22 Как тот, кто слышит, что его постиг Большой обман, и злится, распалённый, Так вспыхнул Флегий, искажая лик. 25 Сошёл в челнок учитель благосклонный, Я вслед за ним, и лишь тогда ладья Впервые показалась отягчённой. 28 Чуть в лодке поместились вождь и я, Помчался древний струг, и так глубоко Не рассекалась ни под кем струя. 31 Посередине мёртвого потока Мне встретился один[79]; весь в грязь одет, Он молвил: «Кто ты, что пришёл до срока?» 34 И я: "Пришёл, но мой исчезнет след. А сам ты кто, так гнусно безобразный?" «Я тот, кто плачет», — был его ответ. 37 И я: "Плачь, сетуй в топи невылазной, Проклятый дух, пей вечную волну! Ты мне — знаком, такой вот даже грязный". 40 Тогда он руки протянул к челну; Но вождь толкнул вцепившегося в злобе, Сказав: «Иди к таким же псам, ко дну!» 43 И мне вкруг шеи, с поцелуем, обе Обвив руки, сказал: "Суровый дух, Блаженна нёсшая тебя в утробе! 46 Он в мире был гордец и сердцем сух; Его деяний люди не прославят; И вот он здесь от злости слеп и глух. 49 Сколь многие, которые там правят, Как свиньи, влезут в этот мутный сток И по себе ужасный срам оставят!" 52 И я: "Учитель, если бы я мог Увидеть вьявь, как он в болото канет, Пока ещё на озере челнок!" 55 И он ответил: "Раньше, чем проглянет Тот берег, утолишься до конца, И эта радость для тебя настанет". 58 Тут так накинулся на мертвеца Весь грязный люд в неистовстве великом, Что я поднесь благодарю Творца. 61 «Хватай Ардженти!» — было общим криком; И флорентийский дух, кругом тесним, Рвал сам себя зубами в гневе диком. 64 Так сгинул он, и я покончу с ним; Но тут мне в уши стон вонзился дальный, И взгляд мой распахнулся, недвижим. 67 "Мой сын, — сказал учитель достохвальный, — Вот город Дит[80], и в нём заключены Безрадостные люди, сонм печальный". 70 И я: "Учитель, вот из-за стены Встают его мечети, багровея, Как будто на огне раскалены". 73 "То вечный пламень, за оградой вея, —