Внутри тепло, но не душно. Кондиционеры работают, как надо. Мы подходим к регистрационной стойке, за которой с вежливой улыбкой одному из гостей что-то поясняет миловидная блондинка в белом халате. На бейдже есть ее имя — Оксана. Как только посетительница перед нами уходит, она сосредотачивает внимание на нас с Владиславом Владленовичем. — Добрый день. Чем могу помочь? — интересуется она. — Здравствуйте, Оксана, — зеркалит улыбку босс. — Мы к Виктору Коршунову. Он предупрежден и ждет нас. Девушка что-то смотрит в своих записях, после чего неуверенно уточняет: — Бес? И смотрит на него с таким видом, что я едва не смеюсь, маскируя свой порыв кашлем. Мой спутник одаривает меня укоряющим взглядом, и мне приходится закусить щеку изнутри, чтобы сдержать продолжающиеся разъезжаться в улыбке губы. Бес, значит… Как-то в машине я не особо обратила внимания на такое обращение, теперь же мне приходится призвать к ответу весь свой профессионализм, чтобы сохранить каменное выражение лица. Интересно, почему именно Бес? Из-за фамилии? На проказливого пособника дьявола мой босс точно не тянет. Да и вообще по жизни серьезный и хмурый. Впрочем, что я о нем знаю вне работы? Как он проводит свое время с друзьями. С которыми давно не виделся, если вспомнить те же слова абонента в машине. То есть прозвище дано давно, когда Владислав Владленович был еще другим? Любопытно… Что его заставило так сильно измениться. Опять же, если изменился. А то сегодня в автомобиле он вел себя далеко не как обычно. И я — вместе с ним. Все же пора прекращать наше такое тесное сотрудничество. В конце концов, деловую этику никто не отменял, а я и так за последние сутки нарушила сразу с десяток ее пунктов. Хорошо, никому в фирме о том неизвестно. — Он самый, — устало вздыхает мужчина тем временем. — Да, вас ждут на втором этаже. Кабинет двести два, — рапортует администратор Оксана на это. — Ну, идемте, Алена Игоревна, буду знакомить вас со своими друзьями, — хмыкает он, приобнимает за плечи и ведет в сторону виднеющейся впереди лестницы. — Друзьями? — напрягаюсь, останавливаясь. Во множественном числе? Господи, на что я подписалась благодаря своему заботливому боссу? И можно ли как-то избавиться от этого всего? От самого босса — в том числе. — Друзьями, — со вздохом повторяет Владислав Владленович, перехватывает меня за руку и ведет дальше наверх. — Но вы не волнуйтесь, не все так плохо, как кажется. “Все гораздо хуже”, — так и повисает в воздухе. И я бы, честно, попробовала свалить, но кто ж мне даст? Мужская ладонь крепче сжимается вокруг моей, ни шанса не оставляя избавиться от предстоящего знакомства. В обморок, что ли, отправиться? До самого декрета… Я даже готова признать, что нет ничего плохого, если вдруг и впрямь беременна. Эта мысль укрепляется, когда мы подходим к нужному кабинету. Владислав Владленович без стука открывает дверь и галантно первой пропускает меня внутрь. Кто вообще придумал, что девушки должны быть первопроходцами в неизведанное? А как же инстинкт защитника? Врут! Как есть врут! С другой стороны, должны же мужики как-то выживать в нашем несовершенном мире? И о чем только не подумаешь, чтобы не реагировать на любопытствующие взгляды присутствующих в помещении. Небольшое, светлое, с минимум мебели в виде стола, трех стульев, кушетки и небольшого стеллажа для документов. И посреди этого всего — двое. Высокие, темноволосые… качки-близнецы. На шее одного еще и татуировки какие-то. А это точно медклиника? В общем, недалеко я от двери прохожу, замираю в двух шагах от нее. Так, на всякий. Никогда не считала себя трусихой, но друзья босса, похоже, мой личный предел. Лучше бы я вчера пошла в отель. — Проходите, Алена Игоревна, уверяю, эти двое не кусаются, — подталкивает меня в спину босс. — В отличие от меня, — добавляет уже исключительно для меня на ухо. Вперед я и правда шагаю. Но не потому что сказанное вселяет уверенность, а просто тихий мужской голос дрожью проносится по всему телу, порождая на коже мириады мурашек. До того приятных, что возвести дистанцию является острой необходимостью. Жаль, и тогда легче особо не становится. Непонятно только, с чего меня вдруг так задевает чужая близость. А Владислав Владленович мне именно что чужой. Вчерашний поцелуй и ночевка в его доме ничего не значат. Первое сделано с обиды на мужа, второе — простая случайность. Еще бы организм считал так же. Как с ума сошел, толкая меня вернуться и прижаться ближе к мужчине. Я схожу с ума — теперь уже точно знаю. Вот и отхожу от нарушителя моего душевного спокойствия еще немного дальше. На губах начальства расплывается веселая ухмылка. И я не сразу понимаю причину ее появления. Только когда сбоку слышится многозначительное двухголосое: — Хороша. Да вашу ж бабушку! Пока внутренне барахтаюсь в эмоциях, пропускаю момент, когда рядом оказываются близнецы. Смотрят с таким интересом… Вот точно уже сделали все соответствующие выводы! — Виктор, — представляется тем временем один из них, что без татуировок. — Мирон, — вставляет второй. У них обоих каре-зеленые глаза и длинные ресницы, которым позавидует любая девушка. На правой щеке две небольшие родинки. Причем на первый взгляд совершенно идентично расположенные. Да что там родинки, у них улыбки и те копия друг друга. Разве что татуировки и помогают распознавать, кто есть кто. — Не старайся, — широко улыбается мне Мирон. — Что? — теряюсь от неожиданного заявления. — Искать различия, — добавляет с усмешкой Виктор. — Их нет, — говорят уже хором. И я невольно зеркалю их эмоции. — Даже у однояйцевых близнецов есть различия, — прищуриваюсь, рассматривая их полнее. — Есть, — соглашается Мирон. — Но не на видном месте, — добавляет Виктор, многозначительно ухмыляясь. Нетрудно догадаться, что он имеет в виду. И я невольно краснею, как школьница, но все же беру себя в руки и делаю вид, что ничего такого произнесено не было. И вообще, мы здесь не для обсуждения анатомических подробностей вроде как собрались. По крайней мере, не их. — Хороша, — опять хором тянут близнецы. — Признавайся, Бес, у кого отобрал эту прелесть? — оборачиваются к моему боссу. И я только сейчас замечаю, что он стоит за моей спиной в одном шаге. — А что, вариант, где девушка сама делает выбор, не рассматривается? — с виду искренне удивляется Владислав Владленович, да только искры веселья в синих глазах выдают его эмоции с головой. — С каких пор ты такой терпеливый? — фыркают его друзья недоверчиво. Тот на это пожимает плечами. Шагает ближе. — В любом случае, адрес вам ничем не поможет, — кладет руки на мои плечи. — Алена Игоревна такая одна, — тянет меня на себя, отступая от мужчин и вынуждая отступить меня. — О, как, — вдруг озадачиваются оба, глядя на меня иначе, как-то по новому. — Поняли, приняли, учтем, — сами отступают. И гадать не приходится, чтобы понять, что эти двое себе надумали. — Я его личная помощница, — спешу развеять их домыслы. — Уже два года как. Братья озадачиваются больше прежнего. Косятся на моего босса. Не знаю, что он им показывает, но дальнейший разговор переходит в официальное русло. — Так что от нас требуется? — Девушке плохо со вчерашнего дня. Тошнота, головокружение, перепады настроения, — перечисляет симптомы за меня Владислав Владленович. Вздыхаю про себя. Что за непробиваемый тип? В последние сутки — так и вовсе реально невыносимый. Слова вставить не дает лишний раз самой. — Беременна? — вопрошают близнецы опять хором, сосредотачиваясь на мне. А я… — Надеюсь, что нет. В кабинете повисает тишина. Братья почему-то вопросительно смотрят на Владислава Владленовича. Я тут же одновременно краснею и прихожу в ужас от мысли, как эти двое восприняли наше с их другом появление вместе. — Я… — спешу оправдаться. И не успеваю. — Она просто в шоке. Отойдет, разведется с мужем и передумает, — перебивает меня босс.