Хорошо, что уже темно и что, откровенно говоря, я плохо вижу его глаза, не то я просто потерялась бы в них и замолчала. – Но в дурной период он меня не бросил. – Я продолжаю. – Мой папа его любит, и он работает на нашу семейную компанию. – И вы с ним счастливы? – спрашивает Джейми. На мгновение его прямота меня ошарашивает. – Да, конечно, – бездумно отвечаю я. – То есть у меня же кольцо, мы назначили дату, пригласили сто пятьдесят человек родных и близких… – Я смеюсь. Джейми улыбается, отворачивается на мгновение. – И, кроме того, Мэтт – такой отличный парень. Когда он смотрит на меня, он видит защищенность, надежность, жену, мать его будущих детей… – Уверен, он видит то же, что и я, умную, интеллигентную, остроумную и прекрасную девушку. Произнося это, Джейми выглядит немного смущенным, опускает глаза на бокал, который сжимает в руке. А мне на ум вдруг приходит разговор, который я как-то вела с одним моим другом, изучавшим в университете какую-то разновидность психологии: он тогда сказал, что когда перечисляют твои качества, то что больше всего ценят, ставят в конце, чтобы не слишком подчеркивать. Интересно, Джейми правда думает, что я красивая? – Нет, – отвечаю я, бросая на него взгляд украдкой. – Мэтт на меня смотрит, но не видит. Есть разница. Я не знаю, почему я это сболтнула. Нет, это действительно так, но это уже чересчур, такое не раскрывают чужому человеку, и едва я это произнесла, как почувствовала себя виноватой. – Да, – шепчет Джейми. – Есть. Мы оба сидим неподвижно, молча, смотрим друг на друга. Это как раз такой момент, когда, если тебе кто-то нравится, ты без памяти влюблена: чреватый плотскими и иными желаниями, когда все гормоны у тебя в теле носятся и шарахаются на скорости сто миль в час. Когда чувствуешь, что сердце у тебя тяжело ухает и кровь несется по телу как вода из крана. Внезапно в дюймах, разделяющих наши лица, разверзлась пропасть неуверенности. Казалось, прошла вечность, но, как большинство напряженных мгновений, длится оно лишь несколько секунд. Мы так долго щебетали, а теперь тишина. Я слышу наше дыхание, ритм которого резко ускорился. Когда наши лица и губы сближаются, я чувствую легчайшее прикосновение его губ к моим. А потом мы разом отпрянули. Тишина все тянется, только на этот раз она полна неловкости и затруднений. – Боже… эм… мне так… извини, – говорит он, ставя бокал на землю и стягивая с себя плед. – Нет, это ты меня извини! – откликаюсь я. – Боже, что это, черт возьми, было? – Понятия не имею. Наверное, мы просто слишком много выпили, вот и все. Мне, пожалуй, надо идти, – говорит Джейми, вставая и делая несколько глубоких вдохов. Я вижу, что ему нужно уйти от меня подальше. – Да, конечно. Ты иди, а я еще немного посижу. – Уверена? С тобой все будет в порядке? – Ага, прикончу эти остатки, – говорю я, повыше поднимая бокал, в котором на донышке плещется белое вино. – О’кей, ладно. Увидимся завтра перед твоим отъездом. Он старается держаться как ни в чем не бывало, но я понимаю, что Джейми сбит с толку случившимся. Он запускает руку в волосы, вид у него встревоженный. Я смотрю, как он уходит, и выливаю вино в траву, мне уже хватит. Подобрав его плед, я плотнее в него закутываюсь, натягиваю на нижнюю часть лица, так что ощущаю его запах. Это чудесный, сексуальный мужской запах. Жаль, что я не знаю, какой у него парфюм. Я сижу добрые полчаса, просто вдыхаю и выдыхаю. Его запах. Проспала я, наверное, не больше пары часов. Тот почти поцелуй. Ничего подобного, ничего столь электризующего я в жизни не испытывала. Я испытываю непостижимое к нему влечение, при этом не пытаюсь даже это влечение понять. Что такого в этом парне? Рядом с ним я чувствую себя невероятно живой. Боже, какая чушь! У нас словно бы странная невидимая связь, но при одной только мысли об этом мне хочется поежиться, ведь я в такое не верю. Лежа в облакоподобной кровати, уставившись в темноту, я думаю, как, скажите на милость, я могу так поступать с Мэттом? Я в будущем году выхожу замуж, и я счастлива. Мэтт нравится моим родным. Я должна быть невероятно благодарна. Что, черт возьми, я делаю, когда так себя веду? Наверное, просто какое-то дурацкое увлечение. Кризис, умопомрачение в последнюю минуту перед тем, как свяжу себя насовсем – вот только я же, в сущности, ничего не сделала. И вообще уик-энд закончится, и я никогда больше его не увижу. Как-нибудь протерплю остаток курса и забуду о Джейми. Как-то мне удается преодолеть утро, которое я провожу по локоть в глине, за жалкими потугами лепки. После такого мастер-класса я более чем готова отправляться домой, но надо еще высидеть одну заключительную лекцию. Я вижу в передних рядах Джейми, мы вежливо улыбаемся друг другу, но на том все. Когда лекция наконец заканчивается, я направляюсь прямиком в номер, чтобы собрать вещи, пора уезжать. Оглядывая напоследок комнату, не забыла ли я чего, я слышу стук в дверь. Открываю и вижу на пороге Джейми, вид у него смущенный. Правой рукой он потирает себе сзади шеи – так делают мужчины, когда пытаются вести себя спокойно и небрежно, а на самом деле это признак тревоги. В левой руке у него зеленая папка. – А… э… привет! Я думала, ты уехал, – говорю я растерянно. – Собираюсь, просто хотел тебе вот это отдать, – неловко отвечает он. Джейми протягивает мне папку, и я ее беру. – Что это такое? Ах, прости, хочешь войти? Я делаю приглашающий жест, потом меня вдруг обуревает паника, мне отчаянно не хочется, чтобы он увидел клетчатый плед, который я без зазрения совести украла из отеля и который теперь аккуратно уложен в самом верху моей дорожной сумки – я как раз собиралась ее закрыть. А если он подойдет к сумке, то увидит, что плед тот, в который заворачивался он сам, тот, от которого пахнет им. – Нет, – говорит Джейми, делая шаг от двери. – Мне еще далеко ехать. Но загляни внутрь.