Генерал откинулся на спинку кресла и снисходительно кивнул: дескать, валяй, объясняй, это твой последний шанс, подполковник. И подполковник шансом воспользовался, объяснил. Оказывается, все было не так плохо, как понял товарищ генерал из рапортов и докладных, все, оказывается, было гораздо хуже: сплошные непонятки и издевательства случайных совпадений над органами государственной безопасности. Отвлекающий дезинформационный телефонный звонок штатной охране объекта оказался в итоге вовсе не отвлекающим, а наводящим, при этом выяснить, что конкретно произошло – звонивший ошибся или охранники объекта все перепутали, – не представляется возможным, поскольку магнитная запись разговора в виду повышенной секретности операции не производилась. Проанализировав происшедшее, руководство южноморского отделения пришло к выводу, что произошла утечка информации… – Не понял, – подался вперед Копысов. – Ты на что намекаешь, Стегнеев, что этого суперпитерца кто-то на объект навел? Стегнеев не ответил, лишь подавленно взглянул на генерала и нерешительно покосился на резидента группы поддержки. – Товарищ генерал, вероятно, мы в своих донесениях что-то напутали в спешке, но только питерец тут ни при чем, – кротко пояснил Наровчатый. – Как это ни при чем? Всю вашу малину разогнал на фиг и ни при чем? – Он не нашу малину разогнал, товарищ генерал. – А чью? – Понятия не имеем. Наша до объекта не добралась. По объективным причинам дорожно-транспортного происшествия, судя по все-му, заранее спланированного… – Кем? – Скорее всего, теми, кто послал на наш объект свою группу захвата, которую этот суперпитерец и разогнал. – Ну, значит, так им и надо!.. Кстати, а почему именно в таком порядке – «Захвата и Проникновения»? Они что, сперва захватывают, а потом уже проникают? Спрашивается, куда и зачем, если уже захватили? – Совершенно верно, товарищ генерал, они сначала проникают, а потом уже захватывают. Но согласитесь, «Группа Проникновения и Захвата» звучит не так солидно, как если наоборот… Копысов помолчал, беззвучно перекатывая в мозгу все возможные сочетания, в том числе в виде аббревиатур (ГЗП, ГПЗ, ГруЗаПрон, ГруПроЗах), и в конце концов согласился: да, ваш вариант самый подходящий. Но согласился только с вариантом названия – вчуже, а не по существу. – Ладно, let, как говорится, it be[44]. Тем более, что это и врага дезориентирует… Но мне абсолютно непонятно, кого или что они собирались на этом объекте захватывать. На этот раз подполковники от перегляда воздержались, напротив, уставились в противоположные стороны окоема, правда, с одинаково горестным раздражением на физиономиях: «Вот же репей! Вот же зануда! Вот же мелочная душа!». Вслух же ответили так: – Товарищ генерал, Владлен Лаврентьевич, никого они там захватывать не собирались. Это были как бы учения в условиях, приближенных к боевым. Вы же… в смысле – Центр же не выделил средств для строительства тренировочного аналога данного объекта. Ну мы и решили: пока там пусто, только горстка пьяниц в баре, потренироваться непосредственно на месте проведения будущей операции… – Пусто?! Да там в это время, если верить вашим же отчетам, чуть ли не вся их руководящая верхушка ошивалась! – Товарищ генерал, это потом выяснилось, много позже, когда уже бессмысленно было давать команду «отбой». А тогда нам сказали, что на объекте никого, приезжайте, мол, тренируйтесь, гости дорогие… – Кто сказал? – Источник. Копысов кивнул, испытующе взглянул сначала на одного подполковника, затем на другого и вдруг как саданул кулаком по столу: – Как мудро начертал на одной докладной записке великий Сталин: К еб…ней матери такие источники! Надеюсь, этот источник уже дает у нас показания? – Источник исчез бесследно, товарищ генерал. Согласно некоторым оперативным данным, скрывается в лесных горных массивах… – Ладно, разберемся с ним попозже, после операции, – решил генерал. Копысов встал, махнул рукой подчиненным – мол, сидите, не рыпайтесь, – прошелся по комнате все тем же маршрутом, вновь вернулся к столу, закурил, прищурился. – Поправьте меня, если ошибусь. Значит, порядок событий был следующий. Произошла утечка информации из наших структур. Адресат утечки неизвестен. Этот неизвестный адресат подстроил нашей группе дорожно-транспортное происшествие с тем, чтобы навести на объект собственную группу с неизвестными нам целями. В свой черед его группа была застигнута врасплох прямо на объекте каким-то случайным ленинградским суперменом. Я верно излагаю, товарищи офицеры? – Более чем, товарищ генерал. – Трещину найдена и заделана? – Какая трещина, товарищ генерал? – В которую совсекретная информация утекла. – Следствие ведется, но пока никаких результатов. Есть подозрение и подозрение довольно основательное, что утечка была электронного происхождения. Проще говоря, хакер, товарищ генерал… – Мне по барабану Хакер он или Хаммер, меня интересует, почему протоколы допроса этого иуды, таинственных налетчиков и их укротителя отсутствуют на моем столе? Может, вы их забыли прихватить в спешке, товарищи офицеры? В ответ – многоочитая тоска замордованных невыполнимыми приказами чекистов. – Да, ребята, – вздохнул генерал с отеческим сокрушением, – чувствую, что мне здесь придется основательно потрудится. Может быть, даже поставить вопрос о вашем служебном соответствии… – Так товарищ же генерал, тут ведь такая обстановка, что служебно соответствовать ей нет ну никакой человеческой возможности! У них же зарплаты чуть ли не президентские… – У кого это – у них? У мэрии, что ли? – У мэрских еще выше, товарищ генерал. Мы о прокурорских докладываем… – Только не втюхивайте мне, ребятки, что они на лапу не берут и с блядями в баньках не общаются. Не поверю! – Взятки если и берут, то не зелеными, а щенками. А с блядями действительно общаются. В борделях. Это никому не запрещено. Плати и гуляй. И казне доход, и тебе удовольствие, и девочкам рабочие места. И компру там на них собирать без толку, товарищ генерал… – Значит, с прокурором, как я понял, мы не дружим? – Прокурор у нас, товарищ генерал, только с бриджем и уголовно-процессуальным кодексом дружит. Со всеми прочими поддерживает ровные деловые отношения. И с нами тоже… – Докатились! С какими-то мерзкими чинушами занюханного городишки не можем справиться! Ну ничего, недолго им уже осталось в бирюльки самоуправления играть… У гэбэшников с властями Южноморска были давние счеты. Первые никак не могли простить той тщательной проверки административных помещений на предмет обнаружения электронных насекомых, которую затеяли последние даже не посоветовавшись с компетентными органами. В ответ местное отделение ФСБ демонстративно отказалось переехать в новый административный комплекс на Ратушной площади, – пусть загнутся гады без нашей отеческой опеки!.. Генерал удрученно закурил, подчеркнуто не предложив сделать то же самое подчиненным. Письменный стол окутался туманом напряженных оперативных размышлений. Не успела сигарета дотлеть и до половины своей длины, как выход был найден. – Ничего не знаю, – заявил генерал, – но чтоб максимум через семьдесят два часа все трое были в изоляторе нашего следственного отдела. Приказ ясен? – Так точно! – Кстати, что это у вас за объект такой, что всякая спецура туда валом валит? Не могли что-нибудь более подходящее подобрать? – Так ведь товарищ генерал в более подходящих объектах интересующие нас фигуранты практически не появляются, а в это заведение – как на службу – каждый божий вечер… По нашим сведениям, даже менты какое-то оперативное мероприятие собираются там провернуть… – Медом там намазано, что ли? – Так ведь весь Южноморск, товарищ генерал, можно сказать медом намазан. Воры в законе, шпионы, агенты, аферисты так и прут сюда, так и прут! – Ну, собственно, и с этой целью в том числе вся хрень эта с особой экономической зоной затевалась – напомнил подполковникам генерал. – Кстати, кто хозяин клуба? – Номинально у него два хозяина: некто Кульчицкий, бывший директор ресторана «У Лукоморья», и небезызвестный нам Милькин, лагерное погоняло «Марафет». – Мне номинальные до фени, кто фактический хозяин? – Есть основания предполагать, что всё тот же Лядов. – Надеюсь, основания веские? А то я смотрю, куда ни ткнись в этой дыре, всюду у вас Лядов. Тоже мне, понимаешь, нашли себе Фигаро… Далее воспоследовал рассказ об известной нам племяннице миллиардера, неудавшемся замужестве, стойком противнике групповичков Кульчицком и т. д. Вдруг хмурую личность начальства свело судорогой довольной улыбки. Ошарашенные подполковники умолкли и приняли, не вставая, позу «смирно». Так, на всякий случай. Хуже, конечно, не будет, но лучше до худшего не доводить. – Ну вот, хоть какой-то луч света в вашем беспросветном капиталистическом раю, – туманно высказался генерал, храня улыбку вдоль щеки. – Эта ваша академия научного плейразбоя задумка интересная и перспективная. Выразите при случае агенту влияния, сумевшему втемяшить эту идею в глупую голову здешнего мэра, мою благодарность, и выплатите из ваших фондов двойную премию. – Есть! – повеселели, почуяв поживу, подполковники. – Разрешите продолжить? – Не разрешаю. – Физиономия начальства вновь обрела утраченную было строгость. – Нет времени выслушивать все ваши местные слухи, скандалы и интриги. Доклад начальству должен быть краток, сух и перенасыщен полезной информацией. А у вас одни мексиканские сериалы на уме. Совсем разленились в этом одуряющем оранжерейном климате. Впечатление, будто я не в России с советскими чекистами совещаюсь, а в какой-нибудь банановой республике с местной опереточной контрразведкой язык чешу. Но ничего, вы у меня живо в чувство долга и ответственности перед родиной придете. Это я вам обещаю… Генерал пошуршал деловито бумажками, достал из кармана футляр с очками, вооружил глаза оптикой и, не поднимая головы, предупредил, что на все про все у них осталось не более пятнадцати минут. Поэтому отставить разговорчики и четко отвечать на его вопросы по существу. Вопрос первый: на кой ляд Лядову эта забегаловка? Ответ: нет ответа. По крайней мере, четкого и внятного. А предположения с инсинуациями мы душим в зародыше. Пусть ими газетчики пробавляются… Вопрос второй (вытекающий, бурля и пенясь, из ответа на первый): чем же, черт побери, занимается ваша агентура? Ну вот этот, к примеру… – Генерал мельком глянул в шпаргалку-папочку, наскоро подцепил из нее оперативный псевдоним агента и уже хотел было вернуть своему взгляду прежнее направление, но не смог, напротив, так и уставился в совсекретный документ, как уставляется известное домашнее животное на широкие створы, закрывающие проезд внутрь строения или за ограду, проще говоря, как баран на новые ворота. – Перечун? – вскинул брови под темечко Владлен Лаврентьевич. – Выжлец? – продолжал он в том же духе неверия в очевидное и непонимания элементарного. – Это, товарищ генерал, майор Максаков постарался. Заядлый охотник. Он у нас одно время по агентурной части трудился, вот на свой лад и окрестил агентов кличками, – поспешили с объяснениями подполковники. – Пока спохватились, пока то да се, поздно уже было переименовывать, привыкли… – Страстный охотник, говорите… Тогда причем тут Адмирал? Это что, новая порода легавых? – Это бабочка такая, товарищ генерал. Дело, видите ли в том, что капитан Кривобоков, который сменил майора Максакова, был в душе убежденным энтомологом. Его со второго курса биофака за пьянку поперли. Ну и вот… Там у него еще агенты по кличке Махаон и Парнасиус имеются… – И что, пока спохватились, опять оказалось поздно, привыкли? – с невыразимым начальственным сарказмом осведомилось начальство. – Может, кто-нибудь из вас объяснит мне, темному чекисту с Лубянки, как можно привыкнуть к оперативному псевдониму Птицекрыл? Ведь есть же нормальные оперативные псевдонимы: Свояк, Подбой, Пачекот, Накат, Триплет, наконец. Так нет же – насекомых им подавай!.. У вас что, в конторе бильярдного стола нет? – Целых два, товарищ генерал! – Так в чем же дело? Подполковники в ответ лишь потупились и развели руками: дескать, словами не объяснишь, жестами не растолкуешь…