– Да, часов в двенадцать, лишь только разъехались гости. Но она не ответила. Утром я опять позвонила, то же самое. Связалась с бабушками, предупредила их... но Юля к ним не заходила. В понедельник позвонила в школу. Разумеется, на занятия она не явилась. Мы забеспокоились. Я даже в Москву звонила. Дети страшные эгоисты, к тому же неблагодарные. – У вас есть еще дети? – У Федора Васильевича есть сын от первого брака. – Проблемы с законом у Юли случались? – Вы что, с ума сошли? – возмутилась Елизавета Константиновна. – Федор Васильевич... – Федор Васильевич поспешил бы пока не поздно проблемы разрешить, это я прекрасно понимаю. Но вопрос я задала вполне конкретный. Она в отчаянии покачала головой, в глазах ее стояли самые настоящие слезы, одна слезинка даже скатилась по щеке, выглядело все это даже трогательно. – Как вы можете, – прошептала она. – Если вы хотите от меня каких-то результатов, потрудитесь быть откровенной. Если вам это не по силам, ищите дочь сами. Она надолго замолчала. Я уже собралась удалиться, и тут она наконец обрела дар речи. – Проблемы были. Кто-то из ее дружков обокрал гараж. Слава богу, Юля при этом не присутствовала. Потом на дискотеке устроили потасовку и всех забрали в милицию. Дочь была так пьяна, что не могла позвонить домой. Три месяца назад у родителей ее подруги пропали деньги, довольно крупная сумма. Выяснилось, что деньги взяла собственная дочь, но Юля здесь ни при чем. Она не воровка, уж можете мне поверить. Был еще случай – их как-то задержали возле Горбатого моста. Октябрьский мост, в просторечии Горбатый, прозванный так из-за своей формы, напоминающей перевернутый полумесяц, был местом сбора городских проституток. Рядом парк, куда счастливые пары и отправлялись, если у избранника не было машины. Там из-под каждого куста доносились сладкие стоны, еще чаще вопли и матерщина. Куда они отправлялись зимой, мне неведомо, может, в те же самые кусты, охота, как известно, пуще неволи. Милиция появлялась там редко, выходит, девчонке просто не повезло. – Я, конечно, была в шоке, – кашлянув, продолжила Елизавета Константиновна. – Потребовала объяснить, как такое могло произойти. Юля сказала, что они с подружкой просто гуляли, а милиция забирала всех подряд. Вы не верите? – вдруг спросила она. Я пожала плечами: – Почему же. Иногда такое случается. – А вот я не верю. Приличных девушек не забирают. Только тех, кто шляется по ночам бог знает где, забыв, что ее отец... Впрочем, я отвлеклась. Вот, пожалуй, и все. – Наркотики? – спросила я. – Слава богу, нет. Иногда являлась пьяной. Два или три раза. В каком виде она пребывает, когда не ночует дома, могу только догадываться. – Можно взглянуть на комнату вашей дочери? – Видя недоумение на лице женщины, я пояснила: – Она могла где-то записать телефоны друзей, очень бы пригодились фотографии. – Хорошо, пойдемте. Мы поднялись на второй этаж, помещения здесь были попроще. Женщина толкнула ближайшую дверь и отступила, пропуская меня в комнату. Комната была небольшой и уютной. Кровать застлана клетчатым пледом, на окне голубые шторы с рюшами, плюшевый медведь, книги на полках. Я пробежала взглядом по корешкам, в основном фантастика. Слева тонкая брошюра «Как завоевать друзей», том Фрейда, рядом сонник. – Юля много читает? – Не уверена. Если читает, то какую-нибудь ерунду. – С вашего разрешения я загляну в стол? – Я там смотрела. Никаких телефонов. Она не хотела, чтобы я знала о ее друзьях. Юля очень хитрый и осторожный ребенок. – Вы раньше проверяли ее стол? – Конечно. Нашла дневник. У нас после этого вышел крупный разговор. Я заставила ее уничтожить эту гадость. Так что вы вряд ли что найдете. – Что было в дневнике? – Хотите, чтобы я повторяла всякие пакости? – Только в общих чертах. – Обливала грязью своих родителей. Ей бы папашу алкоголика и мамашу училку, тогда бы знала... – прошипела женщина с поразившей меня злобой. – Простите, а кем вы работаете? Она нахмурилась, точно я спросила страшную глупость. – Федор Васильевич очень занят, он много работает и имеет право на то, чтобы дома ему создавали нормальные условия для отдыха. – Вы сами их создаете или домработница? – Дважды в неделю к нам приходит уборщица, все остальное на моих плечах. Поверьте, быть супругой такого человека, как Федор Васильевич, совсем нелегко. Это тоже труд и... – А где вы работали раньше? – Это имеет какое-нибудь отношение к исчезновению дочери? – недовольно спросила она. – Нет. Простое любопытство. – Я работала в институте. – Кем работали? – Лаборантом. Я не имела возможности получить высшее образование из-за тяжелого материального положения нашей семьи. А выйдя замуж, все силы отдала мужу, то есть его карьере. Слушая ее и время от времени согласно кивая, я, устроившись на стуле, не спеша просматривала содержимое трех ящиков стола. Ничего особенного. Несколько учебников, тетради. В большинстве из них заполнены две-три страницы. Я полистала школьный дневник. Химия, математика, физика – тройки, литература, история – пятерки. Под обложкой две фотографии. Девочка с косами и серыми грустными глазами. На другой пушистый белый кот. – Это ваша дочь? – спросила я. – Да, – подойдя к столу, ответила женщина. – Давно сделана фотография? – Не знаю. Я ее раньше не видела. У девчушки было милое личико, назвать ее девушкой было трудно – девочка, девчушка, и уж совсем невозможно представить ее пьяной или взламывающей чей-то гараж. – Кот тоже ваш? – кивнула я на вторую фотографию. – Был. Юля принесла его с улицы, хотя я ей сто раз повторяла: животное в доме... он все обои порвет... и паркет... вы же понимаете. – Понимаю. У меня собака. – Вот видите. Это же просто кошмар. Я потребовала избавиться от него. Вы не представляете, какой скандал она мне закатила. – От кота избавились? – вздохнула я. – Его забрала Валентина... уборщица. – Какие у Юли с ней отношения? – заинтересовалась я. – С уборщицей? Помилуйте, какие же могут быть отношения? – Дружеские, к примеру. – Ну, знаете ли... Странные у вас фантазии. – Номер ее телефона у вас, конечно, есть? – У нее нет телефона. – Вы ее о дочери не спрашивали? Не могла Юля отправиться к ней? – Конечно, нет. С какой стати? Но я, разумеется, спрошу. – Когда она приходила в последний раз? – Сегодня.