– А, так ты об этом думала. В замешательстве хмурюсь. – Думала о чем? – О том, чтобы «общаться» со мной. – Вы невозможны! Вы со всеми женщинами так разговариваете? И если да, неужели это работает? – Ты улыбаешься и еще не отвесила мне пощечину, поэтому я бы сказал, что работает. – Йен засовывает руки в карманы халата и неторопливо меряет шагами коридор. – Не бойся Нэша. Мы вместе проходили здесь интернатуру. Его уже закончилась, моя – закончится через несколько месяцев. И он, кстати, зануда. – Люблю зануд, – парирую, не подумав. Черт, я лишь хотела его подразнить! – О, так тебе нравится Нэш? – спрашивает Йен. – Интересно. В его присутствии мне нужно следить за словами! – Я этого не говорила! Значит, вы тоже интерн? – Ненадолго. Кстати, торакальная хирургия довольно сложная. – Как и любая другая. – Предпочитаешь гамбургеры или пиццу? – Господи боже! – Я Йен, но можешь называть меня и так, – шутит он, небрежно пожимая плечами. На нас уже начинают оглядываться; доктор Брукс скоро заметит, что я его не слушаю. – А индийскую кухню любишь? А мексиканскую? – не отстает Йен, и я не могу расслышать ни слова из того, о чем рассказывает мой наставник. Этот суперврач меня с ума сведет… – Если я приму ваше… – Взгляд Йена становится серьезным, и я поправляюсь, понимая, что иначе это никогда не закончится: – Ты оставишь меня в покое, если я приму приглашение? – Ужин. – Коктейль. – Обед. – Два коктейля, – возражаю я. – Минимум три и перекус. Интересно, о чем сейчас рассказывает доктор Брукс? Мне показалось или я услышала что-то о списке дежурств? – Ну хорошо, – сдаюсь я. Йен протягивает мне телефон и просит набрать мой номер. – Разве в рабочее время можно пользоваться мобильными телефонами? – Скажем так: это не поощряется. – Ты понимаешь правила как тебе удобно, да? Йен изображает удивление, но его взгляд говорит «да». – Давай я лучше запишу твой номер, – предлагаю вполголоса, пытаясь слушать доктора Брукса. – Нет уж. Сама ты никогда не позвонишь. Йен прав. Проклятье. Беру у него телефон, думаю дать ему чужой номер, но отказываюсь от этой идеи. Я не могу так поступить. Вздохнув, сохраняю номер и возвращаю телефон. – Спасибо, Лора, – весело отвечает Йен. – С нетерпением жду нашего свидания. – Это не свидание, – возражаю я, хотя мы оба понимаем, что это свидание. – Доктор Коллинз, похоже, вы думаете, что обойдетесь без моих указаний? Замираю, услышав доктора Брукса, который обращается ко мне. Черт возьми. – Ну что ж, мне пора, – бормочет Йен, давая задний ход. Он подносит руку к уху, словно держа трубку, одними губами произносит: «Я позвоню» – и исчезает. Замечательно. Перевожу взгляд на доктора Брукса, но не могу разглядеть и намека на эмоции у него на лице. Либо все не так плохо, либо у меня неприятности. Второй вариант звучит правдоподобнее. Тяжело сглотнув, говорю: – Конечно, нет. Прошу прощения. Чувствую благодарность, когда доктор Брукс продолжает экскурсию, вместо того чтобы отчитать меня перед всеми. Мэйси сочувственно улыбается, а Сьерра довольно показывает большой палец. У меня свидание с суперврачом, которого я встретила сегодня утром. Его зовут Йен Райс, и он работает в отделении торакальной хирургии – здесь, в Уайтстоун. Я не совсем понимаю, как это произошло. Похоже, сегодня я притягиваю всевозможные неприятности и проблемы. Запрокинув голову, издаю стон. Потом делаю глубокий вдох и следую за остальными, сосредотачиваясь на том, для чего я здесь, на работе. Нам передают дела пациентов. Конечно, мы будем отчитываться перед главным врачом своего отделения, но, по сути, нас бросают в воду, ожидая, что так мы научимся плавать. Пусть даже первые недели нам будут помогать опытные врачи и медсестры. Опыт собирается по крупицам. Нужно смотреть и учиться и прежде всего – делать самому. Наступает очередь Митча. Он получает все необходимые документы и отходит в сторону. Я остаюсь последней. Проходит целая вечность, прежде чем доктор Брукс отрывается от бумаг и поднимает на меня глаза. – Доктор Коллинз. Он произносит мое имя и делает шаг ко мне, отчего я начинаю нервничать еще больше. Некоторое время мы молча смотрим друг на друга. Доктор Брукс скользит взглядом по моему лицу, словно пытаясь отыскать ответ на неизвестный вопрос. Под этим взглядом мне становится не по себе, и я неловко переминаюсь с ноги на ногу. У доктора Брукса шрам на нижней губе, и мне вдруг становится интересно, как он появился. Я больше не в университете, не на практике, я буду работать в новом месте с новыми людьми. Начну с нуля. Пока мои дела идут ужасно, поэтому с этой минуты я должна делать все, что в моих силах, чтобы исправить ситуацию. Открываю рот, чтобы что-то сказать, нарушив неловкое молчание, но доктор Брукс меня опережает: – Вы возьмете часть моих пациентов, а также двоих… нет, троих человек из отделения торакальной хирургии. Я буду контролировать их лечение вместе с доктором Александрой Пайн. Если доктор Пайн окажется занята, я полностью возьму это на себя. Если возникает экстренная ситуация – звоните мне. Если чего-то не знаете или не можете сделать сами – звоните мне. Если появятся новости или вам в голову придет какая-нибудь идея – звоните мне. Помните: если вы совершите ошибку, то ответственность за нее понесу я. Вам все ясно? – Я не тупая и на слух не жалуюсь. Широко распахиваю глаза. Я что, сказала это вслух? Поверить не могу! Доктор Брукс делает шаг ко мне, и я откидываю голову назад, чтобы посмотреть на него. Делаю глубокий вдох. Это не самая глупая ошибка, которую я сегодня совершила, но определенно самая опасная: от доктора Брукса исходит приятное тепло, а еще от него потрясающе пахнет – сандаловым деревом и дорогим кофе. Вдыхаю полной грудью. Этого запаха и выражения зелено-карих глаз оказывается достаточно, чтобы на мгновение я потеряла голову. – Отлично. – Доктор Брукс склоняет голову набок, как кошка, готовясь к прыжку, и я вижу, как играют желваки на его скулах. – Для врача это огромный плюс. Глава 7 Нэш «Йен, я тебя прикончу», – крутится у меня в голове еще долго после того, как Йен ушел. Смотрю на Коллинз. Про себя я всегда называю коллег по фамилии, так проще. Но, как это обычно бывает, есть исключения – и Йен в их числе. Коллинз смело встречает мой взгляд, пока я пытаюсь собраться с мыслями. Возможно, мне следовало отчитать ее за дерзость, но, честно говоря, я так удивился, что не нашелся с ответом. Сарказм – это моя защитная реакция, рефлекс. Коллинз стоит передо мной. Ее открытый взгляд полон любопытства. Почти вижу, как крутятся шестеренки у нее в голове. Чувствую тонкий цветочный аромат и понимаю, что оказался слишком близко. Но отстраняться не спешу и окидываю Коллинз изучающим взглядом. Эта девушка во вкусе Йена – белокурые волосы, большие голубые… нет, серо-голубые глаза, румяные щеки, вздернутый нос. Однако сарказм не входит в число качеств, которые он ценит. Йен предпочитает женщин, с которыми легко. Это одна из причин, почему он спит почти исключительно с коллегами. Такие отношения здесь не приветствуются, но никто не питает иллюзий, что их возможно запретить. В конце концов, у нас такая работа, что мы проводим дома куда меньше времени, чем в больнице, и многие поддаются обаянию Йена. Его девиз: «Зачем тратить время зря?» В Уайтстоун достаточно женщин. Получается максимальный результат при минимальных усилиях. Я сначала пытался объяснить Йену, что так нельзя, нельзя нарушать правила, но потом оставил это. Йену всегда было плевать на правила, и за все время, что мы знаем друг друга, он ни капли не изменился. И Йену все сходит с рук. Почему я вообще об этом думаю? – У вас остались вопросы, доктор Коллинз? – Я могу принимать решения о лечении ваших пациентов? – Они больше не мои пациенты, а ваши. Что касается вашего вопроса, я ответил на него во время вводного инструктажа.