— Уже не в том возрасте, чтобы пить кофе перед сном, Златочка, так что давайте чай, уверен, он у Вас такой же восхитительный. Хитрый лис. А ведь собирался прийти только на кофе. А сам вон с каким аппетитом все умял. Правда, я не лучше. Когда годами живешь один и можешь себе многое позволить, необходимость в домашней еде отпадает. Более того, к ней даже не тянет. Ведь по большому счету, приготовленное женскими руками всегда можно организовать. Та же доставка. Да что далеко ходить, просто повара нанять — и будет он тебе готовить на первое, второе и десятое. Не хотелось. Даже когда Марисергевна готовила, я ел, но без энтузиазма. Ну, есть — поем. Нет — ничего страшного. А с ней хотелось. Хотелось есть ее стряпню. Потому что когда ты ешь еду из рук женщины, она словно делится с тобой своим теплом, своей энергетикой. Хотелось вот так, непринужденно, без всяких Флипи, сесть на кухне за островом и просто поболтать с ней о чем-то тривиальном и легком. Что могло бы вызвать легкую улыбку. Подумал об этом и даже усмехнулся под нос. Не сядет ведь, зараза. Ершится, дистанцию держит. А ведь я не мальчик. Чувствую, что ее тянет ко мне. С первого дня тянуло. Боится… — Дядя Дима, посмотри, почему не могу собрать? — детский голосок выдернул меня из собственных мыслей. Перевел взгляд на мальца, держащего в руках две шпалины от железной дороги. — Мне кажется, потому что это разные направления движения, Сень. А ну-ка, давай я посмотрю. Закатал рукава, расстегнул пару верхних пуговиц на рубашке и подсел к нему на пол. Парень строил дорогу прямо в гостиной. Я сам ему предложил, чтоб у матери на виду был. Сейчас здесь не было Алевтины — Злата решила, что ей сегодня не нужны еще люди дома. Может и правильно. Вечер и правда вышел душевным. Искренне душевным. И во многом потому, что мы были без прислуги. Здесь, на полу своей идеальной холостяцкой берлоги я вдруг поймал себя на мысли, что изменилось здесь что-то, наполнилось какой-то особенной энергетикой. Как бы образно сказали — душой. А ведь она внешне даже ничего не меняла. Просто пришла, просто начала жить. Реально жить. Не так, как я — притащиться ближе к полуночи, закинуть грязную рубашку в постирочную, принять душ, смыв с себя либо усталость от работы либо навязчивый дорогой аромат очередной женщины, завалиться в кровать, в лучшем случае под телик. Мне нравились эти перемены. Чертовски нравились. До зуда в руках. До желания притянуть её к себе и не отпускать, пока не устанет брыкаться в прямом и переносном смыслах этого слова… — Дядя Дим, а вы классный, — выдал мне мальчуган. Я улыбнулся ему и невольно заметил, что пластмасска на его ухе все-таки большая для его габаритов. Видно было, что место, где она висела, красное — натирает бедное ушко. Я точно знал, есть модели намного лучше, невидимые и легкие. У меня ведь на попечении таких мальчишек и девчонок не меньше тридцати человек. Да и вообще, насколько серьезна его проблема? Что можно предпринять в его возрасте? — Арсений, ты взрослый парень?-спросил его, пока Злата вышла на кухню, а Флипи отвечал на какой-то телефонный звонок. Паренек тут же принял максимально серьезное выражение лица, что даже захотелось засмеяться. — Одну вещь тебе предложу, сделаем? Тот решительно кивнул головой. — Только маме не говори, хорошо? Пусть будет нашим секретом… — Что это вы там шушукаетесь?-с улыбкой спросила только что вошедшая с кухни в гостиную Злата, чай остывает. Я еще раз обменялся с мальчиком сигналами того, что мы с ним обо всем договорились, и вернулся ко столу. — Когда планируете свадьбу, Дмитрий?-спросил Яков, откусывая щедрый кусок шарлотки от своей порции, — ммм, изумительно! Во рту тает! — Месяц — два, — пожал плечами, — Злата хочет запустить центр — а потом как раз можно и отдохнуть. — Свадьба — отдых относительный, — возразил он. — Мы не хотим пышного торжества, возразила Злата, — главное ведь, это то, что между двумя… — И то верно… Но Дмитрий — человек публичный, ему тяжело будет ограничиться росписью для двоих… Вы об этом глобально задумывались, Златочка? Ваша жизнь с ним неизбежно станет гораздо более публичной… — У Златы уже даже был опыт общения с журналистами на образовательной конференции. Но в отличие от меня, Злата не захотела дальше зацикливаться на этой теме и плавно и дипломатично съехала на любимую Флипи Чехию. — Почему именно Чехия?-спросила она, грациозно откусывая кусочек собственного пирога, — Ваши корни оттуда? — Как ни странно, нет… Просто она меня успокаивает… Есть в ней что-то сонно-величественное. Как-никак габсбургское наследие. Я вообще люблю восточную Европу. Думаю, у нас с ней исторически столько общего, что никакой геополитикой не стереть. Вы там бывали, Златочка? — Нет, не приходилось, — искренне призналась она. — Дмитрий, отвезите Златочку в Прагу и Карловы Вары. Убежден, ей понравится прозрачный воздух с дымчатой поволокой и сказочная классическая архитектура… Мы еще долго расшаркивались в любезностях на выходе. Флипи на поверку оказался чрезмерно общительным стариком — и его явная ангажированность в сторону Златы могли бы напрягать, не будь он таким древним… Дверь за ним захлопнулась — и я сразу заметил, как и Злата словно захлопнулась. Даже эта искренняя, но во многом дежурная, как у всех хороших хозяек, улыбка с губ слетела. Она тут же отправила Сеню в кровать, начала усердно убирать со стола, на меня старалась не смотреть. Почувствовал себя неудобно в собственном доме, даже смешно. — Спасибо, все было очень вкусно. Подняла на меня глаза. Сдержанно кивнула. — Надеюсь, это поможет… — Тоже надеюсь… Должно помочь. Ты все правильно сделала. Настоящая хозяйка… Пожала плечами. Закончив со столом, принялась за железную дорогу. — Ты что делаешь? — Убираюсь, Дим. Ей тут не место, пусть в комнате играет. — Оставь. Никому она не мешает, — подался к ней, накрыл ее руку своей. Вздрогнули оба… Я прокашлялся и отстранился, встав. Начал нелепо объясняться. — Завтра еще деталей докуплю. Я посмотрел — ей вообще можно собирать до бесконечности. Можно будет пустить по всей квартире… Интересно же пацану. Протянул руку. — Вставай, хватит уже носиться, как пчела Майя. Выдохни. Выпьешь со мной? — Не хочу, — ответила сухо, отведя глаза. — А я вот выпью… Налил себе неизменный виски. Сел напротив. Пригубил и почувствовал неприятное жжение в углу рта. — Посиди со мной, пожалуйста. Поговорить надо… Села, глубоко, но тихо вздохнув. Вот мы снова и на том же месте. Смотрим друг на друга с разных баррикад. Союзники для других. Противники друг для друга… Она, конечно, считала, как я слегка сощурился. — Вы подрались? — наконец, выпалила, поджав губы. Так вот что она такая злыдня сегодня. Поэтому? За благоверного своего заволновалась? Снова отпил. Теперь уже щипание во рту не было таким сильным. — Ты о чем? — Дмитрий, не надо делать из меня дуру. Ты с Андреем подрался? Почему твоя губа разбита? — Это мужское, Злата. Ты разве не знаешь, такое не спрашивают. За тебя что ли раньше мальчики не дрались? — Не дрались, — выдохнула она раздраженно и встала, направляясь к выходу. Но я преградил ей путь, выставив ногу. Не самая джентльменская выходка, но и она сейчас себя ведет не как леди. Злата закономерно спотыкается, на что и был мой расчет. И я ожидаемо ее подхватываю, сажая одним движением на диван рядом. — А что ради тебя делали? — встаю, осушая залпом бокал и теперь уже преграждая ей путь к отступлению в полный рост. Глава 28 Он снова нависает надо мной. Снова доминирует своим характером и этим цепким взглядом, который преграждает без физического усилия. — Изменяли мне, — отвечаю, выплевывая в него правду. — Ну, если ты про этого неудачника, то это не измена… Он просто слабак. Как я и предполагал. Сглупил парень… — Еще оправдай его и скажи — все мы не без греха, — усмехаюсь на его философский тон. — Нет, не скажу. Я рад, что он тебе изменил и ты прозрела. Делает ко мне шаг. Снова так близко, что я чувствую его дыхание. Машинально отступаю.