— Не думайте о плохом. Лучше представьте лицо вашего мужа, когда он получит извещение о начале бракоразводного процесса по причине того, что вы ему изменили и беременны от другого. Не знаю, каким он представляет лицо Бориса, но мое точно вытягивается в шоке. Я аж икаю. — Я изменила? — переспрашиваю, глядя в смеющиеся синие глаза напротив. Вдруг послышалось на фоне гормональной перестройки. Говорят, у беременных и не такое возможно, вплоть до проблем с памятью. — Подумал, что при ином раскладе вашему мужу ничего не стоит затянуть судебные разборки, если решит не давать добровольного согласия, а это ни вам, ни мне не выгодно. Поэтому будет лучше, если вы пропишите причиной развода свою измену, тогда его самолюбие не позволит оспорить ваше заявление. И я тут же глотаю все свои возражения. Потому что объективно босс прав. И судебные тяжбы — последнее, что мне сейчас нужно. Поэтому просто согласно киваю. — Хорошо, — озвучиваю свое решение. — Не волнуйтесь, я буду рядом, — нежно улыбается мужчина. — Так что если кто-то и решит вас осудить, то быстро передумает, — подмигивает, отстраняется, перехватывает мою руку иначе и тянет в сторону входа в двухэтажное здание. Глава 17 Наверное, я должна сопротивляться, разорвать прикосновение, но на деле послушно следую за боссом, все еще не веря в то, что собираюсь сделать. Одно дело думать о таком, обещать со злости мужу подобное, и другое — исполнить. Нет, я не сомневаюсь, но все равно внутри что-то сжимается и неприятно царапает. Когда выходила замуж за Бориса, обещала себе, что это в первый и последний раз, когда я здесь, а если и вернусь, то только за свидетельством о рождении ребенка. На деле же я не только возвращаюсь сюда за разводом, но и в компании другого мужчины. Владислав Владленович толкает дверь, придерживая ее свободной рукой, пропускает меня вперед, и мы оказываемся внутри просторного холла с широкой лестницей из светлого мрамора, устланной зеленым ковром. На стенах позолоченные бра, над головой огромная люстра, за счет чего фойе ярко освещено. На втором этаже находится зал для росписи и комнаты для подготовки к этому важному процессу, а потому нам не туда. Остаемся на первом, пробираемся сквозь толпу празднующих за лестницу и сворачиваем в нужную ветку коридора, где почти никого нет, только одна пара — парень и девушка двадцати лет с виду. Мы с боссом останавливаемся неподалеку в ожидании своей очереди. Я нервно цепляюсь за его ладонь и дышу через раз, не сводя взгляда с закрытой двери. — Черт, совсем забыл! — вдруг выдает расстроенно Владислав Владленович, отвлекая от созерцания деревянного полотна. — Что? — оборачиваюсь к нему, вмиг забывая о своем волнении. Мозг тут же принимается лихорадочно перебирать варианты того, что босс действительно мог забыть, и чем нам это грозит. Надеюсь только, ничего серьезного. — Ваши вещи. Я забыл распорядиться об их доставке. Как моргаю, так и замираю, глядя на босса во все глаза. — Мои вещи? — переспрашиваю. — Причем здесь мои вещи? И куда их должны доставить? — хмурюсь. Я ведь не говорила вчера, в каком отеле остановилась. Или говорила? И сама уже не помню, если честно. Я и о чемоданах-то до этого момента не вспоминала. — Ко мне домой, конечно. Вот когда я напрочь забываю вообще обо всем. — К вам? Как это к вам? С чего это к вам? — не скрываю удивления. — Ну, как же, мы ведь договорились с вами, что вы будете жить у меня, — выдает этот ненормальный с самым непринужденным видом. Не будь во мне столь сильно удивление, я бы, честное слово, восхитилась такой выдержкой. Это же надо: так легко обернуть нашу беседу в свою пользу. И ничего, что никакого своего согласия на подобное я не давала. — Давали. В моем кабинете. Вы спросили, что будет дальше, и я вам сказал, что вы будете жить у меня, и я буду о вас заботиться. Вы не сказали нет. Да, нечто такое припоминаю. Но я же не думала, что он это серьезно. Хотя стоило догадаться. — Но я и не сказала да, — возмущаюсь. — Разве? — Да! — Вот и договорились, — тут же ловит меня на слове мужчина. И, пока я открываю и закрываю рот в поиске подходящего ответа на такое коварство, притягивает к себе и целует. Нагло и дерзко впивается в мой рот, не оставляя ни малейшей возможности на отказ или хоть какое-то сопротивление. И стыдно признаться, но я о том и не думаю. Да и не успеваю. Все, как начинается, так же резко и прекращается. — Вы… Так и не подбираю адекватных слов, чтобы выразить все свои возражения по поводу произошедшего. Просто стою и молча смотрю в синие глаза, в которых пульсирует зрачок в такт моему сердцебиению. То есть не пульсирует конечно, это у меня в голове нервные клетки взрываются одна за другой, отражаясь покалыванием во всем теле и болезненно-тянущим ощущением внизу живота. Мрак! Полнейший! Меня так с Борисом никогда не накрывало. Чтобы раз и ты заложник своих низменных желаний и потребностей. И это всего лишь с одного поцелуя. Недопоцелуя даже. С боссом! В общественном месте! Кошмар! Гормоны — зло! А я — и того хуже. Потому что мне чертовски сильно хочется продолжения. До дрожи в пальцах, которыми я цепляюсь за полы мужского пиджака, пытаясь привести мысли и эмоции в норму. Владислав Владленович тоже тяжело дышит, глядя на меня своим потемневшим взором, пока его руки, непонятно когда и как оказавшиеся на моей талии, сжимаются и разжимаются, с головой выдавая истинное состояние своего обладателя. Хотя на лице отражено лишь знакомое полнейшее равнодушие ко всему происходящему. — Наша очередь, — хрипит босс, отстраняясь. — А? — хлопаю ресницами и оборачиваюсь. И правда, стоящей впереди нас парочки больше нет, лишь их удаляющиеся спины. А я-то думала, поцелуй вышел коротким и незаметным… Фантастика какая-то! Хорошо, что мы не дома или в офисе, а то страшно представить, чем бы это все закончилось. То есть понятно чем, и это вот вообще не нужное сейчас дело. Мне с текущими проблемами разобраться. Для начала хотя бы с разводом. С последним, кстати, особых проблем и не возникает. Написание заявления не занимает много времени. Как и оплата госпошлины. В графе причины своего решения я вписываю ту, которую обозначает Владислав Владленович. Он, кстати, все это время находится рядом, полный спокойствия и уверенности, которыми я нагло пользуюсь, черпая их для себя. Особенно когда передаю бумагу работнице, а та одаривает меня пристальным взглядом. Краснею и улыбаюсь с самым невинным видом, цепляясь за чужую ладонь под столом. Босс на немую просьбу о помощи тут же спешит меня обнять и поцеловать в висок, тоже улыбаясь женщине, а та буквально тает под воздействием мужского обаяния. Ставит печать и подпись, не глядя. — Если муж не станет оспаривать ваше решение, то постараемся решить все в кратчайшие сроки, без примирительного месяца. А так можно?.. Очень хочется спросить, но я прикусываю себе язык. Не хватает еще спугнуть удачу. И из ЗАГСа ухожу, чувствуя духовный подъем. Мне даже дышится иначе. Глубже и легче. Полной грудью, что говорится. — Ну вот, с одной проблемой разобрались, — хмыкает Владислав Владленович, так и не выпустивший моей руки. — Едем дальше, — тянет прочь от здания, в сторону оставленного в стороне автомобиля. И я снова не сопротивляюсь. Послушно иду за ним и ловлю себя на том, что улыбаюсь. Мне хорошо, и я этого не скрываю. Даже дождь заканчивается, и ему на смену приходит солнце. Будто само небо благословляет мой развод. А то, что где-то на задворках души все еще туманно и сыро, — проходящее. Не хочу о том думать. Потом, когда останусь наедине. Хотя одной оставаться совсем больше не хочется. Не хочу страдать по утерянному и реветь, как дурочка, не в силах ничего изменить. Борис того не стоит. Я даже готова закрыть глаза на чертову машину. К слову, о ней… — Владислав Владленович, как думаете, можно отсудить машину, за которую я самостоятельно выплачиваю кредит, но оформлена она на другое имя? — интересуюсь, уже будучи в салоне. Мужчина только собирается завести двигатель, но так и не делает этого. — В каком смысле? — хмурится, оборачиваясь ко мне. — Вы для покупки брали обычный кредит, что ли? — Нет. Машина куплена в салоне в кредит на имя мужа. Но именно я ездила на ней и выплачивала кредит. Владислав Владленович откровенно морщится. — Оно вам надо? — спрашивает, хотя то больше ворчание напоминает, и все-таки заводит двигатель. — Я половину суммы уже за нее отдала. Да и в принципе с машиной легче. — Если так хочется отдельную машину, будет вам машина, — вздыхает босс. — А ту оставьте мужу. Вместе с остатком выплат по кредиту, — усмехается неприятно. — Ага, я за нее полмиллиона уже отдала, а теперь на ней будет ездить он или его любовница? Ну уж нет! И только высказав свое возмущение, до меня доходит вторая часть сказанного сидящим рядом. — В каком смысле будет мне машина? — смотрю на него с подозрением. С него станется…