Она тогда сама не подозревая, своим побегом лишь усугубила ситуацию. Спровоцировала в них инстинкт охотника, взбудоражила. Еще никто не убегал от братьев Серафимовских с таким упорством. И у нее не получится. Целый месяц братья тайком наблюдали за девочкой. Она даже не подозревала ни о чем. Еще никогда в жизни, они не проводили столько времени в ночном клубе. Из ВИП-кабинета, каждый вечер с одержимостью смотрели ее выступление. Едва сдерживая жажду разорвать каждого, кто посмел пялится на малышку. Наблюдали за выступлением, и сгорали от ревности. Поначалу даже сами себе не признавались в чувствах, что внезапно обрушились на этих убежденных холостяков и бабников. Злились, в ярости круша раз за разом кабинет. Выплескивая злость, недовольство, и ярость. А сколько девочек было там перетрахано? Они даже не считали. Все пресный суррогат, обычные дырки, в которые можно было спустить сперму. Сбросить напряжение, рвавшее крышу. И если поначалу, хоть это удавалось, то потом, они вообще перестали реагировать на вроде бы нормальных телок. С рабочими дырками, готовыми в любой момент всяко разно ублажить таких клиентов как братья Серафимовские. Удовлетворить все их потребности. Бархатовы прекрасно знала об особенностях их организма, и подгоняли им девочек способных выдержать все. Сбой случился после встречи с этой пигалицей. Проклятая танцовщица влезла под кожу, отравой проникла в кровь всех шестерых братьев. А Бархатовы, на все предложения перекупить ее контракт, отказывали. До тех пор, пока Серафимовские не узнали о хищении в их конгламерате. Пока не вычислили, кто за всем этим стоит. Вот тогда они не упустили шанс заполучить девочку, ставшую их наваждением, полностью в свою собственность. Были в своем праве. И Бархатовы это понимали, уступили. Вот только все оказалось не так как Серафимовские думали. Девочку подставили по-крупному. Сами братья успели накосячить, испугать Лизу, и теперь, предстояло заново завоевать ее доверие. Соломон с жадностью уставился на столь желанную добычу. Пожирал взглядом изумительное тело малышки, словно созданной специально под них. И сегодня, они как следует искупят свою вину, загладят и шантаж, и принуждение. Эта малышка создана для них, осталось лишь проверить, настолько она тугая и пластичная. И если что, чуть-чуть помочь ей. Никто из братьев не желали причинять ей вреда. А потому, когда придет время… — Марк, у тебя все готово? – спросил старший брат, оглаживая горячими руками широко раскрытые бедра девушки. Скользя по нежной коже слегка шершавыми ладонями, Соломон с жадностью считывал ответную реакцию Лизы. Примечая и легкую дрожь, и мурашки, что волнами растекались по чуть покрытой загаром коже. — Почти готово, — Марк снова встряхнул цилиндрический шприц пистолет, наблюдая за реакцией. Металлический цилиндр стал почти прозрачным в середине, позволяя разглядеть внутри емкость с мерцающей серенево-фиолетовой жидкостью. Собственная разработка Марка, созданная специально для братьев, имеющих определенные интимные физиологические особенности. Без этой сыворотки они бы просто разорвали их девочку. – У нас полчаса, потом нужно будет ввести препарат. — Справимся, — Соломон вновь обратил внимание на извивающуюся на коленях Алекса Лизу. — Что за препарат? Что вы мне собрались колоть? Наркотики? Отпустите! – малышка вновь попыталась вырваться, безуспешно. — Тшш, успокойся! – прорычал Соломон, подавшись вперед, обхватив Лизу руками за голову, заставил взглянуть на себя. – Никакой наркоты! Ни о чем не думай, сладкая. Просто наслаждайся. Прорычал мужчина, накрыл губы девушки ртом, жадно поглощая судорожный вздох. Ворвался во влажные глубины, касаясь кончиком всего, до чего мог дотянуться. Кайфуя от сладости, и нереального восхитительного вкуса. Глубоко, напористо целовал, то сплетаясь своим языком с ее, то отстранялся, чуть прикусывая и посасывая то вернюю пухлую губку, то нижнюю. Впитывая стоны и всхлипы потерявшейся в океане наслаждения девушки. — Вот так, сладкая, не бойся, — проурчал Соломон, отстранившись, и прокладывая дорожку из поцелуев вниз по щеке и шее. Оставляя влажные следы и засосы на плечах и груди. Помечая их девушку самым первобытным способом. Заявляя на нее права. Скользил языком по загорелому животику, кружил вокруг пупка, затем спустился еще ниже. Облизывая голенький лобок, едва задевая языком выступающий между половых губок бугорок клитора. Удобно устроившись между бедер девушки, раздвинул их еще шире, закинул ее ножки себе на широкие плечи. Не позволяя сжаться, прикрыться. Уткнулся носом прямо в промежность, с жадностью вдыхая самый охуенный аромат на свете. Довольно урча, лизнул уже влажные губки раз, второй, третий. Глава 6 Алекс, Дэмиан, Иван, Луциан, Марк, Соломон Блядь! Какая же она охуенно вкусная. Смесь малины, ванили и сладости взорвалась на языке Соломона, поражая все рецептора. Подсаживая мужчину на этот запах и вкус. Никогда в жизни Соломон не пробовал ничего более охрененного. Причмокивая, вылизывал нежную сочную писечку их Вишенки. Ударяя языком по пульсирующему клитору. Скользил по складочкам этого охрененного цветочка. Посасывая припухшие от прилива крови половые губки. Проникая языком между ними, собирал сладкий нектар. С жадностью поглощал соки, обильно вытекающие из узкого девственного входа. Соломон словно одержимый, накинулся на сочные лепестки, не пропуская ни единого миллиметра. Чуть отстранился, удовлетворенно хмыкнул, любуясь собственной работой. Коснулся пальцами розовых складочек, размазывая по ним влагу. Легко проник между губками прямо в щелочку. Считывая малейшую ответную реакцию Лизу на его ласки. Все ее стоны, движения, дрожь и трепет. Каждый всхлип, каждое ответный порыв. Малышка стонала, и подавалась бедрами навстречу его движениям, с голодом принимая все, что Соломон мог ей дать. И не только он. Лиза с ответной страстью отвечала на ласки братьев, принимая их всех. Никого не отталкивая, давая понять, что жаждет всех шестерых. Что сходит с ума по всем братьям Серафимовским. — Вот так, сладкая! Наша нежная, сладкая девочка. Такая горячая, трепетная, отзывчивая, — бормотал он, продолжая лаская языком и пальцами киску. Массируя стеночки покрытого обильной влагой влагалища. Кружа кончиком пальца вокруг узкого входа. Соломон слегка отстранился, подул на розовые складочки, заметив, как сладкий цветочек сжался, запульсировал. Постепенно раскрываясь под его напором. Мужчина обхватил двумя пальцами половые губки, с которых стекали капельки смазки, развел их в стороны. И судорожно сглотнул, едва не захлебнувшись слюной от вида, представшего передо мной. Розовый пульсирующий вход, из которого потоком стекала влага, так и манил к себе. Притягивал магнитом. И он уже представлял, как растянет его под свой размер, как киска сожмется вокруг его члена тугой бархатной перчаткой. Стиснет ствол до звездочек перед глазами. Как он буду вколачиваться в нее, как спустит все что накопилось за это время в тяжелых яйцах. Но сначала дело, удовольствие потом. — Марк, у тебя все готово? – спросил Соломон хрипло, не сводя взгляда с манящей киски. — Давно готово, — так же хрипло выдохнул его брат, — поторопись, у меня уже яйца сводит… Сол и сам хотел как можно скорее начать процесс подготовки, а он займет дня три точно. Первый этап – нужно в момент оргазма вколоть в девственную плеву нашей девочки первую дозу сыворотки, которая навсегда изменит полностью ее репродуктивную систему. Благо, что за это время нам не придется больше воздерживаться. Наоборот, во все три этапа мы будем соблазнять, ласкать, доводить до оргазма нашу малышку. И опустошать, спускать в нее, на нее все что накопилось за это время в яйцах. А начать он планировал прямо сейчас. С хриплым рыком Сол накинулся на киску их малышки. Обхватил ее ртом, посасывая, вылизывая, чуть прикусывая, и снова вылизывая все. От пульсирующей бусинки, до половых губ и промежности. Кружил языком вокруг входа, то и дело тыкаясь языком в девственную пленочку. Скользя по ней языком снова и снова, вышибая искры, доводя нашу девочку до исступления. А когда она полностью потерялась в волнах наслаждения, Соломон заменил язык пальцем. И все так же яростно посасывая клитор, проник внутрь на сначала на одну фалангу. Заскользил, вращательными движениями растягивая влагалище. — Блядь! Какая же она тугая, горячая. Охуенная просто! – урчал Соломон, растягивая пальцем истекающую соками, чуть припухшую киску. Тугие стеночки пульсировали, и сжимали палец, а Соломон уже представлял на их месте член. И от того зверел еще больше. Алчно терзая нежные лепестки, показывая их девочке, лишь малую толику наслаждения. Опаляя огнем страсти лишь самую верхушку айсберга, который братьям только предстояло растопить. Вскоре, в девственную киску с пошлым хлюпаньем входили уже два пальца. Соломон толкнулся внутрь, проникая в пышущий жаром канал еще глубже, замер, ощущая подушечками пальцев тонкую вибрирующую мембрану. Заскользил по ней пальцем, то слегка надавливая, с каждым разом растягивая упругую пленочку все больше. То просто ласкал, размазывал влагу, обильным потоком сочащуюся из небольшого едва заметного отверстия в пленочке. Сквозь которое обычно вытекают месячные. За последнее время, подбираясь к их малышке все ближе, загоняя ее все дальше в угол, братья изучили строение женского организма, его физиологические реакции. Никогда раньше, так не заморачивались ради женщин. Пошли на это только ради нее.