– И зачем? – Чтобы без дела не сидеть… – Если бы не ты, свидание с Раисой прошло бы нормально, и завтра бы ты уже встретилась со своим благоверным. Но из-за тебя… Нависает надо мной грозовой тучей. Как бы шаровой молнией в меня не шарахнул… – Убил бы, да не могу. – Любите? – пытаюсь пошутить. – На удивление, – цедит сквозь зубы. – Быстро взяла ноги в руки и пошла в машину. Бесишь ты меня сегодня. И теперь наказана. Никаких клубов, никаких парней. Если меня нет рядом – вообще сидишь дома и не высовываешься. Я устал вытаскивать тебя из передряг. – Хорошо-хорошо, – соглашаюсь с ним, мысленно поднимая белый флаг. Ян Александрович берёт меня за руку и, нетерпеливо развернувшись, тащит за собой. Глава 41 – Ещё раз узнаю… – Да поняла я, поняла, – говорю в очередной раз, но уже у подъезда. До этого эти слова были сказаны сто раз в машине. Благо мы наконец-то доехали до дома, и я со спокойной душой могу убежать от этого зануды. Что и делаю. В этот раз при прощании никакой романтики. Я, как отруганная девочка, иду в угол – в свою комнату. Звоню Алисе, прошу прийти ко мне завтра. Нужно кому-то выговориться. Выплеснуть свои эмоции. И подруга мне в этом точно поможет. Придя домой, слышу восхищения мамы, вернувшейся со смены в аптеке. Заценила моё платье и причёску. Хоть кто-то! Спрашивает, не для босса ли я так вырядилась, и, получив отрицательный ответ, даже тускнеет. Бестужев ей нравится. И мне… кажется, тоже. Нет, не кажется. Очень и очень нравится. Он и раньше вызывал у меня бабочки в животе своими комплиментами, которых я травила принципами и страхом начать серьёзные отношения. Ну, и тараканы боролись не на жизнь, а на смерть. А тут… Готова с ума сойти. Я запуталась и не знаю, что делать. Поэтому на следующий день с нетерпением жду Алису. Мама и брат разошлись по своим делам, а у меня выходной. Точнее, домашний арест. Да-да, Бестужев и такое придумать может. Я работаю из дома, но пока он не видит – встречаю подругу в коридоре и, забрав у неё вкусняшки для тяжёлого разговора, зову в свою комнату. Чисто по-девчачьи располагаемся на мягком ковре. Засовываю в рот мармеладку и не знаю, с чего начать разговор. Вчера хотелось выговориться, а сегодня уже… хочется закрыться. Свернуться калачиком и копить всё в себе. Алиса, будто зная это, начинает первая: – Как ты? Нашла того, ну… На живот мой смотрит. – Папу ребёнка? – Вот разговаривали бы мы чаще, давно бы знала, – делаю вид, что обижена, и отворачиваюсь. Совсем про меня забыла! – Прости-прости, дел куча! Замоталась, даже спросить некогда было. Сейчас ещё и переводят… В другой офис. К козлу. – К кому? К Тарасу Романовичу? А он мне рассказал в машине вчера. Чисто случайно вырвалось у него в гневе. Когда он спрашивал у Всевышнего, за что ему такая беда, как я. И пожелал, чтобы Тарас, не вовремя позвонивший, намучился с Алисой так же. У них там, видимо, что-то назревает… – Я знаю, что вы дружите, но он натуральный… Ух! Она злится, пыхтит, машет кулаком. – В общем, теперь я буду работать у него, – теребит бедную упаковку от шоколадки. – Хотя вообще не смыслю в его сфере! – Разберёшься, – подбадриваю её. – Ты же умница. Да и раз он тебя именно захотел… Может, там любовью пахнет, м-м-м? Многозначительно дёргаю бровями. А на белой коже подруги появляется алый румянец. Покраснела! Боже мой! – Да как же, – прыскает. Делает вид, что это не так, но краска на её лице сама за себя говорит. – Писька у него дымится уже. Вот и… Я смеюсь от её фразы. – Ой, не хочу про него. Давай к тебе. Папа не найден? Я кривлюсь. Нормально же общались, чего она опять начала? Ах да, я же сама позвала её. – Нет. И если честно… Не хочу его искать. – Почему? – спрашивает с огорчением. – Солнце, если ты боишься оставить ребёнка, я всегда тебе помогу… – Ты думаешь, я аборт делать собралась? – Ну… – Не, – закидываю мармелад в рот. – Мне беременность нравится. Могу есть все, что захочу, не боясь поправиться. Вот сейчас поем сладкого, через полчаса все в унитазе будет. Вот вроде и поела, и не поправилась. Я вообще два килограмма уже скинула. Сплошные плюсы! Хотя и неудобно постоянно искать место, куда можно всё это деть. – Дурочка, напугала, блин, – хватается за сердце и пачкается шоколадкой. – Прости, – неловко улыбаюсь. – Но я сдалась. Устала его искать. Это как пытаться найти иголку в стоге сена. Да и… Я заминаюсь. Нервно кусаю губы. Никогда не думала, что я, мужененавистница, скажу это: – Кажется, влюбилась. – В Бестужева? – Как ты?.. – Боже, – демонстративно закатывает глаза. – Этого только вы вдвоём не видите, как вас тянет. Вы же когда друг на друга смотрите, там искры летают. Неудивительно. Правда?.. Опускаю голову, смотрю на свои коленки. Мысли путаются, дыхание перехватывает. Алиса говорит бред. Я не могу этому бабнику нравиться. Может, он хочет меня, но… В постели. Он, вон, даже неосознанно мне в трусы залез. Приятно было… Чёрт. Опять думаю о боссе – и внизу живота приятное тепло возникает. Да и не только там. Везде. Всё тело горит. – Ну, в общем, как-то так. Но ему признаваться не буду. Вдруг он захочет рискнуть на отношения? – это я уже фантазирую. – А я беременна. Это подло с моей стороны. Лучше буду одна. Выберусь. – Не одна, – напирает подруга. – У тебя есть я! Чувствую, как дрожат губы. Что-что, а с беременностью я стала сентиментальной. – Знаю, – говорю, а сама обниматься лезу. – Просто так тоскливо, не поверишь. Этот говнюк ещё бесит… Я сумасшедшая, реально. Ревную его постоянно и… Рядом со мной вибрирует телефон. Отвлекаюсь на него только потому, что вижу на экране короткое: Босс – О, написал, – воодушевлённо, задержав дыхание, выпаливаю.