– Это дело непростое, – раздумчиво произнес он и прошелся по кабинету. Но места было мало, и он опять сел в свое кресло. – Надо все тщательно продумать. – А чего тут сложного? – сказал Степанов. – СОБР их упакует, доставим в отдел… – Ну, а дальше что? – Кульков смотрел на него и криво улыбался. – Дальше придумаем… – Ну, попробуй. Васильев сдвинул шляпу на затылок. – Что нам пробовать? Это ты думать должен. Нас начальник к тебе за тем и прислал. – Вот то-то! А вы хотите поперед батьки в пекло. Сложность в том, как всех задержанных вывести из дела. – А зачем их выводить? – поинтересовался Степанов. – Как зачем? Если нормально расследовать, то и наркота, и деньги станут вещественными доказательствами, попадут в сводки и спецсообщения. Тогда их никак не заныкаешь. – А если сразу заныкать? В момент захвата? – Тогда за что бандюков вообще задерживать? – Ну да, ну да, – кивнул Степанов. – Только если они окажутся на свободе, то, наверное, захотят спросить с тех, кто прикарманил их деньги и дурь… – Вряд ли, – пожал плечами Кульков. – Вы ведь не самочинный «разгон»[6] устраиваете. Тут же все формальности соблюдены: и СОБР фигурирует, и официально в отдел доставляют, и документы составляют, экспертизы проводят… Значит, за всем этим стоит Система, а не отдельные лица. Какие бандюки попрут против МВД? Это только колумбийские наркокартели с полицией открыто воюют. И то проигрывают. – Колумбия – это Колумбия, – задумчиво произнес Васильев. – А Россия – это Россия… Следак усмехнулся. – Тонко подмечено! Эту мысль можно развить и продолжить логический ряд: Германия – это Германия, Англия – это Англия и так далее… – Тебе хорошо шуточки шутить – ты при любом раскладе в стороне останешься! – А как вы думали? – обыденно, как о само собой очевидном, сказал Кульков. – Я мозг операции, а вы – ее ноги и руки. Так что тут уж вы сами обставляйтесь, как хотите. Это ваше дело. – Наше-то наше, – нахмурившись, сказал Степанов. – Только, если на руках и ногах ногти начнут выдергивать, то они вряд ли мозг выгораживать станут. Так что до него тоже доберутся. – Слушай, что ты меня пугаешь? – Кульков раздраженно повысил голос. – Только с мыслей сбиваешь! Я вот думаю, с чего начать и как это все закончить. – Ну, и что надумал? – спросил Васильев. Кульков помолчал. – Надо «куклы» сделать, – наконец сказал он. – Какие куклы? – Обычные. Имитацию кокаина, имитацию денег. – Зачем? – спросили «Американцы» в один голос. – Затем, что неизвестно, как все пойдет. Поэтому готовим два варианта операции. Пойдет, как задумано – тогда можно задокументировать «куклы» и отказать в возбуждении уголовного дела за отсутствием события преступления. Ведь сделки с нарезанной бумагой и стиральным порошком законом не запрещены… А если вдруг произойдет какой-то сбой, тогда придется фигурантов паковать по полной программе, а деньги и наркотик пойдут в вещдоки. – Вот как? – «Американцы» переглянулись. Дело оказывалось сложнее, чем представлялось им вначале. – Конечно, а как по-другому? – сказал Кульков. – Проводиться она будет совершенно легально, и те документы, которые приказал подготовить Синеватый, в любом случае пойдут в оперативное дело: иначе задействование значительных сил и средств будет трудно объяснить. Раздвоение плана начнется уже после задержания фигурантов: или так, или этак… – Ясно. – Короче, готовьте «куклы». – Какие к ним требования? – Да какие? Пять килограммов стирального порошка расфасуйте по полкило, обычно они в такой упаковке сдают оптовикам. И сделайте денежные «куклы»… – Обычные? – уточнил Васильев, – Две купюры по пятьсот евро, а между ними девяносто восемь листов резаной бумаги? Это надо… Он быстро прикинул в уме. – Шестьдесят пачек, на каждую две купюры… Это надо шестьдесят тысяч евро! Где столько взять? Придется фальшивые добывать, а это тоже проблема! – Да нет, – следователь покачал головой. – Купюр там вообще быть не должно. Ни фальшивых, ни настоящих. – Почему? – Да потому, что если там будут поддельные купюры, то встанет вопрос об ответственности за изготовление или за незаконный оборот фальшивых денег. А если настоящие пятисотевровки, а между ними бумага, то получится, что готовился взаимный кидок – одна сторона хотела подсунуть другой «куклы» под видом денег, а другая – стиральный порошок под видом кокаина, а это уже мошенничество, значит, надо возбуждать уголовное дело и привлекать к ответственности виновных, что в наши задачи не входит. Во-первых, это нам ничего не дает, во-вторых, много вони будет, а в-третьих, это уже вообще беспредел, которого никто не поймет – даже наши начальники… – Ясно, – сказал Васильев. – А как тогда? – Да как? Просто нарезанную бумагу. Если пойдет так, как мы задумали, то настоящих денег и наркотиков не найдут, а бумага и стиральный порошок – они повода для возбуждения дела не дают. Задача ясна? – Ясна, – кивнули «Американцы» и распрощались с Кульковым. – А ведь действительно, у него голова работает, – сказал в коридоре Степанов. – Я б до этого не додумался. «Куклы», причем такие, к которым подкопаться нельзя, – это надо следственный опыт иметь! – Следственный опыт иметь – это да, – кивнул Васильев. – Только еще надо крученым быть и в такие дела не первый раз вписываться… – Тоже верно, – согласился Степанов. – Ладно, я займусь бумагой, а ты порошком. – Нет возражений! – ответил товарищ. Глава 6. Подготовка операции Задача Степанова оказалась несложной: он купил несколько пачек стирального порошка, в ванной собственной квартиры развесил и расфасовал полукилограммовые порции по пластиковым пакетам, которые заварил паяльником. Получились туго набитые, аккуратные белые упаковки, которые часто показывают в голливудских, да и отечественных картинах про наркоторговлю. Единственным осложнением было любопытство Ольги, которую очень интересовало, зачем супруг на весь вечер заперся в ванной и что он, выйдя, наконец, оттуда, унес из дому в объемистой сумке. Объяснять жене он ничего не стал, ибо при определенных обстоятельствах эта информация могла стать опасной. Или даже очень опасной. Сумку он положил в багажник и, позвонив напарнику, сообщил, что свою часть работы уже выполнил. Выслушав это сообщение, Васильев чертыхнулся и выругал себя за то, что распределил задачи именно таким образом: ему казалось, будто возня с порошком – дело более грязное и утомительное, чем подготовка бумаги. Оказалось, что наоборот. Профессиональней было бы сделать все необходимое в каком-нибудь банке. Они постоянно работают с деньгами, у них есть необходимое оборудование, они привыкли упаковывать купюры по сто штук в корешки, десять корешков – в полную пачку, которая крестообразно обандероливается и заваривается в полиэтилен… Это доводы «за». Но были и доводы «против». И самый главный из них: если кто-то начнет расследование происхождения «кукол» – УСБ, фейсы или бандиты, то первым делом обратятся к банкирам… Пребывая в сомнениях, Васильев позвонил бывшему коллеге Сергею Звонареву, с которым начинал работать в уголовном розыске Центрального РОВД и пять лет просидел в одном кабинете. Теперь уволенный из милиции старлей возглавлял службу безопасности «Тихдонпромбанка». Звонок бывшего сослуживца он принял доброжелательно и сразу же согласился на встречу. Честно говоря, обращаться к Звонареву не очень хотелось. Точнее, не хотелось вообще. Репутация у него, как теперь принято говорить, была неоднозначная, что в былые годы обозначалось более просто и понятно – хреновая. Хотя ему и дали уволиться по собственному желанию, но скандальная история с пропавшими вещдоками не забылась до сих пор. И прекращенное уголовное дело пылится где-то в архиве. Если, конечно, он его оттуда не изъял… Но большого выбора не было, да и небольшого тоже. К тому же, несмотря на нечистоплотность, к товарищам Сергей относился хорошо. Васильев решил посмотреть на сегодняшнего Звонарева и решить: иметь с ним дело или нет. Банк располагался в центре города, в конце тихой улочки, подъезд к нему был перегорожен цепью. Удостоверение Васильева не произвело на охранника в черной униформе никакого впечатления, только позвонив своему шефу и получив соответствующее указание, он снял цепь. Зато ведущие во двор кованые ворота гостеприимно распахнулись сами собой, без дополнительных указаний. Внутри все выглядело совершенно по-европейски: ухоженная цветочная клумба, аккуратно подстриженный газон, вымощенная каменной плиткой парковка, на которой стояли три новеньких «Мерседеса», два «БМВ Х-6» и два «Лэнд Крузера». Все машины черного цвета, солнце парадно и торжественно отражалось в полированных кузовах, чувствовалось, что они подобраны по определенному стандарту и ранжиру. Запарковав рядом свою девятилетнюю «Киа», Васильев ощутил вздох уязвленной гордости, но тут же успокоился мыслью, что лейтенант Гувер ногой открывал любые, самые богатые и неприступные двери. А ведь он такой же представитель закона, как американский коп! Эта мысль позволила капитану без особого трепета войти в старинный особняк, капитально отреставрированный и отделанный так, что хоть сейчас можно закатывать балы, не хуже, чем устраивались здесь в конце позапрошлого и начале прошлого веков. Его встретил охранник, провел через высокий светлый зал с блестящим паркетом и огромной хрустальной люстрой, открыл электронной карточкой дверь в широкий коридор с двумя рядами больших полированных дверей и впустил во вторую дверь справа, на которой висела небольшая латунная табличка со скромной надписью: «Звонарев С.Ю.» Убранство кабинета было куда менее скромным: ореховый книжный шкаф, огромный письменный стол, глубокое и удобное, как у космонавта, кресло, у окна простеганный кожаный диван, рядом – стеклянный сервировочный столик на литых львиных лапах и бар в виде большого глобуса… – Привет лучшим сыщикам Юга России! – Сергей Юрьевич – большой, радушный, в дорогом костюме, пахнущий хорошим парфюмом, улыбаясь, поднялся навстречу, обошел стол, пожал руку, увлек к дивану. – Что будешь пить? – спросил он, раскрывая глобус. – Виски, джин, коньяк, ром, текилу? Есть и вина… Отказываться было неловко, тем более что вроде бы убедительная отмазка – «я за рулем» сейчас выглядела бы неуместно, а только нарушила атмосферу гостеприимства и дружеской доверительности. Хотя друзьями-то они не были даже в лучшие времена. Товарищи, коллеги – да, но не друзья. И сейчас гостеприимство Сергея объяснялось, скорей всего, не теплыми воспоминаниями, а оперской привычкой располагать к себе людей, от которых могло что-то понадобиться. А опер из отдела разработки оргпреступных группировок мог пригодиться во многих ситуациях. – Давай немного водки! – изобразив благодарность, кивнул сыщик. – Что-то у вас пусто: одни охранники. А где посетители? – А мы с физическими лицами почти не работаем, – пояснил Звонарев, наливая в рюмку водку, а в широкий стакан с толстым дном – виски, и выставляя вазочку с соленым арахисом и орешками. – А с какими работаете? – спросил Васильев, то ли разыгрывая роль простачка, то ли вымещая подспудно владеющее им раздражение. – С не физическими, бестелесными? С призраками? «И с «Невидимками»? – подумал он, развивая ассоциацию: призраки ведь невидимы. – Наверняка поддерживает отношения с бывшим агентом! Ведь тот не вечно пьяный нищий маргинал, а преуспевающий бизнесмен. В новое время они обязательно должны дружить!» – Ну, зачем нам призраки? Что с них возьмешь? – невозмутимо ответил Сергей. – Крупные предприятия приносят гораздо больше дохода. Но их бухгалтеры и юристы заходят с другого входа, а тут принимают только VIP-гостей. Таких, как ты!