— Лизонька, добрый вечер. Проходите, присаживайтесь. – Доктор указал на кресло для посетителей перед его столом из стекла, на толстых стальных ножках. Вообще, кабинет врача в этом логове разврата оказался обставлен очень скромно, я бы даже сказала минималистично. Стеклянный большой стол, кресло, в котором сидел доктор. Два кресла перед столом, предназначенные для посетителей. Шкаф-гардеробная у дальней стены. Еще один шкаф для документов. Просто серого цвета дорогой ковролин скрадывал шаги. Огромное панорамное окно в пол, наполовину прикрытое белыми вертикальными жалюзями, дополняло интерьер кабинета. — Итак, вот договор на оказание услуг из клиники в Германии. – Бархатов протянул мне два прозрачных файла. Я изумленно уставилась на него, ведь ожидала совсем другого. Машинально взяла файлы с документами. – В одном, договор на немецком, во втором он же на русском языке. Там же проставлены все услуги и сумма к оплате, если вас все устраивает. Подписывайте, затем оплатите, и уже завтра Автору можно будет отправить в Германию. Ее там уже ждут. Я взяла документы, и сразу отложила в сторону вариант на немецком языке. Он для меня как абракатабра, написан на марсианском языке. А вот русский экземпляр, вытащила, и прочитала весь, от печатей, до самого мелкого шрифта. Буквально, изучила под лупой. Дочитав до конца, не поверила собственным глазам. Перечитала несколько раз, к сожалению, мне не показалось. Вот и подвох. — Это такая шутка, доктор Бархатов? – кинула договор на стол, наблюдая как они разлетелись по стеклянной поверхности. — Вас что-то не устроило, Елизавета Петровна? – самообладанию этого гавнюка оставалось только позавидовать. Бархатов уставился на меня немигающим взглядом, на его лице не дрогнул ни один мускул. — Вы еще спрашиваете? – я вспыхнула словно спичка, ощущение, что меня загнали в ловко расставленную ловушку, все нарастало. – В договоре указана не та сумма на лечение. — С чего вы взяли, Елизавета Петровна? – с потрясающим хладнокровием переспросил Бархатов, опустив руки на стол, и скрестив пальцы. – Там все верно, до последнего евро. — Я не идиотка, тут указано, что это сумма только за операцию и лечение, — выпалила на одном дыхании, — а вы говорили, что сюда же входит и послеоперационная реабилитация… — Я тут ни при чем, Елизавета Петровна. – Невозмутимо парировал доктор. – Вы не подписали договор сразу же, теперь, они изменили условия оказания услуг. И послеоперационная реабилитация идет отдельным договором. Вот он. На стол легли еще пара прозрачных файлов с документами. — Ознакомьтесь. А я не могла даже пошевелиться, смотрела на новые документы, словно на ядовитую змею, четко осознавая одно. Оплатить реабилитацию Авторе я не смогу, мне просто не хватит средств. Плевать, какая сумма там указана, я не соберу столько. А без хотя бы одного восстановительного курса, в идеале трех, операция бесполезна. А значит, Аврора… Нет. Я даже думать о подобном не хотела. Она будет жить, чего бы мне это ни стоило, даже если придется танцевать головой в том вертепе, куда меня так настойчиво заманивает этот проклятый доктор. Внезапно, меня осенило, это он, его рук дело. Во всем виноват этот Бархатов. — Лиза?! С вами все хорошо? – Словно тебе есть до меня какое-то дело, ублюдок. — А вы не знаете? – прошептала едва слышно. – Это же ваших рук дело, верно? Вы им звонили, договаривались, а когда я отказалась танцевать в вашем барделе, решили действовать методом шантажа и угроз? – Судя по его наглой ухмылке, я оказалась права. – Какой же вы моральный урод и монстр… — Хватит истерить, Елизавета Петровна. Мне нужна танцовщица… — Так найдите другую! – закричала я, даже не замечая, как по щекам покатились слезы. – Это какой нужно быть тварью… — Хватит! – рявкнул Бархатов, стукнув кулаком по столу. – Мне нужна именно ты, Лиза. Твой танец станет огнем программы нашего клуба. Я всегда добиваюсь того, чего хочу. У тебя нет выхода. Не согласишься, Авроре даже в операции откажут, и она закончит свои дни в каком-то убогом доме инвалидов. Будет медленно подыхать на твоих глазах, корчась от болей. Только представь, что там сделают санитары с такой красивой, но беспомощной девушкой? – Продолжал он жестоко ломать мое сопротивление, добивать морально, в красках описывая, что же нас ждет. От его намеков у меня закружилась голова. А он наслаждался каждым мгновением. – Или, ты соглашаешься танцевать в моем клубе. А я оплачу не только реабилитацию, но и курсы восстановления в самом элитном специализированном пансионе. — Вы подонок, — прошептала едва слышно, рваными движениями хватая файлы, вытащила документы, схватила ручку с его стола. О как же мне хотелось всадить ее в его холодные стальные глаза. — Советую все же ознакомиться, перед тем как подпишешь… Я пропустила его совет мимо ушей, подписывая каждую страницу не читая. Ничего не видя от застивших взгляд слез. — Перечитай, — он, нахмурившись наблюдал за тем, как я с холодной решимостью подписываю документы. — Каждый пункт перечитай, и внеси свои правки, если это необходимо, — заявил твердо. — Нет, ничто не имеет уже значения, — пробормотала я, подмахивая документы. Словно приговор себе подписывала. Все внутри меня словно заледено, покрылось белой холодной коркой. Сердце, душа, тело, все покрылось снежным налетом. Я даже не заметила, как Бархатов нахмурился, явно не ожидая такого поведения с моей стороны. — Лиза… Подписав последнюю страницу, я встала, аккуратно сложила все документы стопочкой, взяла, и швырнула ему в лицо. — Подавись, подонок. – Листы взметнулись в воздух, и осели вокруг кресла Бархатова на пол. – Надеюсь, это все тебе колом поперек горла встанет! Развернулась, и поспешно выбежала из кабинета, не обращая внимания на его разъяренные крики. Никогда не верила в человеческое благородство. Вспомнились прочитанные истории о девушках, подписавших подобные кабальные договоры, и оказавшиеся в сексуальном рабстве у подонков. А ведь я даже не прочитала то, что подписала. Ну и черт с ним. Главное, что Аврора получит второй шанс. Где-то на краю сознания мелькнула мысль, что этот урод может отыграться на Авроре, что она может попасть под удар из-за моей несдержанности и истерики. Нет, не станет, ему же нужен рычаг давления на меня. Нужно, чтобы я танцевала, так что Авроре он ничего не сделает. Слишком сильно обожает бабло, уже, наверное, подсчитывает дивиденды, что удаться срубить с меня. Подонок. Я пробежала по коридору, затем вниз по лестнице, на первый этаж, к выходу. Мне нужно срочно на свежий воздух. Иначе, я просто задохнусь здесь. Двери передо мной открылись сами собой, а я настолько задумалась, что сбегая вниз, по лестнице даже не заметила, врезалась в каменную жесткую стену. Пошатнулась, и рухнула бы прямо на тротуар, если бы меня кто-то не подхватил горячими мужскими руками, и не прижал к мускулистому телу. Мне даже показалось, что этот незнакомец уткнулся носом в мою макушку, жадно втянув носом воздух. Я, испугавшись, забарахталась, пытаясь вырваться из стальной хватки. — От-п-п-пустите! – пропищала едва слышно, от страха начав заикаться. Думая, что это тот доктор настиг меня, желая отомстить за мое поведение в офисе. — Тихо, малышка, тихо, дядя Алекс не причинит тебе вреда, — проурчал мне в макушку хриплый чужой голос. – Наоборот, будешь ласковой, подарю такой кайф, что сама потом будешь бегать за мной, просить добавки. Я застыла, постепенно поднимая голову все выше и выше, пока наконец, не уставилась на мужчину, что сжал меня в стальном капкане. — Отпустите! – пропищала с трудом вздыхая, заполняя легкие самым вкусным ароматом на свете. С легкими нотками сандала, кофе, и свежести. Он проник в каждую клеточку, дурманя сознание, вызывая желание уткнуться в грудь мужчине, чтобы вдыхать этот аромат снова и снова. Никогда не испытывали ничего подобного. Как можно за одно мгновение оказаться полностью покоренной совершенно незнакомым мужчиной? Только лишь вдохнув его аромат? Встряхнула головой, прочищая сознание, прогоняя какое-то странное нереальное наваждение. — Отпустите! – согнула ногу, и со всей дури врезала коленом прямо ему в пах. Прямо в то место, которое внушительным бугром упиралось мне в живот. Все мужики похотливые козлы, и этот ничем не лучше. Один заставляет танцевать почти раздетой перед озабоченными орангутангами, а этот так вообще лапает, подумала, ощутив, как незнакомец облапил огромными ручищами мою пятую точку. И действовала инстинктивно. Зашипела разъяренной кошкой, и врезала коленом прямо в то самое место. — Ох ты ж…! – прорычал незнакомец, мгновенно разжав объятия, и отпустив меня на волю. – Ты что, придурошная, совсем охренела? – теперь его голос напоминал не урчание довольного кота, и разъяренный рык раненного медведя. — Нехрен руки расспускать! – крикнула я, припустив со всех ног с места преступления. – Мужлан! — Ай да девчонка, — послышалось насмешливое со всех сторон, — Лекс, тебе впервые не бросились на шею. — Растерял свою хватку, брат, обычно, девки ластятся к тебе словно кошечки, прося погладить еще и еще! — А эта коленом по яйцам! — Брат, ты там живой? — Ну погоди, стерва! – раздался за моей спиной разъяренный рык. – Ты мне за все ответишь! Стой! Ага, щаз, послушалась аж три раза, — подумала я, припустив еще сильней, сбежала по подъездной дорожке клуба, выскочила в ворота, и скрылась за углом. — Ты ее запомнил? Нам она тоже приглянулась! – восторженно заговорили сзади несколько незнакомых мужчин. — А задница какая шикарная! — Будешь нашей, вишенка! Я не стала слушать пошлые намеки животных, судя по всему, частых клиентов этого логова разврата. Поймала такси, нырнула в тачку, и приказав водиле «гони», откинулась на спинку заднего пассажирского сиденья.