Но сын молчал, даже головы не повернул. С одной стороны, он был прав, если сказал «А», надо говорить и «Б», но собака… И я ничего не сказал, брякнул просто по привычке. - Я подумаю, поищу нужную породу, поговорю со специалистами, и подготовлю дом для проживания собаки, - твердо, прежде всего, для себя, проговорил сыну. В глазах мальчика заиграли искорки. Он с надеждой и таким восторгом посмотрел мне в глаза, что даже не оставил возможность для маневра. Так его глаза очень давно не светились. Почти с тех пор, как умерла жена. Чуть они загорелись, когда я принес в дом Эмму. Но уже тогда, в шестилетнем возрасте, он был очень смышлёным и развитым не по годам мальчиком. Он оценил масштаб хлопот, которые так же перешагнули порог нашего дома, вместе с этой неугомонной, смешной девочкой. - Пап, не переживай, я все устрою! – ласково и так по-детски сказал мне сын. - Нееет, - заорал я, да так, что все присутствующие в машине люди, включая водителя, подпрыгнули на своем месте от испуга, - я САМ, - выделил последнее слово я, - слышишь? Сам, и только сам решу проблему с собакой! Степка хороший мальчик. Но как только он говорит слово «Не переживай», то случается какая-то катастрофа. И это уже не просто наблюдения, а закон. - Чего так орать-то? – обиделся ребенок. Дальше все дорогу мы ехали молча. Степан все время ерзал на своем месте, Эмма видимо утомилась от поездки, а няня просто решила не отсвечивать. Но мне это было на руку. Потому что в моей голове была только одна мысль: «Как мне не думать о Наташе?». Наталья Я уже не помню, почему я выбрала именно эту кампанию, когда искала работу, после того, как переехала в Москву. Но я точно знаю, почему задержалась на ней больше чем на полтора года. Ответ прост – мне она нравится. С должностными обязанностями я справляюсь легко и непринужденно. Эх, спасибо моему тренеру, который в свое время настоял, чтобы я закончила обычный институт, с обычной специализацией, не цирковой. - Жизнь артистки, даже самой яркой звезды – это только вспышка, Наташа. Жизнь намного длиннее. И надо иметь страховку не только на манеже, но и вообще, по жизни, - говорил он, когда я, насупив губы, стучала ногой по полу и говорила, что буду поступать на эстрадно-цирковое отделение академии культуры и искусств в нашем городе. Как он оказался прав! И сейчас я благодарна ему, как никому в своей жизни. Работа мне нравилась, коллектив, в общем и целом, был хорош. Не считая одного, нет, все-таки двух представителей мужского пола, которые портят впечатление и настроение. С одним, Романом Сергеевичем, начальником моего отдела, вроде удалось прийти к мирному сосуществованию. Но вот генеральный… Это отдельная песня. Только очень грустная. А я не большой любитель грустить. Поэтому надо что-то придумывать. Или увольняться. От последнего варианта решения проблемы меня передернуло. Нет, я категорически не согласна уходить. А ведь мне даже место предлагают по блату с окладом выше, и я идти не хочу. Интересно, для чего вселенная это делает? Предлагает сдаться? Уйти? Нет уж. - Я тебе еще покажу, Чудовище! – погрозила кулаком в сторону двери, будто он сейчас готов войти ко мне в ванную комнату, - Ах, - рассмеялась над собственными мыслями, - Наташа, Наташа, разве такие респектабельные дяди ходят к таким не респектабельным тетям? Не мечтай! - Наташ, ты что-то сказала? – раздался голос соседки за дверью. - Нет, Марин, это я сама себе, - отозвалась на беспокойство Марины, а сама покрутила у виска пальцем, смотрясь в зеркало, - Ага, какая досада! - Ты там себе установки позитивные даешь? Настраиваешь себя на положительный день? – спросила, уже отходя от двери, подруга. - Ага, на самый лучший день! – сама себе подмигнув в то же самое зеркало, отправилась принимать душ. - Как тебе удается? – услышала вопрос, заходя в кухню. - Излучать тихий свет? – спросила шепотом в ответ? - Ну не излучать свет, ты же не ядерный реактор, а менять настроение и атмосферу своим присутствием? – отпивая из чашки, уточнила Марина. - Не знаю. Видимо это моя планида такая. Дарить людям надежду! – улыбнулась и стала готовить и себе завтрак. Мы познакомились с Мариной почти сразу как приехали в Москву. Я чуть-чуть дольше на тот момент была в Москве, но так получилось, что я в нашей паре за старожилу. Может быть поэтому, Марина ко мне прислушивается, и не отмахивается от моих позитивных направлений взгляда на жизнь. Нам всем это нужно. Просто не все это понимают. - Сегодня трудовой подвиг мне уже не грозит. Проект был сдан вчера. Так что можно одеться посвободнее, а точнее чуть красивее, чем было до этого. Чтобы радовать. - Кого? – жуя бутерброд, отозвалась подруга. - Прежде всего себя, Марин, себя и окружающих, если они захотят радоваться. Неволить никого не будем! – подмигнула ей. - Это слава Богу! Было бы странно радоваться поневоле! На самом деле я соврала. Зачем? Так проще. Даже для себя. Оденусь я сейчас, да так. Чтобы выбесить своего босса. И нет. Не Романа Сергеевича, этот конфликт интересов давно исчерпан, а другого! Не понравилось ему, видите ли, моё декольте. Жопу я обтянула, как не на встречу с заказчиками собиралась, а на панель пришла. Брюки бесстыдные, блузка с дешевой барахолки. Ха. Через небольшое количество времени на меня из зеркала смотрела сногсшибательная женщина. Если не знать, кем я работаю, то можно счесть меня, по меньшей мере, замом моего Чудовища. Распродажи – наше все. И вкус, конечно вкус, привитый костюмершей. Золотой старушкой. Что-то я последнее время часто вспоминаю прошлое. Забыли, забыли и улыбаемся. Глава 2 Наталья Пока я добиралась до работы, всячески старалась сконцентрировать внимание на позитиве. В конце концов, я молода, жива, здорова, еду на работу, значит, она у меня есть. Из окна метро не многое можно увидеть. Я бы сказала, ничего. За редким исключением расписных станций, каждая из которых была не похожа на предыдущую. - Видишь, - обратилась к рядом сидящей девчонке, лет десяти, женщина, - в Москве одно из самых красивых метро в мире, - выдала она с определенной гордостью и уставилась взглядом в противоположную стенку вагона. Девочка глянула в окно, где на черном фоне стен тоннеля мелькали на высокой скорости, едва заметные в темноте, коммуникации метрополитена. Она посмотрела в другое окно, потом мельком глянула на меня и в растерянности на женщину, та в свою очередь, с чувством выполненного долга впала в свою задумчивость и не заметила метаний девочки. - Станции, - тихо, слегка наклонившись, произнесла я. Девочка обратила на меня более пристальное внимание. - Твоя спутница говорила про станции метро. Каждая станция не похожа на другую. И у каждой есть свой тематический дизайн. Есть вообще очень помпезные, с красивыми завитками и мрамором, есть поскромнее, есть яркие или техногенные. Но ни одна не повторяется. В других странах, даже в Европе, нет такого. Метро носит утилитарный характер и не украшается. Девочка смотрела на меня раскрыв рот, а мне стало приятно и смешно. Как мы взрослые, находясь в своем мире, считаем, что все и так без слов понятно. И наших кратких разъяснений вполне достаточно, чтобы нас поняли. А ведь мы сами друг друга не понимаем, да и бывает себя-то с трудом. Как нас должны понимать дети? Через одну остановку женщина встала и не оборачиваясь направилась к выходу. Девочка подскочила за ней, но почти у дверей обернулась и одними губами произнесла: «Спасибо». Я подмигнула ей в ответ. Настроение неизменно поднималось, как эскалатор, что нес меня к поверхности шумных улиц. Вот как мало человеку надо. Просто быть нужным, полезным. Просто дарить добро и у самого настроение улучшается. Выносимая потоком воздуха и тугой дверью, что сначала не выпускает, а потом выталкивает людей из помещения, где располагаются турникеты, я вывалилась на улицу. В глаза ударило еще не яркое, утреннее осеннее солнце. Улыбка и так теплилась на губах, а тут расцвела сама собой, не сдерживаемая мной. А что? Я счастливый человек, радуюсь бытию. Могу себе позволить. Влилась в пешеходный поток спешащих на работу людей. Легкий осенний ветер уже сильно перекрывал остаточное осеннее тепло от восходящего солнца. Но замкнуться в полы пальто не хотелось. Легкий холод добавлял ощущений. Будоражил кровь. - Эх, Наташка! – раздался мужской голос моего начальника Романа Сергеевича, - подскажи, милая, почему мы до сих пор не вместе ездим на работу и с работы. Если бы меня каждое утро будила женщина с такой улыбкой, я бы ух, сколько гор свернул! Не оборачиваясь на говорящего начальника, стала переходить дорогу на зеленый сигнал светофора, убедившись, что путь безопасен. - Доброе утро Роман Сергеевич, - произнесла достаточно официально, когда уже оказалась на другой стороне дороге, - оставьте горы в покое. Они не для того столько веков стоят, чтобы вы их ворочали. И может быть, но это конечно не точно, - уже почти заговорщически, слегка к нему наклоняясь, продолжила я, - я так с утра широко улыбаюсь, потому что просыпаюсь без Вас. Стукнула по плечу начальника, подмигнула лукаво, и отправилась в сторону здания, где располагался наш офис. Подкаты начальника нашего отдела только в первые месяцы работы были для меня проблемой. Потому как слишком много было пересудов, кривотолков. Потом было проблемой то, что я отказала. А как говорят? Нет никого страшнее, чем обиженная женщина? Врут. Нет ничего страшнее, чем обиженный мужик, да, еще и наделенный властью. Но и это мы пережили. Остатки нашей войны как раз застала Марина. Поэтому и думает. Что до сих пор меня донимает Роман. И если с подкатами и обидами начальника я разобралась быстро и без последствий. То вот злость и негодование генерального мне абсолютно не понятны. А раз не понятно, то и не знаешь, что с этим делать! Не стала заострять внимание на биг боссе. Вдыхая звенящий осенний воздух, цокая каблуками, я приближалась к дверям компании. - Наташ, куда ты так побежала! И вообще, как вы женщины вообще на таком передвигаетесь, не то, что бегаете? – бурчал отставший мужчина. Он в два маневра оказался передо мной и открыл галантно дверь, кланяясь шутливо. - Прошу, - протянул он. Я не успела шагнуть внутрь. По спине как аппликатором Кузнецова ударили слова, произнесенные мужчиной за моей спиной. - Вы в швейцары были разжалованы, Роман Сергеевич, не знал. Но я еще в вас нуждаюсь как в начальнике отдела. Заканчиваете свои внеурочные подработки. Скоро начало рабочего дня. - Иван Андреевич! – вытянулся и перестал паясничать начальник, - Так я за Натальей Антоновной ухаживаю. Согласитесь, шикарная женщина достойна шикарных поступков. Вон как она сегодня выглядит, хороша! – с нескрываемым восторгом произнес он. - Лучше бы она в профессиональном плане была хороша, - как пощечину отвесил биг босс, - а пока она до этого определения явно не дотягивает. А все остальное меня не волнует. И вообще. Заканчивайте свои брачные игры. – уже почти рычал он, от чего даже Роман Сергеевич побледнел, что творилось с моим лицом, страшно представить. - Эх, если бы брачные! Пока только просто игры! Но с такой женщиной и поиграть и то удовольствие! Наталья Антоновна вы играете во что-нибудь? – явно пытался смягчить ситуацию мой начальник. - Предлагаю в молчанку! – вырвалось совершенно случайно у меня, когда мы уже подходили к лифту. Ехать в одном лифте с двумя мужчинами и неимоверным напряжением внутри не хотелось. Но и идти на пятнадцатый этаж тоже. Поэтому улыбнулась, когда двери лифта разъехались, и Роман Сергеевич учтиво пропустил меня вперед себя в кабину, где уже стоял вошедший первым Иван Андреевич, и вошла, развернувшись сразу к Чудовищу спиной. В лифте, видимо предложение с игрой понравилось, было тихо. Никто не проронил ни слова. Когда генеральный вышел и пошел в приемную, опять заговорил Роман Сергеевич. - Ты невероятная женщина, Наташ, сохранять такое величество, лицо и стать в любой ситуации, дорогого стоит. Выходи за меня, - подмигнул он. - Прекратите игрища, - раздался раскатистый бас, вернувшегося зачем-то начальника. - Уже, - сухо отозвалась я, развернулась на каблуках и направилась в свой кабинет, - Нет. – бросила я через плечо, не останавливаясь. - Что нет? – не поняли мужчины, и произнесли вопрос хором. - Мой ответ на предложение Романа Сергеевича, - крикнула я и скрылась за дверью кабинета. По которой я и стекла, как только та закрылась. Боже мой, а день так славно начинался. Мужчины за дверью еще что-то обсуждали. Но я не стала вслушиваться. Я пришла на работу, и значит надо работать. Включила компьютер, полила цветок. - Вот, уже лучше, - сказала сама себе, поправляя прическу перед зеркалом.