Голос говорит и говорит, а я встаю и, наслаждаясь прохладой пола, босиком выхожу в коридор. Все отчетливее слышу голос Лоры, пока иду на кухню. Она возится с Джексом, запутавшимся в шлейке. Прислонившись к стене, наблюдаю за происходящим. Они меня пока не заметили. Джекс выглядит ужасно недовольным и одновременно виноватым, Лора пытается распутать шлейку, обернувшуюся вокруг его лап. Моя футболка смотрится на ней как мини-платье, распущенные волосы спадают на лицо. Она босиком, как и я. Рядом с Джексом на столе лежат пакеты. – Ты мог пораниться, – вздыхает Лора. – Мяу, – отвечает Джекс. – Знаю, я шла слишком медленно! Но у меня руки были заняты покупками! – Мяу. Наконец она отстегивает шейку и, подняв палец, говорит: – Не сваливай всю вину на меня! Не удержавшись, захожусь от смеха. Лора оборачивается и смотрит на меня. – Ты выводила его на улицу? – спрашиваю, отталкиваясь от стены и неторопливо направляясь к Лоре. Она как магнит. Моя вторая половинка. И от того, что она не ушла, я испытываю куда большее облегчение, чем следовало бы. – Я решила прикупить кое-что к завтраку, Джекс очень просился со мной. Я подумала, почему бы и нет, но немного заблудилась, поэтому путь оказался долгим. Но мне кажется, что Джекс был не против. – А в чем именно он тебя обвиняет? – с подчеркнутой серьезностью спрашиваю я. – В том, что у него все лапы левые и он запутался в поводке. Джекс отвечает ворчливым мяуканьем, и Лора, прищурившись, буравит его неодобрительным взглядом. Я целую ее, взяв за подбородок. – Я думал, ты ушла, – вырывается у меня, за что я тут же себя проклинаю. – Наверное, мне следовало тебя разбудить. – В следующий раз так и сделай. Лора улыбается, но теперь ее улыбка выглядит натянутой. Она пытается это скрыть и говорит, указывая на пакеты: – Я купила яйца, свежие булочки и рогалики, а еще паштет из магазина натуральных продуктов. Я не знала, что ты любишь, поэтому купила всего понемногу. – Тебя пустили в магазин натуральных продуктов с Джексом? – удивляюсь я. – Нет, я привязала его снаружи, – пожимает плечами Лора, и кот смотрит на меня так укоризненно, что я лопаюсь от смеха. – Не смотри на меня так, – отсмеявшись, говорю я. – Ты сам попросился пойти с Лорой. – Мяу, – отвечает Джекс. Лора гладит его, и он как ни в чем не бывало начинает мурлыкать. Кошки такие непостоянные… – Сейчас только половина восьмого, у нас еще есть немного времени. Приготовить тебе блинчики? – интересуется Лора, и в животе у меня будто в ответ урчит. Я мог бы привыкнуть к таким утрам. Прежде никто никогда не готовил мне блинчики. Не скажу, что у меня богатый опыт отношений. Если точнее, я встречался лишь с двумя женщинами, и обе продержались менее полугода. Ненавижу тратить время на свидания и пустую болтовню. Ненавижу, когда приходится подстраиваться под кого-то. А до сих пор мне приходилось это делать. До сих пор. Потому что с Лорой так… легко. И я боюсь. Желать ее. Быть с ней. И однажды неизбежно потерять. Успешно миновав все пробки, мы добираемся до Уайтстоун и теперь идем к главному входу в больницу. Наши пальцы соприкасаются, но держимся мы на расстоянии друг от друга. В мыслях мы уже на работе. Перед нами поднимается большая вывеска больницы, и теперь мы не только люди, которые провели вместе ночь, но и коллеги. – Нэш? – Да? – отзываюсь я, занятый своими мыслями. – Ты сожалеешь о случившемся? Осознав вопрос, резко останавливаюсь. Лора, по инерции сделав шаг, замирает, оборачивается и выжидающе смотрит на меня широко открытыми глазами. Этот вопрос меня задевает. Задевает, что из-за моего поведения Лора решила задать его. – Я не сожалел об этом ни секунды, – отвечаю честно, и в ее взгляде мелькает облегчение. – Хорошо, – улыбается она. – Я не хотела, чтобы нам было неловко, потому что… ты мне нравишься, Нэш. Глубоко вдыхаю и выдыхаю, осмысливая ее слова. Я понимаю, Лора хочет знать, что происходит между нами. Я не могу ей ответить, потому что и сам понятия не имею. Хотя мы стоим рядом со входом в больницу, подхожу к Лоре вплотную. Обнимаю, опустив руку ей на поясницу, и целую. Как сегодня утром. Надеюсь, что мой поступок достаточно говорит о моих чувствах, которые я пока не могу облечь в слова. – Я не сожалел об этом ни секунды, – повторяю я, глядя Лоре в глаза. – Тогда посмотрим, куда это нас приведет, – улыбается она, и я киваю. – Если ты решишь переспать с другой… Господи, как тупо звучит, – поморщившись, добавляет она. – Я хочу сказать, что не собираюсь встречаться ни с кем, пока мы не разберемся, что между нами происходит. – И я, – отвечаю, целуя ее в лоб. – А теперь пойдем, меня ждет гора отчетов, которыми нужно срочно заняться. Только после этого смогу спуститься в неотложку. Мы доходим до главных дверей, и я пропускаю Лору вперед. Проходим к лифтам. Ей нужно вниз, мне – наверх, и когда мой лифт, приехав с громким шумом, открывает двери, я наклоняюсь к ней и шепчу: – Увидимся позже. – И захожу внутрь. Перед тем как двери успевают закрыться, Лора подмигивает мне – весело и вместе с тем кокетливо. Мне не удается сохранить серьезное выражение лица. Это не укрывается от внимания Йена, который практически напрыгивает на меня, когда я оказываюсь в стационаре. – Какого черта ты здесь забыл? – спрашиваю его. – Решил сменить специализацию? Родное отделение перестало вдохновлять? – Нет, там все отлично. Я забежал на минутку, а потом увидел тебя. Ты улыбался так странно, что я не смог пройти мимо. – У меня нет времени на твои глупости. – По крайней мере, сегодня. Я хочу быстрее покончить с бумажной рутиной и спуститься в отделение неотложной помощи. К Лоре. – Почему такая улыбка? Тебя что, инсульт хватил? – Господи, Йен! Чего ты от меня хочешь? И я никогда не улыбаюсь, когда ты рядом. – Улыбаешься, но стараешься скрыть. Я тебе нравлюсь и… – Он подходит ближе, внимательно вглядываясь в мое лицо. – Господи Иисусе. Ты это сделал. Я ничего не отрицаю и не спрашиваю, что он имеет в виду. И это, наверное, две самые большие ошибки, которые я мог сейчас совершить. Да что со мной? – Ты это сделал, – едва слышно повторяет Йен и замирает. Я надеюсь, что он уйдет, но вместо этого он, отмерев, проносится мимо меня с криком: – Грант! Он это сделал! – Я в больнице или в цирке? Мне ведь это не снится? – спрашиваю я, не обращаясь ни к кому конкретно, и иду за Йеном – нам по пути. Из-за угла внезапно выскакивает Грант, дует в яркую свистульку – с такими любят играть дети в дни рождения – и дает Йену «пять». Он что, специально купил ее и хранил в шкафчике на стойке, ожидая случая? Здесь что, все больные? – Взрослые люди, врач и медбрат, а занимаетесь черт-те чем… Еще и посреди стационара… – только и могу выдавить я, прежде чем Йен восклицает: – Я счастлив! Наконец-то ты стал похож на человека! Грант показывает мне поднятые вверх большие пальцы. – Что все это значит? – спрашиваю я, хотя уже подозреваю ответ. Йен, закинув руку мне на плечо, проникновенно говорит: – Нэш. Весь твой вид кричит, что у тебя был секс. Твоя аура кричит, что у тебя был секс. Твое лицо… – Замолкни, – обрываю я. – Ты улыбаешься, приятель. – Неправда, – возражаю я, хотя знаю, что он прав. – Смотри не облажайся. – Почему ты так уверен, что я обязательно облажаюсь? Слышу смех Гранта. – Ладно, проехали. Мне пора, у меня сегодня дежурство в неотложке. – Я горжусь тобой, – всхлипывает Йен, театрально утирая слезу, и я решаю, что пора сбежать.