— Идет, — выносит согласием, спустя продолжительную паузу. — Но теперь у меня появилось условие. — Какое? — напрягаюсь тут же. — Вы не будете перетруждаться. Не надо из чувства благодарности доводить себя до бессилия. Я вообще за то, что живущие вместе и за домом следят вместе. Теперь уже я зависаю. — Знаете, Владислав Владленович, — не выдерживаю, — мне очень нужен мастер-класс по воспитанию ребенка от ваших родителей. Серьезно, как надо так воспитывать, чтобы из сына вырос такой вот идеал? Я тоже такого сына хочу! — Вот завтра сами и поинтересуйтесь, — весело ухмыляется босс. — На семейном обеде. Икаю. Какой еще нафиг обед? — Самый обыкновенный. Праздничный, — поясняет мужчина. Праздничный? Какой еще праздник? Как задумываюсь, так и вспоминаю. Восьмое марта. Международный женский день. О котором я благополучно не помню до данного момента. А ведь еще позавчера заказываю два букета цветов для матери и бабушки Владислава Владленовича. Со стоном накрываю лицо обеими ладонями, выставив локти на стол. Меня опять накрывает острым чувством безысходности. Силы покидают тело в одночасье. Вроде вот только испытывала подъем и энтузиазм, а теперь хочется лечь на диван, накрыться с головой неубранным с него пледом, и потеряться в этой темноте. Что за насмешка судьбы? Дать самое желанное и при этом отобрать все остальное… А ведь мы с Борисом должны были идти в какой-то французский ресторан завтрашним вечером, где уже заказан столик. Теперь он, наверное, поведет туда свою любовницу. Я же буду сидеть в чужом доме в одиночестве глотать слезы, глядя на фото нашего с ним малыша… — Алена, — слышится сочувственное рядом, а затем моих ладоней касаются чужие, отводя от лица, вынуждая смотреть на их обладателя. Босс сидит передо мной на корточках и ласково улыбается. — Я дура, я знаю, — вздыхаю. — Расстраиваюсь из-за человека, которому на меня наплевать. — Нет, — качает он головой, после чего подносит одну руку к моей щеке, аккуратно стирая с нее след, оставленный одинокой слезой. — Вы не дура. И расстраиваться в вашей ситуации — это нормально. Нет ничего хуже предательства близкого человека. Вот будь вы безразличны к происходящему, я бы в вас точно разочаровался. — Так вот что мне нужно делать, чтобы отвадить вас от себя… Учту, — фыркаю насмешливо. Все-таки это талант — умение одной фразой поднимать другим настроение. По крайней мере, в моем случае действует безотказно. Как и его открытая и обезоруживающая улыбка. Безумно красивая. Как и он сам. Особенно, глаза. Никак не перестану восхищаться ими. — Сомневаюсь, что у вас это получится, но вы всегда можете попробовать, — бросает мужчина на меня хитрый взгляд. — Например, завтра на семейном обеде. И вот как такому отказать? А никак. — Ладно, — соглашаюсь. — Но только ради эксперимента, — добавляю важно. — Договорились, — ухмыляется босс. Подхватывает мою руку и медленно, не сводя с меня своих потрясающе синих глаз, подносит к своим губам, оставляя на ее внешней стороне продолжительный поцелуй. Так и замирает, глядя на меня снизу вверх, и я ловлю себя на мысли, что не хочу прерывать наш невинный контакт. От него веет таким теплом, отражается мириадами жгучих мурашек по всему телу, заставляя сердце стучать сильнее и чаще. И чем дольше длятся наши переглядывания, тем более быстро и гулко оно бьется, как бомба с отложенным таймером, вот-вот рванет. Идиотское сравнение, но лучше не придумывается. Вообще ни о чем не думается, если честно. Только о том, как же близко босс сейчас находится по отношению ко мне. Достаточно податься вперед, склониться еще чуть ниже, чтобы ощутить на губах чужое дыхание, а за ним и вкус. Едва сдерживаю желание сократить остатки расстояния и позволить себе эту слабость, вновь забыться, как уже бывало прежде за последние сутки. Не знаю, как у мужчины получается так на меня воздействовать, да и не важно это, мне просто нужна еще одна анестезия в его лице. Именно поэтому подскакиваю со стула и фактически сбегаю из его кабинета. Ведь обещала себе, что не стану делать из Владислава Владленовича заплатку на сердце, а сама… не лучше Бориса поступаю. То есть не поступаю, но хорошего в моем поведении все равно мало. Сам факт того, что я мысленно позволяю себе такое, уже говорит не в мою пользу. А ведь мы теперь еще и жить вместе будем! Лучше бы не соглашалась… Мне везет. Весь оставшийся день Владислав Владленович больше меня не дергает, и я могу спокойно заниматься своими рабочими делами. Что сказать, выходной не удался. Остается надеяться, что завтра будет лучше. И не только у босса. Я даже близко не представляю нас с ним рядом в стенах его родительского дома. Впрочем, еще вчера я вообще нас вместе не представляла. Как же быстро иногда жизнь делает свой поворот... Вот еще бы предупреждала об этом заранее. Как и кое-кто другой — о своих звонках. Борис. Непонятно с чего решивший мне позвонить. Мало ему что ли утренней встречи было? Очень не хочется брать трубку, но с него станется опять заявиться в офис, а мне одного раза за глаза хватило. — Чего тебе? — интересуюсь, опустив всяческие приветствия. Да, грубо, но у меня только от факта его звонка внутри все кипеть начинает, подобно лаве в активном вулкане. — Ты подала на развод, — тоже забивает он на вежливость. — Подала, — подтверждаю. — Что-то не устраивает? Так ты всегда можешь оспорить. Хотя я не советую. Если знаешь о заявлении, то значит тебе также известна причина этого решения. Не думаю, что стоит в этом случае доводить до суда и выставлять себя на посмешище, пытаясь вернуть неверную жену, к тому же беременную от другого. Очень стараюсь звучать безразлично, но злое ехидство все равно прорывается наружу. — То есть сам факт того, что ты мне изменила — это по-твоему не унизительно? — выходит из себя собеседник на раз. — У меня из-за тебя сделка срывается, ты в курсе? Ты мне репутацию портишь, дрянь! Вот мы и добрались до причины его звонка. Стоило догадаться, что так будет. Потенциальный партнер Бориса слишком принципиальный, для которого важны семейные ценности, поэтому на все встречи с ним мы всегда ходили вместе, чтобы смягчить сердце сурового магната. Все же фирма Бориса относительно молодая и не все соглашаются в нее инвестировать, особенно крупные компании. Так что заключить текущий союз для него — то же самое, что подняться на новый уровень и привлечь новых спонсоров к сотрудничеству. А я, дрянь такая, все порчу. — Какая-то хреновая тогда у тебя репутация, Борюсик, если ее так легко испортить. Но, так и быть, можешь сказать всем, что я заболела, а потом выставишь в глазах всех себя жертвой неверной жены, которая, дрянь такая, бросила тебя ради более богатого любовника, — предлагаю ему. Собираюсь уже сбросить вызов, но дальнейшее вынуждает притормозить. — Придешь, поможешь подписать договор, и я дам тебе развод. Машину тоже можешь забрать себе. Я даже трубку от уха убираю, чтобы посмотреть на телефон и убедиться, что мне не послышалось. — Вот ты сейчас серьезно? — уточняю на всякий случай. Ну, правда, не может же он мне по-настоящему предлагать такое и ждать, что я соглашусь и тут же побегу радостно ему помогать? Вот же… козел, прости господи! Как у него только мозг вывернул мысли в эту сторону? — Значит так, Борис, ни о чем договариваться мы с тобой не будем. Как и помогать тебе я ни с чем не стану. И машину свою себе оставь. Мне она не нужна. И больше не звони мне. Вообще забудь о моем существовании вместе с этим номером телефона. А если продолжишь, я пожалуюсь в полицию на преследование и угрозы с твоей стороны. Ты сделал свой выбор. И да, ты прав, я дрянь. Но знаешь что? Я точно лучше тебя! Я сбрасываю вызов, вношу абонента в черный список, после чего отшвыриваю мобильный в сторону и откидываюсь спиной в кресле, прикрывая глаза в попытке успокоить расшатанные нервы. Очень хочется пойти в кабинет Владислава Владленовича, чтобы он отвлек меня, но ничего такого, конечно же, не делаю. Сколько можно со мной нянчиться? Пора уже самой начинать о себе заботиться, не перекладывая эту ответственность на кого-то другого. Поэтому усилием воли все-таки изгоняю из головы образ неверного супруга, надеюсь скоро бывшего, и возвращаюсь к работе. У меня там, помнится, с бухгалтерией есть не решенное дело, за него я и принимаюсь. Приходится потратить не один час, чтобы вместе с Тамарой Павловной распределить расходы на хозяйственные и производственные нужды, а некоторые и сократить. В итоге мы добиваемся нужных результатов, и я с радостью возвращаюсь к своим привычным делам. Ни за что и никогда не буду работать в бухгалтерии! И так постоянно решать их вопросы приходится. А ведь это вообще не в моей компетенции. Но кого когда волновали чужие обязанности? Иногда мне кажется, что я не помощница генерального директора нашей компании, а его заместитель. Чуть что, все сразу почему-то бегут ко мне за помощью. Даже начальник технического отдела, в тонкостях работы которого я вообще ничего не смыслю. Максимум могу операционную систему переустановить, а вот вся их работа с интеграцией программных модулей в общую сеть — лес дремучий. Но идут и идут. А на вопрос, почему ко мне, задают встречный: — А к кому еще? Действительно! В общем, конец рабочего дня я встречаю в состоянии “наконец-то домой” и тихой радостью, что завтра выходной. Безропотно хватаюсь за руку босса, следуя за ним послушной овечкой, лишь бы подальше отсюда и поскорее. — Устали? — интересуется мужчина, будучи в лифте без свидетелей, притягивает ближе к себе, обнимая. — Угу, — выдыхаю, даже не думая отстраняться. Изматывающий день какой-то вышел. Вот и не сопротивляюсь, утыкаюсь в широкую грудь лицом, прикрываю глаза и замираю на те секунды, что мы спускаемся на подземную парковку. — Потерпите. Приедем домой, сделаю вам ванну, — гладит он меня по спине. — И покушать? — И покушать, — улыбается мужчина. — Тогда на мне посуда и завтрак. — Договорились.