Я даже не нахожусь сперва что сказать, стоя в легком ступоре. - Мария, здравствуйте. Зверев, - представляется Давид. – Мы с вами связывались по телефону… Маша, всплеснув руками, хлопает себя по щекам. -Ой! Боженьки! А вы уже приехали! Ох, здрасьте – здрасьте - здрасьте! - тут же начинает она тараторить, да так, что и слова не вставишь, поэтому я предпочитаю молчать, а вот Маша в свою очередь наоборот, даже и не думает замолкать ни на секунду. - Да, да, да, помню – помню! Ждала я вас, ждала! Конечно, как же не ждать-то?! Такая радость-то! Как хорошо, что вы приехали! Давно ко мне гости не приходили! Лиечка! Как же давно мы с тобою не виделись-то! Ой, да что ж мы с вами всё на пороге и на пороге?! – она вдруг смеется, и я, почему-то, напрягаюсь от этого. - Проходите! Проходите скорее! Как же хорошо, что вы заглянули! А я все думала, а вдруг времени не будет, или планы поменяются, да мало ли чего! А вы вот взяли да и приехали! Ну, не стойте-не стойте на пороге-то. Проходите-проходите! Я щас и чаёчек вам и кофеечёк вам сделаю. Проходите! – продолжая суетливо балаболить, она проходит по коридору, давая нам со Зверевым зайти внутрь. - А мне когда Давид позвонил, как сказал, что вы приедете, я аж чуть не запрыгала от радости! Вот так сюрприз-сюрприз! - продолжает Маша тараторить, но уже из кухни, пока мы разуваемся. Кажется, теперь я поняла, почему Давид спрашивал меня в машине, готова ли я. К такому я явно готова не была. Надо сказать, что не только впечатление от Маши корёжит меня. Сам дом выглядит тоже не очень привлекательно. И дело тут совсем не в бедности. Здесь грязно. Я вижу сборища пыли по углам и крошек. Сваленные вещи, которые я замечаю в комнате сбоку. Да и в целом атмосфера какой-то захламленности присутствует не только в речи Маши, но и в самом ее жилище. «Так странно…» - думаю я, проходя следом за Зверевым на кухню. –«В школе она не вызывала у меня такого раздражения, как сейчас…» Видя сейчас взрослую женщину, ведущую себя подобным образом, я испытываю какой-то странный необоснованный негатив. Все люди ведь разные. Да, бывают вот такие, как эта Маша. Но, почему тогда мне настолько неприятно? Хотя, мне кажется, причину я понимаю. Всё дело в ситуации. Весь этот ее странный смех. Радость от встречи, о которой она толдычет. Всё это сейчас совершенно не к месту. Я не знаю, общались ли они с Лерой уже после выпуска, или нет, но, даже если нет. Леру убили. Жестоко убили. Какое может быть веселье? Почему она так себя ведет? Это возмущает меня до глубины души. И не просто возмущает. Это коробит меня. Это настолько идет мне поперёк сердца, что я просто сразу начинаю воспринимать ее в полном негативе. Продолжая наблюдать за странным поведением Маши, я понимаю, что даже садится в этом доме ни на что не хочу, хоть табуретка и выглядит чистой. - Садитесь-садитесь, чего вы встали-то? Щас мы с вами и чаёк попьем и побеседуем! – улыбается Маша, выставляя на стол блюдце с печеньем и пряниками, а также парой завалявшихся среди них конфет. Следом на столе появляются чашки, куда она наливает заварку из заварничка и кипяток. - Ну, так и что? Зачем пришли? Рассказывайте давайте! Вы меня так заитриговали своим звоночком, я аж вся перенервничала!- она отмахивается рукой, снова глупо хихикая. Теперь она уже не столько раздражает, сколько пугает меня, честное слово. Едва мы пересекли порог, мне уже захотелось уйти. А сейчас мне хочется просто бежать отсюда! Мчаться на всех парах как можно дальше и никогда в этот дом не возвращаться. Мы со Зверевым присаживаемся за стол, и Маша тут же плюхается на соседнюю с моей табуретку и тянется руками к моим волосам, заставляя меня слегка дернуться. - Ох, Лиечка! Волосы твои, ну просто заглядение! По прежнему такие же шикарные, как и школе! Я вот раньше всегда тебе завидовала, - раздосадовано произносит Маша. – Как ни гляну на тебя, всё думаю. И отчего это вот у Ли такие шикарные волосы, а у меня вон, глядишь, три сопливые волосинки! Обделила меня мать-природа! – она снова по-дурацки хихикает. А я в этот момент чувствую острое желание помыться, чтобы раз и навсегда смыть со своих волос след ее касания. Я вообще не люблю, когда мне касаются незнакомые люди без моего разрешения. Есть же, в конце концов, личное пространство. Давид спасает меня от ответа на ее слова тем, что переходит к делу и начинает задавать вопросы Маше. - Мы, как я уже говорил вовремя звонка, по делу. Приехали по поводу ограбления, которое было у вас совершено. Дело в том, что вчера те же люди, которых подозревали по вашему делу, проникли в дом к родителям ныне покойной Валерии. Только в этот раз нам удалось их задержать с поличным. Мне бы хотелось уточнить у вас кое-какие детали. Быть может, вы что-то помните, чего не рассказали в прошлый раз? Может быть мы что-то упустили? Потому что такие совпадения явно не происходят на пустом месте. - Ой, да. Лера… Бедная, бедная она, несчастная. И родители ее. Ох и настрадались они. Как же так не повезло… Ой-ой-ой… - причитает Маша, как-то уж слишком интенсивно качая головой. Как же сильно меня это напрягает… С одной стороны она ничего такого не говорит. Она высказывает своё сожаление, но то, КАК она это делает, заставляет меня всю просто наизнанку вывернуться от неприязни. Как по мне, все это слишком фальшиво. Я отвлекаюсь от их разговора, потому что не хочу слышать ее болтовню. Сама комната представляет собой и кухню и гостиную. С одной стороны стол и место для готовки с раковиной, плитой и холодильником, а с другой стоят шкафы, диван и тумба с телевизором. Блуждая взглядом по второй части комнаты, я натыкаюсь на полки, на которых стоят фотографии. Из них очень много фотографий именно со школьных лет. - Можно я подойду, посмотрю фотографии? – спрашиваю я у Маши, прерывая их разговор с Давидом. - Конечно-конечно, Лиечка. Ты не стесняйся, смотри, пожалуйста, - произносит она таким слащавым голосом, что меня аж кривит изнутри. – Ты и себя там много где найдешь! Я всё храню! Всё – всё – всё! Я поднимаюсь из-за стола и подхожу к полке с фотографиями. Среди всех школьных снимков нет ни одного, где бы не было Леры и меня. «Вот так живешь, не помнишь даже о человеке, а у него целая полка с совместными фотографиями с тобой…» - проскальзывает у меня мысль. Мой взгляд падает на полку с книгами. И среди прочего я нахожу там и свои. «Это… Это что, мои романы?» Я беру свой роман и поворачиваюсь к Маше. - Ты читаешь мои книги? Глава 25 Глава 25 Лия - Конечно! Ты что! Я не просто читаю! Я ими буквально зачитываюсь! Можно сказать, что я твоя ярая фанатка! Я вообще давным-давно начала следить за твоим творчеством! Еще тогда, когда ты только-только начала публиковаться! Я все твои романы прочитала! Просто обожаю твои истории! – хихикает Маша, отмахиваясь в очередной раз полотенцем. И почему мне в этот момент кажется, будто от него по всей комнате разлетаются пыль и крошки, хоть это и не так… Я медленно поворачиваюсь и пересекаюсь взглядом с внимательно смотрящим на меня Давидом. Меня эта ситуация очень сильно напрягла. Не бывает ведь таких явных совпадений, правда? Наша общая знакомая, бывшая одноклассница Лера умирает от рук жестокого преступника, убитая по сюжету моей книги. А тут выясняется, что эта Маша не просто зачитывается моими книгами, но еще и очень внимательно следит за моим творчеством. «Ярая фанатка…» - так она сказала. Я ищу в глазах Давида поддержки моих подозрений. Не может ведь он не заметить таких очевидных совпадений. Это все слишком странно… Развернувшись обратно к книжной полке, я нахожу тот самый роман, по мотивам которого была убита Лера. Взяв в руки книгу, я медленно пролистываю все страницы, пытаясь найти в ней какие-нибудь закладки или пометки, но, увы, ничего такого я не нахожу. Просто книга как книга. Ничего необычного. Никаких зацепок. Меня это почему-то расстраивает. Наверное, это из-за того, что сейчас я отношусь к Марии с огромным подозрением. Не нравится она меня. Зверев продолжает о чем-то расспрашивать Машу, а та в свою очередь охотно отвечает на все его вопросы. Я еще несколько раз оглядываю книжную полку, но больше на ней моему взгляду зацепиться не за что. Я возвращаюсь к столу, за которым сидят Маша и Давид, и девушка сразу же обращается ко мне. - Лия, ты приходи ко мне еще, обязательно приходи. Я бы хотела тебя и как автора расспросить о всех твоих историях! Это ведь так интересно! Ума не приложу, и как тебе в голову вообще приходят такие удивительные идеи! Как ты придумываешь такие сюжеты, как развиваешь их?! А кто знает, может быть я тоже когда – нибудь смогу стать писателем! – заявляет она. – Знаешь, у меня есть интересные задумки! И я хотела бы ими с тобой поделиться! Очень уж хочется узнать мнение профессионального автора! - Как – нибудь, обязательно. В другой раз… - отвечаю я осторожно. – Сейчас немного не то время, чтобы этим всем заниматься. Сама, думаю, понимаешь… - Конечно, конечно! – активно кивает головой Маша. - Ну, в таком случае, думаю, мы пойдем, - в свою очередь произносит Зверев, поднимаясь из-за стола. – Спасибо за то, что уделили нам время и смогли ответить на все вопросы. Мы все прощаемся, после чего мы с Давидом выходим из дома Марии. Я бросаю последний взгляд на дом, после чего мы сходим с крыльца, проходим по небольшой прилегающей территории и выходим за калитку. Зверев снимает машину с сигнализации, и я тут же залезаю внутрь на переднее сидение. Как же неуютно я чувствовала себя там. Кошмар. Когда Давид садится в кресло водителя, я тут же поворачиваюсь к нему, пристегивая свой ремень безопасности. - Тебе не кажется, что все это ну слишком уж странно? Нет? – спрашиваю я его, внимательно следя за его реакцией. - Что именно?- спрашивает он, вставляя ключ в замок зажигания и заводя машину. – То, то она читает твои книги? – хмыкает Давид. Я хмурюсь на его слова. - Да, и не только! Она вообще вся какая-то подозрительная! – заявляю я, скрещивая руки на груди. - Лия, ну ты же не будешь подозревать теперь каждого, кто читает твои романы, правда? – усмехается Зверев. – Разумеется, стоит немного последить за ней и взять на заметку, но… Тем не менее, не стоит исключительно по факту того, что она является твоей читательницей, делать вывод о том, что она как-то причастна к убийству или способна на такое зверское преступление. Давид выворачивает руль и отъезжает от дома Маши. Я все еще недовольна тем, что он не воспринимает мои подозрения всерьез. - К тому же, знаешь, по статистике, чаще всего подобного рода преступления совершают именно мужчины. Женщины чаще всего используют немного другие методы. На такую уж крайнюю жестокость они обычно не способны. Женщины действуют хитрее. Они убивают быстро и обычно без излишнего уродования своих жертв. Это большая психологическая нагрузка, так что, крайне редко можно встретить дело, когда женщина использует такие кровавые и уродские методы и позволяет себе настолько сильно калечить свою жертву. Давид бросает на меня короткий взгляд, будто желает увидеть, насколько его слова для меня убедительны. Я немного недовольно хмыкаю и качаю головой. - Ну, хорошо, допустим. Может ты и прав, но… Знаешь, что я тебе скажу? Никогда нельзя быть уверенным в том, что она не входит в тот самый малюсенький процент тех полоумных женщин, которые на такое способны. Ты вообще видел ее? Нельзя списывать ее со счетов. Нужно держать в голове факт того, что это может быть и она! – твердо произношу я, не желая расставаться со своим предположением. – Уж слишком много странного. Слишком много. Таких совпадений не бывает. Ты сам мне говорил. Зверев коротко кивает, давая понять, что все же принял мою точку зрения, и не отказывается от нее целиком и полностью. - Ну, в чем-то я и правда с тобой согласен. Совпадений очень много в этом запутанном деле, - произносит он задумчиво, выезжая на дорогу. - Со счетов ее списывать не будем. Добавим в список возможных подозреваемых. Это самой собой разумеется. Версию нужно будет проработать, но тебе не стоит сильно дергаться по этому поводу. Есть такая штука, как презумпция невиновности. Так что, пока у нас нет четких доказательств, пока нет каких-то явных наводок, не нужно ставить на человеке крест, - говорит он, надеясь меня урезонить. Я ему на это уже ничего не отвечаю. Уж слишком неизгладимое впечатление на меня произвела наша сегодняшняя «вылазка». Через некоторое время Зверев снова обращается ко мне. - Я сейчас еду в отдел. Тебя как? Домой завезти? Или что? – спрашивает он меня, коротко глянув. - Да, - отвечаю тихо и безрадостно. – Меня домой… Ну, если не сложно. - Вове нет, - улыбается Зверев. Пока мы едем до моего дома, у нас с Давидом завязывается еще один разговор. - Вот это у нее дом, конечно… - бормочу я. – Выглядит жутковато. Да и сама она какая-то жуткая. Интересно, совладельцы дома, когда видят ее, шарахаются? – выдвигаю я предположение. - Большая часть людей, к которым я прихожу по работе, примерно так и выглядят. Да и их дома и квартиры тоже. Бывает и хуже… - подмечает Давид. – Я этому уже давно не удивляюсь. Много лет работаю. А вот для тебя такое точно в новинку. Ты с таким так часто не сталкивалась. Вот у тебя и шок от увиденного, - хмыкает он. Я пожимаю плечами. - Наверное ты прав… Может быть, если бы я чаще бывала на выездах, чаще проводила допросы и каталась по свидетелям и подозреваемым, я бы реагировала на все это проще, - бормочу я.