– А кто, я? – повысил голос генерал. – Конечно! Твоя сторона – твоя вина, твой вред, значит, ущерб на тебе! Ты что, такой бедный, что не мог доложить паршивые полтора «лимона»? Начальник УВД вздохнул. – Знаешь, Георгий, когда дела делают, то на прибыль рассчитывают, а не на то, чтобы свою казну раздербанить и с голой жопой остаться. – Жопа тут не главное, – сказал Окорок. – Главное – это слово держать! Главное – это честь сохранить! – Про честь говорить не будем, – раздраженно ответил Козубов. – Что было, то отдал, что нет – извини. На порошке эту разницу легко восстановят. – Ну, смотри, Витя… Сам понимаешь, каждый баран за свою ногу висит. Так мне когда-то оперки твои говорили, когда почки опускали. Да ты и сам так говорил и тоже по почкам прохаживался… Все восстановят, это верно. Из общака ни копейки, ни доллара, ни евро не пропадает! Знаешь, почему? Потому, что руку, которая туда влезла, тут же отрубают! – Так ты мне что, угрожаешь?! – взбешенно заорал генерал. – Может, приехать хочешь и со мной поквитаться?! – Да нет, зачем? Я к тебе претензий не имею, – сказал Георгий, набирая на своем телефоне странную комбинацию знаков и цифр: *8*08*008*. – Ты на меня не обижайся. Просто есть ситуации, выйти из которых можно только одним способом. – Каким способом? За что обижаться? Георгий нажал кнопку вызова. Дополнительный сигнал дошел до «BlackPhonа» почти мгновенно. На самом деле шифровальное оборудование в криптосмартфоне не весит пятьдесят граммов – оно вообще ничего не весит: зашифровка осуществляется специальными программами. В подаренном Окороком аппарате пятьдесят граммов весил заряд пластита и устройство его инициации. – Алло, что ты имеешь в виду? – настороженно повторил генерал, вслушиваясь в молчание эфира на расстоянии двух с половиной тысяч километров. Но услышал он взрыв, более мощный, чем взрыв ручной гранаты «РГД-5». А может, и его не успел услышать, потому что начинающая седеть голова вмиг превратилась в кровавое месиво, разлетевшееся по всему кабинету. По официальной версии, генерал, не желая рисковать жизнями подчиненных, лично пытался обезвредить подкинутое ему в машину самодельное взрывное устройство, но оно оказалось с секретом, стоившим Козубову жизни. Эпилог Хвост сильно изменился и выглядел, как затравленный волк: небритый, дерганый, постоянно озирающийся по сторонам, в мятой и грязной одежде. Он действительно превратился в затравленного волка. Знал, что его ищут, несколько раз полиция пыталась проверить документы или задержать. Один раз с трудом удалось уйти, хорошо, что стрелять не начали… Притонов избегал, ночевал, где придется – в подвалах, на чердаках, на свалке – как последний бомж. Из-за ряда неудач он был деморализован и не хотел идти на серьезное дело. Деньги добывал тем, что грабил лохов у банкоматов да выдергивал мобильные телефоны в темных переулках. Так тоже делает какой-нибудь оголодавший бомжара, а не серьезный блатной. Он понимал, что надо дергать из Тиходонска, но без денег никуда не убежишь, а у банкоматов и на улицах много не насшибаешь… К тому же ненависть к Терминатору и Бэтмэну заставляла его оставаться в опасном городе. Издевались, суки, брата грохнули – после этого хотят жить как ни в чем не бывало? Нет, хрен вам, так не бывает! Клятва блатная просто так не дается… Ненависть разъедала его сознание, как наркотик, он не мог думать ни о чем, кроме мести. Иногда, в конце дня, он прятался напротив мусорской конторы, дожидаясь своих врагов. Но Бэтмэн куда-то исчез, да и Терминатор несколько раз выходил с дружками, а у него даже машины не было, чтобы выследить гада… Наскоро утолив голод купленной в киоске шаурмой, Хвостов шел по Магистральному проспекту, вниз, к вокзалу, засунув руки в карманы, настороженно оглядываясь по сторонам и обдумывая, что же делать. Конечно, самое умное – сесть в первый попавшийся товарняк, отъехать за пятьсот-семьсот километров, а там попытать счастья, отдохнуть, добыть денег, оружие… В конце концов, посчитаться с этим поганым ментом можно и позже. Да, это самое умное. Но то чувство, которое жгло его изнутри, было сильней ума. Как тяга к дури у наркомана. И пересилить это чувство он не мог. Нет, никуда он не поедет, пока не сведет счеты. Надо провести время до вечера и встретить Терминатора на выходе из мусорни. А когда он подойдет к своей тачке – шмальнуть в затылок последним оставшимся патроном… Хвост машинально потрогал заткнутый за пояс «наган»… А потом можно отрываться и дергать из этого города! Хвостов перешел по путепроводу через забранную в бетон узкую зловонную речку и уткнулся в здание вокзала. Но туда лучше не соваться – в таких местах всегда шустрят опера да патрули проверяют документы у приезжих и подозрительных. Поэтому он повернул влево и вдоль бетонного русла Еремички пошел к Дону, чтобы найти место, где можно спокойно пересидеть несколько часов. Но пройти удалось недалеко: метров через сто его окликнули сзади. – Эй! Стой! Иди сюда! Влип! Он обернулся и увидел двух пеших патрульных полицейских. Может, поленятся гнаться за бомжом? Проще другого поймать – их здесь десятки… Он повернулся и побежал. – Стой тебе сказали! Хуже будет! – патрульные не поленились и, громко топая тяжелыми ботинками, бросились за ним. Хвост быстро сбил дыхание, его бег замедлился, топот приближался. Через несколько минут его возьмут… Выдернув «наган», он развернулся и выстрелил наудачу. Один из преследователей споткнулся и остановился, рассматривая грудь. Второй тоже притормозил. Справа, метрах в сорока, грохотал, замедляя скорость, пассажирский состав. Надо перебежать пути, потом подняться по склону и затеряться в кривых улочках еще довоенного поселка Тиходонск-Гора. Хвост бросился к идущему поезду. На всякий случай оглянулся и увидел, что патрульные вновь бегут следом. «Видно, промазал! Везет ментяре!» – подумал он и, выругавшись, бросил в преследователей бесполезный револьвер. Состав шел совсем рядом, теплый воздух бил ему в лицо, скрипели тормоза. Ну, проезжай быстрее, давай… – Стой, стре… бу!.. – донеслись сквозь стук колес обрывки фразы, которую он прекрасно понял, тем более что патрульные достали оружие. Теперь они имели полное право стрелять, и Хвост это хорошо знал. «Ну и пусть! – мелькнула злая мысль. – Это лучше, чем снова в зону!» Мимо прошел последний вагон, и Хвост очертя голову бросился вперед. Но по следующему пути, набирая скорость, шел встречный товарняк. Он даже не успел ничего понять. Многотонная махина налетела на него, смяла, разорвала на куски и расплющила в лепешку. Патрульные подбежали и, остолбенев, остановились. – Ничего себе! – с трудом выговорил один. Второй молча ощупывал бронежилет в том месте, где в него попала пуля. * * * Начальник службы безопасности ТихДонПромбанка Сергей Звонарев подъехал на своем «BMW» к коттеджу в загородном элитном поселке. Он был в хорошем настроении. Со своими друзьями, солидными бизнесменами и VIP-клиентами банка Великаном, Длинным и Черным, он классно оттянулся на даче у Корнилова. Была хорошая выпивка, хорошая закуска, хорошая баня, хорошие девочки. Словом, все, как всегда, по высшему разряду. И сейчас он в расслабленном состоянии открыл ворота и собирался заехать внутрь, как вдруг из-за декоративного кустарника выбежал человек в низко надвинутом на голову капюшоне. Звонарев еще не успел ничего понять, как тот вскинул руку, которая сжимала пистолет, удлиненный глушителем, и выстрелил ему в голову. Раз, потом второй, потом третий… Это уже был перебор. Хватило бы и одного выстрела, но когда киллер работает по серьезному заказу, он руководствуется принципом «лучше перебдеть, чем недобдеть», потому что знает ту цену, которую ему придется заплатить в случае ошибки. Корнилов не успел узнать о смерти давнего и полезного приятеля. Он проводил гостей, отправил девчонок и решил остаться на даче с Леночкой. Девушка пошла принимать душ, а он сидел в кресле у незажженного камина и мелкими глотками прихлебывал виски из широкого стакана. Изрядно выпивший и расслабленный, он находился в благодушном настроении. Телефонный звонок его испортил – сейчас главарю речпортовских не хотелось заниматься делами, а просто так ему никогда не звонили. Но и не ответить на вызов по личному телефону было нельзя. – Слушаю, – пьяно растягивая слова, произнес он. – Здравствуй, дорогой, – раздался сладкий, словно медовый, голос. – Как здоровье, как бизнес? Узнал меня? – Конечно, Пулат? Что случилось? Мы же закрыли вопрос! – Да, дружище, все довольны. Ты хорошо вылез из этого дерьма… Но Снегирь хочет кое-что уточнить. Самую малость. Я знаю – ты отдыхаешь, но его люди не оторвут тебя надолго… – Откуда ты знаешь, что я делаю? И какие люди? У меня нет никаких людей! – Они уже подъехали, предупреди охрану. А когда вы закончите разговор – не сочти за труд, позвони, и расскажи, о чем вы договорились. Лады? – Лады… Корнилов мгновенно протрезвел. Какие уточнения? При чем тут Снегирь? Они все дела закрыли… В гостиную зашел озабоченный Гора. – Там приехали какие-то парни. Тебя спрашивают. – Да, это из Москвы, сам Снегирь прислал. Знаешь Снегиря? Гора выпятил нижнюю губу, как всегда, когда задумывался о чем-то серьезном. – Слышал, конечно! – Ну, пусть заходят. – Нам здесь побыть? – Нет, занимайтесь своими делами. В калитку вошли два молодых парня в коротких куртках и джинсах. Один приземистый, широкоплечий, второй повыше, худой и жилистый. Им было лет по двадцать пять – тридцать. Но, очевидно, они пользовались доверием у Снегиря, раз он прислал именно их по серьезному делу. Корнилов встретил гостей на пороге, провел в гостиную, сел в свое кресло. Широкоплечий сел в такое же кресло напротив, худой подошел к камину и стал рассматривать кладку. – Ну, что, пацаны, есть будете? Сейчас шашлык пожарим… – Нет, у нас короткий разговор, – качнул головой широкоплечий. Значит, он в этой спарке старший. – Я слушаю, – сказал Корнилов. – Снегирь сказал, что общак так легко терять нельзя, – сказал широкоплечий. – И вообще, за сделку в Тиходонске отвечал ты. – Ну, и что? – возмутился Корнилов. – Уже все выяснили. Там мусорские прокладки. – Да нет. Мусора мусорами, а ты – это ты. Полтора ляма пропали. За большую часть мусорской начальник ответил. А вот двести пятьдесят тысяч… Есть подозрения, что, возможно, они у тебя к рукам прилипли. Ты же дружил с этим, из банка? – Вы что, козлы, предъяву мне делаете? – стал приподниматься Корнилов, машинально пощупав у себя за поясом, но там ничего, конечно, не было, потому что он находился у себя в доме и, как считалось, в полной безопасности. Выпрямиться он не успел, потому что второй парень, который как-то незаметно выпал из поля зрения, оказался за спиной и набросил на шею удавку. Тонкий тросик перехватил горло, разрезая кожу. Корнилов плюхнулся обратно и захрипел. Сознание мутилось. – Нет. Старшие по тебе уже решили, – сказал широкоплечий, поднимаясь. Последнее, что увидел в своей жизни Корнилов – это черный клинок, с блестящей заточкой по краям, который со щелчком выскочил из черной рукояти и тут же вошел ему под сердце. Удар был смертельным, но второй парень довел до конца свою часть работы. Можно было считать, что Корнилов убит дважды. Точнее, с двойной гарантией. – Готов? – Готов. Посланцы Снегиря переглянулись и направились к выходу. Угол дежурил у ворот, Весло на заднем дворе, Гора стоял на веранде. – Что так быстро? – спросил он, улыбаясь. Широкоплечий улыбнулся ему в ответ. – Все порешали. Скоро у вас будет новый босс. Платок дай!