– Обычное дело. Сейчас никто не хочет оказаться в свидетелях. – И правильно делают, – буркнул Степанов. – Кроме хлопот и проблем это им ничего не даст. Начальник УР поморщился. – Правильно или неправильно, а раскрывать нам. И по голове получать нам. А если на них давить – сами знаете, что получится… Это все знали. Начнут говорить то, чего от них ожидают. А потом писать жалобы. В результате дело только запутается, а опера опять-таки получат по голове… – Всех обошли? – спросил Степанов. – Почти, – кивнул Ивашин. – Ну, может, еще найдем кого-нибудь. Вот, в конце улицы, хозяев нет дома. Может, придут. – Только если их нет дома, что они видели? – поинтересовался Васильев. – Сейчас нет, а утром могли быть, – невозмутимо ответил майор. Вряд ли он сам верил в то, что неожиданно объявятся ценные свидетели, мечтающие помочь полиции, но его задача – представить объяснения от всех жителей улицы, а за их содержание он не отвечает. Ну, не видели люди ничего, что мы можем сделать?! – Ладно, удачи! – «Американцы» снова пожали коллеге руку. – Будет что интересное – отзвонись. – Ладно, – мрачно глянул Ивашин. – Вы будете заниматься? – Скорей всего, – кивнул Васильев. – С чего ты взял, что нас подпишут? – спросил Степанов товарища, когда они отошли в сторону. – Ты ж видишь, что творится, – тот обвел рукой вокруг. – Не каждый день такие нападения. Не районщикам же его раскрывать… – Ну, я думал, город займется. Или областной отдел разбоев и бандитизма… Но прав оказался Васильев. К ним подбежал Бобров и скороговоркой выпалил: – Давайте быстро – генерал зовет! Козубов встретил их приветливо, поздоровался с каждым за руку. Генерал вообще был демократичным с подчиненными, а уголовному розыску, по старой памяти, откровенно симпатизировал. – Занимайтесь этим делом, парни, – сказал он. – Больше мне доверить его некому. Коренев выработался, а молодежь еще не подросла. На кону восемьдесят миллионов государственных денег, сами понимаете, какой будет с меня спрос… Генерал недавно вернулся из отпуска, и его холеное лицо было покрыто ровным, явно не черноморским загаром. – А я с вас спрошу, да с ваших начальников, – Козубов показал на стоящих рядом и преданно поедающих его глазами Синеватого и Боброва. – Это вам ясно? – Так точно, товарищ генерал! – за всех отрапортовал Синеватый. И повернулся к «Американцам»: – Что стоите? Идите, работайте! – Есть! – четко ответили те, только руки к шляпам не приложили – по нашим уставам не положено. Так же четко повернулись и отошли. – Я знал, что без нас не обойдутся, – сказал Васильев. – Областники больше контролировать любят, и указания давать. – Загар у генерала видел? – спросил Степанов. – Видно, в Турции отдыхал. – Скорей, где-нибудь покруче, – уточнил напарник. – Хотя выезд-то нашему брату запретили… – Кому запретили, а кому и нет, – буркнул Степанов, осматриваясь вокруг. – Смотри! Он качнул головой в сторону. – И что? – Вон там голубятня. – Так она ж далеко! – Зато с нее все видно. – Ну, что ж, пойдем, посмотрим. «Американцы» пробились сквозь толпу зевак, обошли квартал и зашли на соседнюю улицу. Покосившийся дом с голубятней окружал довольно хлипкий забор с давно не крашенной калиткой и полустертой цифрой «7» посередине. Степанов нажал кнопку звонка. Во дворе залаяла собака. – Кто? – раздался надтреснутый голос. – Полиция, – внушительным басом ответил Степанов. – Сейчас открою. Через минуту пес перестал лаять, калитка распахнулась. На пороге стоял высокий пожилой человек с растрепанными седыми волосами. Когда-то он имел крепкое телосложение, но сейчас наброшенный второпях, вконец выношенный коричневый пиджак обвисал на плечах. Выцветшие голубые глаза выжидающе смотрели на полицейских. – Вы случайно не видели, что произошло там? – Степанов показал большим пальцем через плечо. Он не надеялся на положительный ответ и спрашивал для очистки совести. – Как не видел? – удивился мужчина. – Это же я позвонил в полицию! – А чего не назвались? – спросил Степанов. – В журнале записано: «Анонимный звонок». – Да потому, что не хочу, чтоб меня по судам затаскали. И вообще, в наше время лучше не идти в свидетели, особенно по такому делу. И застрелить могут, и дом сожгут… «Американцы» переглянулись. Старик был прав, но поддерживать такой настрой нельзя. Тем более что им нужно было прямо противоположное решение. – Ну, почему же, – сказал Степанов. – Во-первых, свидетелям редко мстят… – Ну, если эта редкость выпадет на меня, то будет не очень весело, – резонно возразил хозяин. – Как вас зовут? – сказал Васильев. – Федор Степанович, Игнатов. – Вот что, Федор Степанович, а давайте вы нам расскажете все без протокола? А если понадобится, тогда уже вас следователь вызовет и допросит. – Нет, к следователю я не хочу, – ответил Федор Степанович. – А вам здесь могу рассказать. Приватно, конечно. – Ну, давайте приватно, – усмехнулся Степанов, подивившись, что старик знает столь мудреное слово. – Я как раз на голубятне был, услышал, вроде как, удар какой-то… Потом оказалось, что это они машину взорвали. Ну, я спустился, подошел, там уже никого не было. Я побежал, позвонил и больше не возвращался туда… – Ну, а вы видели, кто это сделал? – Я видел, что там толклись, вроде как, рабочие: черные комбинезоны, каски, на мордах респираторы… Еще подумал: зачем? Вроде от пыли наши люди никогда не берегутся, может подземного газа опасаются? – А потом что? – поторопил Степанов. – После взрыва они перетягали мешки, бросили в тачку и побежали за угол. Завернули, а там погрузились в машину… – Какую машину? – уточнил Степанов. – А шут ее знает, по-моему, не наша, иностранная. Черного цвета. Не новая – заднее крыло помято справа. Как будто он об столб теранулся… – Ничего себе! – удивился Васильев. – Как же вы это рассмотрели на таком расстоянии? – Так я ж в бинокль смотрел, – пояснил Федор Степанович. – Ну, и что вы еще видели? – Да больше ничего. Правда, когда они в машину садились, то каски поснимали и эти намордники тоже сбросили. – И что? – Да ничего, просто двое рыжие были, я еще удивился – в одной банде сразу двое рыжих… – А сколько их всего? – Четверо или пятеро, – сказал Федор Степанович. – Нет, точно пятеро. Пятый их потом догнал. – А в лицо вы их запомнили? – Да нет, какой в лицо… Разве до того было, чтоб запоминать? Оно все быстро… – А номер машины? – Да и номер машины не догадался посмотреть. А может, его и видно бы не было. Она ж низко сидит за заборами, не рассмотришь отсюда.