- Нет, спасибо. Я тут… В общем, у меня есть еще кое-какие важные дела. Да. Нужно еще кое-куда заскочить, кое-что сделать, - неопределенно произношу, начиная почему-то активно жестикулировать. Видимо, это все из-за стресса. Я улыбаюсь ему, стараясь держаться максимально спокойно и уверено. Дернув за ручку, я приоткрываю дверь машины Зверева. - Приятно было снова увидеть тебя, после стольких лет. Удачи тебе в твоем расследовании, - говорю я и выхожу из машины. Давид наклоняется, выглядывая из открытой с моей стороны двери. Смотрит на меня. Пристально. Странно… - Рад был повидаться, - говорит тихо. – Лия, я свяжусь с тобой, если мне понадобится какая-то информация по делу. Он так смотрит на меня, как будто это был вопрос. Как будто бы он не уверен, отвечу ли я ему, если он вдруг будет мне звонить. Я коротко киваю, нервно улыбнувшись. - Конечно, Зверев. В любое время. Я уже собираюсь закрыть дверь, но Давид останавливает меня голосом. – Лия? У меня внутри все переворачивается от этой глубокой хрипотцы и темноты в его глазах. – Я правда был рад тебя увидеть. Глава 10 Глава 10 Лия Зверев уезжает. Я провожаю его взглядом, не торопясь куда-то идти, потому что наврала ему, что у меня ещё есть дела здесь. Мне приходится ждать, пока его машина не скроется за поворотом. Только тогда я позволяю себе наконец отправиться домой. Когда я дохожу до двора, папу с Лясей на улице не вижу. «Значит, они уже дома.» Почему-то от осознания этого мне становится немного легче. Как будто бы я думаю о том, что Зверев может за мной следить. «Нет, бред какой-то. Все это паранойя. Не будет он следить за мной. Он ничего и не заподозрил. Да и дел у него и без меня хватает. Нужно искать убийцу.» Открыв дверь в подъезд своим ключом, я поднимаюсь на этаж. Как только я захожу в квартиру, на меня тут же налетает дочка, обнимает крепко, а после начинает прыгать вокруг меня. - Мамочка, мамочка, а где ты была? А мы уже погуляли! - задорно восклицает Ляся. - В магазине я была, солнышко,- улыбаюсь мягко и целую дочку в лобик, наклонившись. - А что ты делала там? - не унимается Ляся.- А что купила? А ты купила мне что-нибудь вкусненькое? - Купила, купила,- смеюсь я, доставая из пакета киндер-сюрприз. Ляся, едва получает сладости, сразу же убегает в комнату, а я, наконец, разуваюсь и прохожу с пакетами в кухню. - Привет еще раз, пап,- говорю, ставя пакеты на стул и начиная их разбирать. - Привет, Ляся ноги промочила, так что мы быстро вернулись,- говорит мне отец. Я киваю, продолжая раскладывать продукты в холодильнике. - Ну, так и что ты собираешься делать дальше? - спрашивает меня отец, ставя чайник на плиту. - Первым делом я вернусь в Москву, - отвечаю задумчиво.- Я и так поехала сюда на свой страх и риск. Следователь из Московского уголовного розыска взял с меня расписку о невыезде из города, - я вздыхаю. - Может быть ты все-таки останешься? Побудете здесь некоторое время. Для тебя ведь это не такая большая проблема. У тебя же есть возможность работать откуда угодно. Так почему бы не перенести на время работу сюда?- предлагает отец, вытирая руки о белое вафельное полотенце. Я даже усмехаюсь на его слова. «Интересно дело выходит.» - Странно, что ты мне это предлагаешь, учитывая то, что в городе Зверев, - хмыкаю я, а после добавляю сразу.- Кстати, я с ним только что столкнулась у магазина, - немного понижаю голос, чтобы Ляся ничего не услышала. Дочка как раз забегает в кухню, но её наши с отцом разговоры мало волнуют. Она подбегает ко мне с игрушкой, которую нашла в киндер-сюрпризе, и просит меня открыть эту жёлтую сердцевину. Я достаю для Ляси игрушку, и та сразу же снова убегает в другую комнату. - Что? Ты столкнулась с ним? Как? Где? Что ты сказала ему? Ты рассказала ему про Лясю? – то, как сильно разволновался и разнервничался отец, услышав об этой новости, сложно не заметить. - Не говори глупостей, - вздыхаю я, успокаивая его. – Ничего я ему не говорила. Мы просто случайно встретились, когда я выходила из магазина. Перекинулись с ним парой слов о деле, не более. Я внимательно смотрю на папу, а после добавляю. - Да и вообще, это все так глупо. Я хочу тебе напомнить, что Зверев работает в полиции, так что, ему не составит особого труда выяснить, что у меня есть ребенок. И если он сложит все факты, учитывая ее возраст, ему тем более все станет предельно ясно, - хмыкаю я, закрывая холодильник. – Ну а уж если он ее увидит хоть раз, то вообще никаких вопросов не останется, учитывая, насколько она на него похожа. Папа недовольно фыркает, отворачиваясь к окну. - Знаешь, дочь, если бы он действительно хотел что-нибудь про тебя узнать и выяснить, он бы давно уже это сделал. Однако, он до сих пор ничего не знает. Слова отца резью отдаются у меня в сердце. Зверев и правда… не сделал ничего. Ничего не искал, не узнавал. Не пытался никак выйти со мной на связь. Значит, ему тогда было просто все равно. Ему было безразлично, что со мной и где я. Это была всего лишь обыкновенная интрижка. И ничего более… - Давай не начинай, пап… - вздыхаю я тяжело. – И вообще, сейчас совершенно другие обстоятельства. Если действительно будет доказано, что убийство как-то связано с моим романом, то, вероятнее всего, ему потребуется вся информация обо мне. Так что, вполне возможно, речь зайдет и о ребенке. В любом случае ему потребуются все мои документы для прикрепления к материалам дела. - Страничка о рождении ребенка обычно не требуется, - хмыкает отец, закатив глаза. – Ляся здесь вообще не причем. Это дело связано только лишь с твоей профессией. Но уж никак не с твоей личной жизнью или тобой. Я бросаю внимательный и задумчивый взгляд в сторону отца. Есть кое-что, что меня волнует уже долгое время. И, раз уж сейчас все равно об этом зашел разговор, я решаю спросить отца. - Слушай, пап. А почему ты вообще так сильно против него? Вообще-то, обычно для такой категоричности имеются какие-то существенные причины. Не просто же так ты так сильно не хочешь, чтобы Давид знал про то, что это его ребенок. Так почему? – я внимательно смотрю на отца, надеясь получить от него хоть какой-то вразумительный ответ. Неужели есть что-то такое, чего я не знаю? Отец лишь отворачивается к окну, скрещивая на груди руки. Его голос становится тверже и приобретает командный тон.