– Так! Чтобы я такого не слышала никогда, ты понял? – Да, понял уже. Мам, дай сто рублей, а вдруг ты ночевать не придёшь. – Возьми в кошельке, – он повернулся быстро и пошел в прихожую, – только сто, а не пятьсот, я всё вижу, – выглянула из ванной. – И ещё, мне звонить только если землетрясение или потоп, только в этих случаях, усёк? – Усёк. А что это ты так вырядилась, как будто на свидание? – Это как? – я быстро глянула на себя в зеркало. – Слишком скромно. Ты когда с девками посидеть, вот такую юбку надеваешь, – он показал на уровне задницы. – Я смотрю, ты у нас очень умный, да? Уроки сделал на завтра, пойди к деду, пусть проверит. – Да сделал давно, – Егор хотел уже пойти, потом вернулся, – Это ты с тем здоровым мужиком идёшь встречаться? – Чего, с каким ещё мужиком, ни с каким не с… – Которого тачка под окном стоит. Я умолкла. Малой прямо всё видит. – Так это, он как раз меня и подкинет к девчонкам. – Угу, я так и понял, – ещё и усмехается, паршивец. – Что ты понял, давай, иди к себе. Только, Егор, прошу тебя, очень, веди себя хорошо. Не дерзи деду, он и так мне на тебя постоянно жалуется. – Ладно, не буду, можешь быть спокойна, – сказал деловито. – Вот и молодец, – дернула за чёлку и поцеловала в висок. – Та мама, хватит, – вырвался и пошел к себе. Так, значит, Федя уже ждёт, ты смотри какой пунктуальный. Без десяти девять. Встала в прихожей, в зеркало осмотрела себя. Даже сын заметил, что не так одета. И действительно, сегодня что-то я прямо тщательно выбирала что надеть. Почему-то остановилась на платье, которое и надевала то один раз, лет не знаю сколько назад. Мы тогда с Ильёй ходили на концерт. Я ещё пошла, специально платье это купила. Потому что вся моя одежда совсем не подходила для того, чтобы идти на такое приличное мероприятие. Мы ещё тогда с мужем поругались из-за того, что у меня одежда вся слишком вызывающе сексуальная. Я-то ему сказала, что он со мной потому и познакомился, что в такой одежде была. И потом в каждой подворотне зажать пытался, не потому что я скромно одевалась. А он тогда ответил, всему своё время, то что было нормально, пока я была не замужем, теперь не очень подходит. И что замужняя женщина с ребёнком должна одеваться поскромнее. Я тогда сильно обиделась, но, подумав и с подружками перетерев, поняла, он прав. То, что я танцовщица, ещё не говорит о том, что на улице я должна постоянно ходить в обтягивающих лосинах и декольтированных топиках. Хоть это и удобно, но уже пора пересмотреть гардероб и купить что-нибудь не такое сексуальное, а более приличное. Сложно было себя перестраивать, но я начала делать это. Это платье было первой, чуть не единственной ласточкой в моём приличном гардеробе. Потом всё изменилось. Илья пропал, и уже не хотелось меняться, для чего. Мне было не до того. А дальше вообще перестала покупать вещи. Зависла на том, что есть. И вот сейчас, стою и смотрю на себя, не такую как всегда. Бежевое платье с пояском, кремовые туфли на шпильке. Сумочка с цепочкой и волосы уж больно спокойно причесаны. Не помню себя такой, а может, и не была никогда. – Я ушла, – сказала для всех. – Пока, – ответил Егор. И тишина из комнаты Николаевича. Злится. Пусть позлится, ему полезно. Вышла из квартиры, тихонько закрыла за собой дверь, чтобы любопытные соседи не успели подбежать к глазкам. На цыпочках спустилась по лестнице. ----- Сижу в машине, курю. На всякий случай приехал пораньше, в половину девятого. Ничего, я не гордый, подожду, чего уж. В без пяти девять смотрю, выходит. Ёп твою… я-то сегодня собирался затрахать её до полусмерти… а теперь даже и не знаю. 11 Приближается. Я маленько подох*ел от резкой смены понятий в голове. Я, конечно, знаю, что люди меняются, вот я, например, был одним человеком, а стал совершенно другим. Ну, так, сука, у меня пятнаха на то была! А тут? Я ее домой зачем посылал? Чтобы она шмоньку намыла, ноги побрила, подмышками пшикнула. И все! И что я вижу, привез славную тёлочку для охренительного траха, а забираю всю такую целомудренную тетю, у которой великовозрастный пацан, между прочим, а она стоит, мнётся, как целка на выданье. Не, я, конечно, ох*ел слегка. Да даже и́ не слегка. Мне сейчас только трахаться и трахаться. Аж в голове звенит. Я сейчас, как трепетный подросток, увидевший сиськи. Чист, как слеза. Мне нужно, чтобы меня совращали, а не я. А что, получается, такую важную деву, теперь и пальцем не тронь. Не, я, конечно, оценил попытку вернутся во времена ее девственности, но что-то не очень мне вся эта херня понравилась. Тем временем, красотуля подошла к машине, стоит, мнется. – Ну, садись, чего стоишь, – говорю. – Что, даже дверь не откроешь? Ни х*я се! Вышел быстро, бля. Манеры, сука, манеры. Этих телок х*й поймёшь. То сама на себя натягивает, типа - без прелюдий давай, то монахиней нарядилась и теперь х*й его знает, будет секс чи не. Дверь открыл, она села, такая вся приличненькая, как я имел в виду. Не то чтобы вся эта картина мне не нравилась, но есть только подозрение, что мне прямо сейчас и на ухаживания намекать начинают. Типа я не такая, я жду трамвая. А какие, сука, ухаживания, если у меня только от вида этого защёлкнутого на все кнопки футляра, уже в мудях зачесалось. Ладно. Запрыгнул на подножку своего стального коня, сел рядом с великовозрастной девственницей. – Ну, чё, поехали штукатурку смывать? – Не ты мазал, не тебе и смывать, – ей бы языком в другом месте поработать. – А ты на хрена столько краски на глаза намазала, нормальные же глаза были. – Ты чего добиваешься? Не нравится, могу уйти, – взялась за ручку на двери. – Я тебе уйду. Щёлкнул заглушку, чтоб не пыталась, если что. Да она и не рыпнется, вон как готовилась, хотя, ее хрен поймёшь. Вроде как мужика пять лет не было, но гордая сучка, чуть что обижается, свалить пытается. Ничего сейчас, ещё немного, не я за ней, а она за мной кипятком ссать будет. – Ну, долго ещё разглядывать будешь? – глянула требовательно. Вот это я попал в десяточку. Усмехнулся. Дерзкая. Ох, и дерзкая. Но мне это нравится. За разговорчики на коленях будет отрабатывать. Завел, поехали. ----- Он, конечно, слегка обалдел. Не думал, видно, что я могу так преобразиться. Он ещё много обо мне не знает, а как узнает, влюбиться по самые уши. Уже бегает за мной.