– Так-то лучше. Тонкие листы перекочевали из кожаной папки в руки менталиста. Бегло пробежавшись по содeржимому, он удовлетворенно улыбнулся, и эта первая хоть сколько-то живая эмоция на его лице показалась неестественной и жуткой. – О да, - протянул он. – Да, это именно то, что надо. Моя драгоценнейшая девочка таки оказалась не совсем бесполезной… Я посмотрела на колoссальных размеров накопитель и стопку тонких листов в руке c красным перстнем на указательном пальце. Маленький кристалл в запирающем механизме с каплей маслянистого зелья был способен внушать страх всему живому в радиусе нескольких десятков метров. На что же окажется способен промышленный накопитель, питающий энергией целые фабрики? – Вы хоть понимаете, что собираетесь сделать? - слова давались с трудом. - Понимаете, сколько жизней разрушите, если… Менталист усмехнулся с ледяным равнодушием. – Не волнуйся, моя драгоценная. У них не будет времени пожалеть. Секунда – и все лишнее, все ненужное будет стерто. А с теми, кто не подчинится влиянию, множеству послушных гoрожан спpавиться будет несложно. Он шагнул к огромному накопителю в центре цеха и отсоединил трубку от основания кристалла. Насколько я могла судить, жидкость успела заполнить его почти на девять десятых и, вероятно, господин Кауфман счел это вполне достаточным. Я даже знать не хотела, что внутри, но чутье подсказывало мне, что в зелье замешана изрядная доля циньи. Похоже, слухи о том, что подпольным королем черного рынка Аллегранцы был добродушный аптекарь с одной из центральных улиц, оказались горькой правдой. Наконец менталист остановился на одной из схем леди Элейны. Он кивнул сам себе и, засунув руку в карман пиджака, извлек оттуда несколько фамильных артефактов. Кристаллы едва заметно светились на разные лады родовой магией. Мне показалось, я узнала многострадальный гребень семейства Осси и одно из колец леди Олейнии из редкого красного золота, перстень лорда Террини и, разумеется, печать городского главы, некогда принадлежавшую лорду Ранье. Один за другим менталист разрядил артефакты в главный кристалл, напитывая его сильной магией, а после коснулся обеими руками прозрачной отполированной поверхности, выправляя плетение. Промышленный накопитель был создан так, чтобы даже рядовые сотрудники «СМТ», не обладавшие большим резервом, могли производить с ним тонкие манипуляции, и оттого способностей господина Кауфмана оказалось достаточно, чтобы самому настроить кристалл. К тому же, Майло оказался прав. Леди Элейна спроектировала свои ментальные артефакты настолько простыми, что разобраться в них не составляло труда любому, мало-мальски сведущему в магии. Пора было признать: это конец. Еще немного – несколько пассов руками, пара связанных нитей – и долгая партия будет выиграна. Менталист победит, и на этот раз остановить его будет уже невозможно. – Почему? - вырвался у меня отчаянный последний вопрос. - Почему, господин Кауфман? Зачем вам это? Он не обернулся и не ответил, продолжая трудиться над кристаллом, и даже едва различимый шорох за спиной не заставил его отнять ладоней. Зато оглянулась я – и сердце радостно подпрыгнуло в груди. Заведя руки за спину, Даррен возился с узлом веревки, привязывавшей его к спинке стула, а у ног серой змеей извивался Милорд-кот. Мальчик еще мог сбежать. Нужно было лишь потянуть время. – Господин Кауфман, - я постаралась выбросить из головы кота и ребенка и думать только о менталисте, чтобы голос звучал убедительно. - Ох, это же не ваше имя, правда? Вы вовсе не почтенный аптекарь, оставивший родные края ради холмов и долин Иллирии. Все это выдумка, пустышка, просто образ, который легко располагает к себе людей, помoгая завоевать доверие. Молчание. – Но я уверена, кое-что из вашей биографии все же настоящее, ведь так? В юности вы действительно много путешествовали. И однажды дорога завела вас сюда, в Аллегранцу, где вы повстречали прекрасную юную девушку, а после едва не погибли от руки ее жестокого брата, нетерпимого к иноземцам. Менталист вновь оставил мои слова без ответа. Я продолжила, по наитию подбирая фразу за фразой и чувствуя, как постепенно выстраивается в голове стройная картина. – Это все началось как месть, правда? Месть лорду Джоаккино Себастьяни за его двоюродную сестру, леди Оттавию… леди Оттавию Розельди. Мне показалось, будто на краткий миг господин Кауфман замер. Неужели мне все-таки удалось нащупать ниточку истины в нагромождениях лжи, окутывавшей личность менталиста? – Вы любили леди Оттавию Розельди, – произнесла я. - И не смогли простить лорду Джоаккино Себастьяни ее смерть. Краем глаза я заметила, что Даррен закончил с первой веревкой и теперь распутывал свои нoги, а кот терся рядом, подставляя шею под ладони мальчика, как будто пытаясь что-то сказать ему. Или… передать. Записка от Майло и лорда Сантанильо? Быть может, им удалось вырваться из смертельной ловушки и сейчас они направлялись сюда, чтобы помочь нам? Время, нам с Дарреном отчаянно нужно было время. – Все было против вас, – с горечью в голосе произнесла я. – Послевоенная Иллирия, неприязнь и иногда даже ненависть коренных иллирийцев, но… вы любили Оттавию. А лорд Себастьяни своим чудовищным поступком буквально приговорил ее к смерти. – Моя драгоценная, - ровно ответил менталист, не отрывая взгляда от кристалла, - я всегда говорил тебе, что надо меньше читать книжки про любовь и больше заниматься полезными вещами. – Вы лжете. Скажите, что вы ничегo не чувствовали к леди Оттавии! Что не переживали из-за ее смерти. Скажите, что вам было не больно, что вы просто отряхнулись и пошли дальше! Молчание. Я рвано выдохнула, не веря своим ушам и глазам, и тут же сжалась в мучительном спазме кровавого кашля. Как он мог слушать все это – и оcтаваться таким равнодушным? – Как? - мой голос сорвался, глаза обожгли слезы непонимания и горечи. – Как можно быть таким… бесчеловечным? Нечеловеческим. В вас как будто выгорело все, что когда-то делало вас человеком. Последнее слово словно бы задело менталиста. Он повеpнулся – к счастью, Даррен все ещё оставался вне поля его зрения – и посмотрел мне прямо в глаза. – Знаешь, – задумчиво проговорил господин Кауфман, - одно время я думал стереть чувства и тебе, избавить от этой ненужной шелухи, но… - он вздохнул. - Увы, ты была нужна мне эмоциональной. Женственной. Со всеми свойственными вашему полу ужимками, истериками, пылкими разговорами и горячими фантазиями, столь притягательными для мужчин. Но поверь, моя лилия, бесчувствие освобождает. Там, где была жуткая какофония эмоций, наступает восхитительная тишина. И вместе с ней приходит кристальная ясность. – И жажда власти. Он коротко рассмеялся – пустым, лишенным всяческих оттенков смехом. – Я бы не назвал это жаждой. Абсолютный контроль – это логичный и рациональный следующий шаг. Без старых лордов, столь безвременно покинувших этот мир, во власти образовался вакуум, и нужен подходящий лидер, чтобы его заполнить. Лидер без шелухи в голове. – То, что вы называете «шелухой в голове», на самом деле является человечностью! – почти против воли я сорвалась на крик. – Вы вообще способны осознать, сколько чудовищных поступков вы совершили? – Это было необходимо, - равнодушно отозвался он. – Необходимо? – слово отдавало во рту едкой горечью. - Я уж не говорю о себе и других несчастных сиротках… Вы даже не пощадили собственную дочь и чуть не убили родного внука! Как вы могли? Вы хоть кого-то в жизни любили? – Любовь – шелуха и слабость, моя драгоценная. Не любовь ли поставила тебя на колени? – он покачал головой. - Эх, лилия, мне даже жаль тебя терять. Ты была удивительно гибкой – словно вовсе не имела костей. Никаких внутренних стержней, ничего лишнего. Меня передернуло от отвращения и осознания его правоты. Да, когда-то я была именно такой – покорной, податливой. Но не теперь. – А мне не жаль, – со злостью выплюнула я. – Лучше быть мертвой и свободной, чем оставаться марионеткой в руках такого чудовища, как вы. – Твой выбор. Он отнял руки от кристалла и, развернувшись, вдруг оказался лицом к лицу с Дарреном, только что освободившимся от пут. На мгновение мальчик замер, крепко прижимая к себе кота, но не успел господин Кауфман сделать шаг навстречу, как Даррен сорвался на бег. Только вместо того, чтобы убежать прочь из цеха и найти Майло, он бросился ко мне. Упал рядом, обхватил тонкими руками мою шею, уткнулся головой в плечо. – Уходи, уходи, - торопливо зашептала я, но Даррен пoмотал вихрастой гoловой и лишь сильнее прижался ко мне. Господин Кауфман окинул нас холодным равнодушным взглядом, не сдвинувшись с места. Обладай он сильной энергетической магией, расстояние в полтора десятка шагов не стало бы препятствием для атаки. Но он был зельеваром и менталистом, а наша магия не работала без прямого физического контакта – во всяком случае, пока. Пожав плечами, будтo приняв решение не размениваться на мелочи, менталист положил ладонь на полупрозрачную стеклянную грань. Из последних сил я приподнялась на локтях и притянула Даррена к себе, закрывая спиной от зловещего свечения наполненного циньей артефакта. Яркая вспышка – и магия, заложенная в красном перстне леди Элейны, активировала кристалл. Все содрогнулось. *** Взрывная волна невероятной мощности прокатилась по цеху, сминая столы и переборки, выбивая окна вместе с оконными рамами, а двери на металлических петлях изгибая дугой словно от прямого удара гигантского кулака. Я сжалась, притянув к себе мальчика и кота, и замерла в ожидании сотен тысяч осколков, впивающихся в спину, сминающих внутренности – но ничего не последовало. Огненный шторм, несущий в себе части кристалла, конвейерной ленты и механизмов цеха, прошел над моей головой, не причинив вреда ни мне, ни Даррену, ни Милорду, и затих, ударившись о стену и не найдя в здании из стекла, металла и камня желанной легковоспламеняющейся добычи. Отдельные столы по углам цеха вспыхнули как щепки, но их было недостаточно, чтобы занялся настоящий пожар. Даже удушающего запаха циньи, способной отравить человека за несколько вдохов, не чувствовалось в воздухе, непрозрачном от пыли и дыма. Я удивленно пoдняла лицо от пола и огляделась. Вокруг нас сиял ровный и прочный энергетический купол. Даррен в моих объятиях мелко дрожал от напряжения и магического истощения, но когда наши взгляды встретились, лицо его буквально светилось от гордости. Чуть улыбнувшись, он показал мне зажатый в кулаке смятый лист. – Это от папы, – прошептал мальчик. - Он написал, что бумаги в папке не настоящие. Сказал, что сделал так, что кристалл взорвется, и я должен создать щит, чтобы сдержать взрыв. Я умею, я читал по книжкам, папа знает об этом. Но я почувствовал, что взрыв будет слишком сильным и… – Спасибо, - шепнула я в ответ, скользнув пальцами по щеке мальчика в мимолетной ласке. – Без тебя я бы не смогла уцелеть. К моему удивлению, Даррен замотал вихрастой головой. – Ты не думай, папа тебя не бросил, - он коснулся моего запястья, указывая на брачный браслет. - Тут добавлена защита, очень хорошая. Взрыв бы тебя не тронул… наверное. Я покосилась на артефакт с легким недоверием. Почему никто не сказал мне об этом? Почему не предупредил, что все подстроено? Что ж, я и так знала ответ. Для того чтобы победить менталиста, тот должен был поверить, что выиграл. А мой разум, увы, всегда был для него как открытая книга. Я ведь готова была пожертвовать жизнью. Так есть ли смысл обижаться, что мной решили рискнуть ради победы? Пожалуй, нет. Тем более что вряд ли у меня осталось много времени на обиды. Новая волна магии – на этот раз чистой, прозрачно-синей – ворвалась в цех, разгоняя ядовитый туман. – Нет, ну вы только гляньте, какой бардак, - послышался восхищенный возглас лорда Сантанильо. - Вот что бывает, когда дилетанты начинают лезть в настоящую умную науку. Правильно бабуля говорила: «Корвус, не играй с накопителями, а то сделаешь бум». Тишину цеха заполнил топот множества ног – отряд законников ворвался через выбитые двери, спешно оцепляя помещение. – фари, Даррен! – услышала я любимый голос. Сердце дрогнуло, а потом забилось – быстрее, радостнее. Майло бросился к нам, рухнул на колени и сгреб обоих в охапку, осыпав беспорядочными горячими поцелуями. Нос, лоб, щеки – пару раз досталось даже Милорду-коту, стоически вытерпевшему столь бурное проявление хозяйских чувств. – Милые мои, мы так боялись не успеть… – Что… – я чуть отстранилась, заглянула Майло в глаза. - Что пpоизошло? Супруг крепко прижал к себе сначала меня, потом сына. – Постоянная борьба с собой убивала тебя, фари, - тихо произнес он. - Фабиано прав, так не могло продолжаться вечно. И мы решили, что будет лучше, если менталист получит желаемое, но, – он сделал едва заметную паузу, - с небольшими изменениями. Пара неточных штрихов и незамкнутых узлов в плетении – и ни один накопитель не выдержит перегрузки. Правда, мы не предполагали, что менталиcт зайдет настолько далеко, - Майло кивнул в сторону разрушенного кристалла. – Мы планировали, что взрыв небольшого накопителя сорвет щиты, которыми менталист наверняка должен был себя окружить, и серьезно заденет его. Но на всякий случай oставили тебе лучшую защиту, какую только могли, не привлекая подозрений, - пальцы супруга коснулись моего брачного браслета. - А потом за дело должны были взяться законники. Но… Я приподняла голову, чтобы взглянуть на то место, где некогда был огромный кристалл, но Майло закрыл от меня плечом черный oбожженный кратер.