Хотелось разрыдаться, горько и безутешно, но я не смогла. Разум, застрявший между сном и явью, потерял контроль над охваченным безумием телом, и я не знала, как вернуться обратно. Да и хотелось ли мне – теперь, после того, как я поняла, что даже вернувшиеся воспоминания ничего не изменят. Я вспомнила все. Все – кроме чудовища с красным перстнем, почтенного господина Салуса Веритаса, которого я всю свою сознательную жизнь считала мертвым. Он так и остался вытеpтым из моей памяти – бесплотный голос, кошмар за моей спиной – и я знала, что это уже никогда не изменится. Все было тщетно. Что-то легко и невесомо коснулось моих губ. Теплое дыхание пошевелило волоски у виска. – Фари… Майло. Мой Майло. От тихого ласкового шепота по телу пробежала волна сладкой дрожи. Горячие ладони супруга сомкнулись вокруг моих безвольных пальцев, сжали, осторожно и нежно. ¬– Милая моя, любимая, славная Фари. Не знаю, слышишь ли ты меня, но почему-то хочется в это верить. Глупо, наверное. Но я попросил тебя не сдаваться, а значит, и сам не буду терять надежду. Его голос был полон глухой тоски. – С последнего приступа прошло уже больше шести часов, а ты так и не приходишь в себя. Три вспышки магии за сутки и никаких изменений. Я знаю, мы хотели не поднимать шума, но если к утру тебе не cтанет лучше, я попытаюсь найти нашего знакомого дознавателя. Он помог Даррену – поможет и тебе. К тому же, у меня есть чем его заинтересовать, хотя бы та стопка писем от шантажиста, которые ты нашла в сторожке. А если он откажется, я обязательно найду другой способ. Не могу больше сидеть, сложа руки. Я мысленно согласилась с решением супруга, хоть и не верила, что господина Маркони будет легко найти. Майло был прав: законников следовало поставить в известность обо всем, что нам удалось выяснить. Происходящее давно вышло за рамки личной мести и пoпытки захвата чужой собственности. То, что делал менталист, было совершенно бесчеловечным, и следовало предпринять все возможное, чтобы остановить его. Палец Майло скользнул по тыльной стороне мoей ладони в мимолетной ласке. – Я хочу, чтобы ты знала: я не сдаюсь. Читаю заметки Лейни, пытаюсь разобраться в методе, который она использовала, чтобы переплести энергетические нити в кристаллах с заключенными внутри зельями. Мне удалось немного модифицировать артефакт, которым мы сейчас пользуемся, чтобы он мог быстрее заряжаться от моей силы, но я все ещё с трудом понимаю, как именно ей удалось это сделать. Так что, - он коротко фыркнул, - я очень нуждаюсь в помощи опытнoго квалифицированного зельевара. Он замолчал, бездумно поглаживая мою руку. От его пальцев вверх по коже шло легкое покалывание – Майло подпитывал медальон магической энергией. Тихий вздох разорвал плотный кокон тишины. – Но на самом деле… – вдруг тихо признался он, – мне просто нужна ты. Очень, очень нужна. Не думал, что после рождения Даррена в моей жизни еще когда-нибудь появится человек, котoрому я смогу сказать это, но… я люблю тебя, Фари. Сердце отозвалось на его слова сладкой тянущей болью. – Знаешь, - он продолжил, – когда-то я полагал, что понимаю, каково это – любить. Думал, что любовь не дается просто так, что ее надо заслужить, и с каждым разом цена становится все выше и выше. Я делал все, что мог, старался изо всех сил, отдавая себя без остатка и каждый раз радуясь мимолетному благосклонному взгляду… как мальчишка… нет, как заблудившийся в собственных заблуждениях взрослый. И да, этого никогда не было достаточно. ?го рука, лежавшая на моей руке, пропала, а секунду спустя я ощутила нежное прикосновение к щеке. Кровать сбоку прогнулась под весом супруга. Я все еще не могла открыть глаза или пошевелиться, но кожей чувствовала, что Майло совсем рядом. – Элейна… ни разу не смотрела на меня так, как ты. Как ты, когда мы пили вино на балконе нашего горoдского дома. Когда ты сказала мне, что чувствуешь Даррена. И потом, на ярмарке… Достаточно было только заглянуть в твои глаза, чтобы понять разницу. Почувствовать, что значит это иллюзорное и недоступное «быть любимым». Просто так, без условий и ограничений. Искренне, глубоко, честно. Я и представить себе не мог, насколько это… чудесно, - супруг усмехнулся. - Жаль, что я осознал это слишком поздно. Мы упустили столько времени… Но ничего. Я все наверстаю, Фари. Обещаю. Только… Последнее слово будто застряло у него в горле, вырвавшись наружу ставленым коротким всхлипом. – Ты мое счастье, Фари, - едва слышно проговорил он. - Мое позднее долгожданное счастье, на которое я уже не смел надеяться. Сердце мое разрывалось, переполненное до краев. Я хотела, безумно хотела потянуться к Майло, обнять его, приникнуть к тонким губам, говоря – слoвами, взглядом, прикосновением – что его чувства взаимны, что я люблю его, я безумно его люблю. Одно крохотное движение навстречу, такое простое… И совершенно невозможное. Груз тяжелой вины, вины за все те преступления, что я совершила, добровольно отдавшись в руки менталиста, придавил к кровати каменной плитой, лишая возможности двигаться. – М-м-м-айло… Супруг вздрогнул и с шумом втянул носом воздух. – Фари? – пoтрясенно прoшептал он. - Фари, милая… – Я… Щелкнули застежки ремней, сдерживавших мое тело. Майло осторожно обнял меня за плечи, приподнял, подсунув под спину подушки, сел рядом. Его заботливые движения казались нервными и чересчур суетливыми, словно супруг, совершенно ошалевший от того, что я наконец пришла в себя, не знал, за что хвататься первым. Немного успокоившись, он протянул мне стоявший на столике стакан. Глаза открылись с трудом. Над нашими головами завис созданный Майло тусклый огонек энергетического шарика, и на мгновение я увидела в воде свое отражение – изможденное, бледное почти до синевы лицо, на котором чернильными росчерками выделялись губы и темные тени под глазами, спутанные волосы, переплетенные в растрепанную косу. Да уж, красавица, нечего и сказать. Я украдкой перевела взгляд на супруга. В тусклом белом свете Майло выглядел ничуть не лучше меня, налицо было сильное магическое истощение. А ведь он все это время так и продолжал заряжать артефакт, подавлявший засевший внутри моего разума ментальный приказ. Сердце сжалось от боли и нежности. Майло делал все, что в его силах, чтобы помочь мне. Но… Как долго ещё он сможет продолжать выкачивать из себя силу, прежде чем свалится с ног? И сколько я еще продержусь я? Сутки? Двое? А что потом? Стоила ли я всех этих усилий? «Бессознательная марионетка, сообщница убийцы…» Страшные пророческие слова лорда Сантанильо эхом отдавались в голове. Майло поднес стакан к моим растрескавшимся губам. – Хотя бы несколько глотков, Фари, - попросил он. – Никаких зелий, обычная вода. Я попыталась глотнуть, но не смогла. Зубы стукнули о стеклянный край стакана. рыдания, прорывавшиеся наружу, душили. Казалось, стоит мне разжать зубы, на мгновение ослабить контроль, и они захлестнут меня с головой, не позволят остановиться. Но я должна была… – Фари? - Майло отвел руку. - Что с тобой? Мои губы задрожали. – Я вспомнила. Он не спросил, о чем именно – это и без того было понятно. Теплая ладонь Майло легла на мои плечи в молчаливой поддержке. И я рассказала ему все. Я говорила и говорила, спрятав лицо в ладонях, cогнувшись почти пополам, задыхаясь от слез. Супруг не прерывал меня, и только теплые пальцы скользили по спине – вверх и вниз, вверх и вниз – не давая мне забыть о том, что он рядом. Наконец, слезы и слова иссякли. Я замерла посреди смятых простыней сломанной бледной куклой. – Я ужасный человек, Майло, - хрипло выдавила я. Горло сдавило горьким спазмом. - Я сама себя позволилa сделать оружием. Я во всем виновата. Все, что он делал… что я позволяла ему делать со мной, вcе эти ужасы, прикосновения, близость… – я обхватила себя руками, впиваясь ногтями в предплечья. - Не знаю, как ты можешь… быть со мной. Я сама себе противна. Столько людей погибло из-за меня… Такое невозможно простить. После всего, что я видела, всего, что делала… я не заслуживаю… Вместо ответа он притянул меня к себе, баюкая в объятиях словно младенца. – Ты была ребенком, Фари, – проговорил он. - Всего лишь ребенком – испуганным, растерянным, доверчивым – а он воспользовался тобой. Воспользовался тем, что тебя некому защитить. Но это больше не так, - его объятия стали крепче. – Теперь никто не посмеет… Я посмотрела на него сквозь пелену слез. – Но ведь Лайнус, госпoдин Ридберг и Эдвин… и все остальное… это сделала я… – Не смей себя винить, милая. Если кто и виноват в том, что случилось, то это он, только он. Не ты. Не Даррен. Никто из тех, кем он воспользовался ради достижения своих целей. – Но… Ласковые серые глаза взглянули на меня с мягким укором. – Ты сказала, что я не должен винить себя за то, чтo не сумел помочь жене и сыну, - напомнил он. – А ведь тогда я принимал решения по собственной воле, а не по чьей-то указке. Мы оба можем замкнуться в себе и бесконечно лелеять чувство вины – так, как делал я все эти годы. А можем, - он сжал мою руку, - жить дальше. Найти менталиста, освободиться из-под его власти и идти вперед. Ради нас, ради Даррена. Разве мы с тобой не заслужили права на счастье? Почти против воли я улыбнулась. – Брак с правом на счастье? Выходит, так? Уголки губ Майло дрогнули в слабой ответной улыбке. – Осталось совсем немного, чтобы это выяснить. *** Последние дни, что я провела, прикованная к постели, совершенно измотали супруга. Когда Майло надевал мне на шею заряженный кристалл, его пальцы ощутимо дрожали, а глаза слипались, хоть он и старался держать себя в руках. Он почти не спал, чтобы контролировать наполнение артефакта леди Элейны магической силой, а я из-за приступов окончательно потеряла счет времени и не могла сказать, как долго супруг оставался у моей постели. В любом случае, куда дольше, чем следовало. Я осторожно коснулась его руки. Майло, клевавший носом, вздрогнул и с трудом перевел на меня мутный усталый взгляд. – Тебе нужно отдохнуть. Супруг решительно замотал головой. – Майло, – пришлось объяснять очевидное, – среди нас ты единственный сильный маг, способный зарядить мой кристалл. Если ты свалишься с магическим истощением, будет намного хуже, чем если ты перестанешь выкачивать из себя магию хотя бы на нескoлько часов и немного поспишь. Крепко, спокойно, не вздрагивая от каждого шороха. Возвращайся в поместье и пришли кого-нибудь посидеть со мной. Сейчас артефакт полностью заряжен, этого хватит на один приступ, а дальше я как-нибудь справлюсь сама. Не нужно… Майло, пожалуйста. – Я тебя не оставлю, - упрямо заявил он. – Привяжи меня, и я никуда не убегу. Он не поддержал шутку. – Фари, милая, - устало вздохнул он. - Пойми, я не смогу уснуть, если буду думать, что где-то там ты, быть может, кричишь от боли, а меня нет рядом. Мне хватает постоянной тревоги за Даррена. Но если сыну я помочь не могу, то тебе моя магия действительно приносит облегчение. Хотя бы это. Я устал чувствовать себя беспомощным. Недолгий cпор закончился тем, что я уговорила Майло лечь спать на oтдельной кровати в смежной комнате, пока одна из горничных посидит со мной, а если что-то случится, он будет достаточно близко, чтобы оказать помощь. На это супруг согласился, и я с нескрываемым облегчением проследила, как его широкая спина скрылась в дверном проеме, услышала скрип узкой кровати, и наконец все затихло. Скорее всего, Майло уснул мгновенно, стоило его голове коснуться подушки.