— Вот-вот! Меня потому и взбесил Белоконев со своим: «Катенька, гениально!». Будь она хоть трижды самой умной, ни один нормальный парень на такую страшилу даже не взглянет! У нее же вместо чувств одни формулы! — А вместо форм — геометрическая плоскость! За дверцей снова звонко засмеялись. — Уфимцеву целовать, все равно что зевать от скуки. Только представьте себе: он ей о сексе, а она ему об элементарных частицах и темных материях. Ах-ха-ха! Хотела бы я посмотреть на эту картину! — Ее и не слушал никто, все ждали, когда это занудство закончится. Доклад, вы серьезно?! Я видела, как Сашка Гайтаев лизался на галерке с Крымовой, а к Воробышку заливали девчонки с экономического. Уверена, поставь Белоконев свою Катеньку на кафедре в купальнике, парни все равно эту мелкую выскочку и не заметили бы! Что? Наверно, я бы так и стояла в кабинке остолбеневшая, раздавленная весом услышанных слов, если бы в рюкзаке не зазвонил телефон. Снова и снова, и очень настойчиво. Девчонки всполошились. Застучали каблучками по кафелю к окну, пряча сигареты под подоконник. — Эй, кто там? Эй! — и такой же дружной гурьбой пробежали обратно. Я отступила от дверцы и прижала рюкзак к груди, чувствуя как пылают щеки. Но уже не от гордости, нет. Сейчас они горели от стыда и обиды, и больно щипало в глазах. Вот, значит, как. Очкастый феномен. Могла бы и сама догадаться, а не ждать обидных слов. Слишком опрометчиво с моей стороны было дать согласие на публичный доклад перед всем курсом. Меня не слушали, к этому я была готова, а вот к тому, что успеют рассмотреть — нет. И зачем я только решилась! Разочаровываться всегда больно, терять гордость — вдвойне больнее, а быть объектом насмешек — несправедливо. Да, возможно, я не была Эйнштейном или красоткой, но я старалась и для них тоже, надеясь летом выиграть для университета грант на мюнхенской олимпиаде физиков. А это десять учебных мест в лучших ВУЗах Германии, Британии и Канады. Так неужели им и в самом деле важно то, как я выгляжу, а не то, какие логические цепи генерирует мой мозг? Неужели будь я в купальнике, мои рассуждения о квантовом поле и стреле времени были бы услышаны? Жаль, что нельзя провалиться сквозь землю, это бы значительной мере облегчило мне жизнь. Телефон вновь отозвался входящим звонком, и я вздрогнула. — Эй там, в кабинке? Ты выйдешь или нет? Открыв дверцу, я сжала рот и поправила очки. Сейчас главное собраться и не раскваситься на их глазах. Нацепив на плечи рюкзак, потупилась в пол и прошла мимо компании к умывальнику. Включив воду, заплескалась неловко под опешившими взглядами, прожигающими во мне дыры. Интересно, если я не стану смотреть в сторону, кошачьи лапы перестанут так больно царапать грудь? — Да, это я. Мышь серая, обыкновенная. И чего уставились? Девчонки молчали. Недолго. Я даже руки как следует высушить не успела. — Упс, Уфимцева… Эй, Уфимцева, ты что, нас специально подслушивала, что ли? Вот видите, все-таки есть плюс в том, чтобы быть умным. У некоторых индивидуумов, при внешнем наличии форм, в голове — ни одной приличной извилины! Все так плоско и ровно, что даже простейшей логической цепочки не построить. На глупый вопрос и отвечать не стала. — А я все равно не откажусь от своих слов. Ботанша, она и есть ботанша! — отозвалась одна — самая высокая. — Правда, девочки? Почему нам за правду должно быть стыдно? А им стыдно? Серьезно? Ха, насмешили! — Так ты целовалась с кем-нибудь, Уфимцева? Не говоря уже о большем? Разреши наш спор. Помогла тебе твоя хваленая наука завоевать хоть одного парня? Что-то мы не заметили, чтобы сегодня хоть один воодушевился. Хотя ты, бедняжка, наверняка так старалась. А, может, ты и не влюблялась никогда? — Ну конечно, откуда ей знать, что такое петтинг! Сейчас она скажет, что любовь — для слабаков. Ах-ха-ха! Дышать стало трудно. Неприятно это признавать, но насмешки попали в цель. Нет, не влюблялась, никогда. Одно дело, когда смеются за спиной и другое, когда в лицо. Все-таки права мама: пусть я и Заучка, и внешне тихоня, но характером точно в папу. Мне никогда не пройти мимо вызова. Желание доказывать и побеждать у меня в крови. Мне просто некогда обращать внимание на такие глупости, как внешняя красота. Я привыкла видеть красоту в природе атома и элементарных частиц. А чувства… Подождут чувства! — Поможет. — Что? Ты что-то сказала?! Кажется, да. Я повернулась и подняла голову. Убрав косу с плеча, поправила очки. Память на лица у меня всегда была хорошей, поэтому я сразу определила с какого потока девчонки. Определенно, физиков среди них не было. Зато была «Мисс университет» и, судя по стильной одежде — ее свита. Все трое, наверняка королевы студенческих вечеринок и мечта парней. У таких уж точно проблем с поцелуями нет. — Я сказала, что наука поможет, — постаралась не заикаться. — И собираюсь это доказать! Кажется, я смогла удивить не только себя, потому что девчонки недоверчиво переглянулись. — Интересно как? — Два месяца и любой парень из университета сам по своему желанию поцелует меня на ваших глазах, — сказала твердо. — Просто так? — Нет, не просто. Как свою д-девушку, — ну вот, голос все-таки дрогнул. Я хоть сама-то в это верю? — Любой? — «Мисс университет» хищно улыбнулась. — Тебя? Скучную ботаншу? Подруги снова удивленно переглянулись. — Девочка, а не слишком ли ты смелая для вызова? — Да ладно тебе, Снежанка! — одернула высокая «Мисс университет» — Какая разница, если в итоге именно мы ее и проучим! Еще посмотрим, кто кого проучит! — Да, просто назовите имя. Но у меня есть условие, — нашла нужным сказать. - Никто о нашем споре не должен знать до окончания срока. И если выиграю я, то… — Что? Что ты хочешь, если выиграешь? — То вам придется сдать доклады по квантовой физике Белоконеву с Крокотухой. Всем троим и перед всем курсом. — Чего?! — Девчонки возмутились. — Ты шутишь? Совсем спятила, Заучка?! — Ни капельки. А вы? Струсили? — уступать не хотелось. Ни за что не хотелось! Я стояла одна перед тремя расфуфыренными красотками и понимала: уж если сейчас ввяжусь в спор, я должна победить! Снежана с подругами рассмеялись. — А если ты проиграешь? Ка-а-атенька! Да, что будет, если я проиграю? — Тогда… — Я сжала кулаки и все-таки произнесла это: — Тогда я уйду из университета. Совсем! Сказала, а у самой коленки подломились. А как же магистратура, аспирантура и докторантура?! Как же мое светлое будущее ученого и пространственно-временные коридоры?! — Пожалуй, девочки, нам стоит согласиться! Мне нравится ее предложение! Так что насчет парня, Уфимцева? Может ты ждешь, что мы выберем для тебя прыщавого ботана? Ох, что-то мне подсказывает, что именно так они и поступят. Вот будет весело, когда два ботана на глазах у всего университета припадут друг к другу в страстном поцелуе — оборжаться! Но ответила: — Мне все равно, я не собираюсь проигрывать. Девчонки пошушукались и рассмеялись. — Не бойся, Уфимцева, это было бы слишком просто. А ты ведь у нас девочка уникальная. Почти что гений! — вот только на довольных лицах легко читалось, что они на самом деле обо мне думали. — Тебе определенно нужен самый лучший парень! И? — Иван Воробышек, знаешь такого? Оцени, какие мы добрые! Вот и посмотрим, как твоя наука поможет его завоевать! Знала ли я Ивана Воробышка? Конечно, да. Даже я знала. Первый красавчик университета и любимчик девчонок. Бабник, каких поискать. Завидный парень во всех отношениях. Если честно, почти недосягаемая цель. Но имелось одно веское, железобетонное «но»: я совершенно не вписывалась в круг его симпатий. Абсолютно! Этот парень вряд ли вообще имел представление о том, что я существую! Ой, кажется, Катя проиграет. — Кто? — я побледнела. Клянусь, это было слишком жестоко. — Во-воробышек? — Он самый! Что, ботанша? Передумала спорить? Интересно, если я сейчас откажусь, они ведь забудут о нашем споре? Ну, о том, чем я тут хвасталась? Два месяца, поцелуй и все такое? В нашем возрасте у многих случаются моменты недопонимания. Не высмеют же они меня перед всем университетом? А вдруг я и правда погорячилась? — Я… — Еще как расскажем! — ну вот, так и знала, что у меня все на лице написано. — Уверены, всем будет интересно узнать, какая ты у нас самоуверенная секси, будущая гордость страны! — Ну, не расстраивайся, Уфимцева, — погладила меня по плечу девчонка с розовыми прядями в длинных волосах. — Никто не обещал, что будет легко. Ты проиграешь, мышь, и мы больше никогда тебя не увидим. Таких выскочек, как ты, надо проучивать, понимаешь? Только так и выживают сильнейшие. Ничего личного, закон джунглей.