Вера приподняла их, позволяя мне проникнуть в нее – тугая, горячая. Двигались в унисон, ускоряя темп, подгоняемые страстью и преддверием оргазма. Почувствовал, как внутри нее всё запульсировало, сжимая уже готовый к извержению член. Она вскрикнула, сначала тихо, а затем протяжно, запрокинула голову, глаза зажмурены. – Я люблю тебя, – голос охрип. Я кончал, стискивая Веру в объятиях – хотел, чтобы экстаз длился вечно. Так и лежали, переплетённые, словно лианы, тяжело дыша и не в силах пошевелиться. – Ты что-то сказал? – тихо спросила. – А? – не сразу понял, а уже через миг, засмеявшись, перевернул Веру на спину, нависнув над ней. – Да, точно, теперь припоминаю… В ее широко распахнутых глазах застыл вопрос. – …Я сказал, что люблю тебя… Она молчала, лишь губы чуть приоткрылись от удивления. – …Очень люблю тебя, Лучик. Наверно, уже давно, но я не знал об этом. Когда увидел тебя без движения, кровь на губах, я чуть с ума не сошёл. У меня словно в башке что-то щелкнуло – понял, что без тебя просто не смогу жить. Вера приложила палец к моим губам. – Погоди, я тоже хочу сказать тебе кое-что. – Она обхватила мой затылок, приблизив моё лицо к своему, прошептала мне в губы: – Ты самый лучший на свете, Север, и я тоже люблю тебя. 16 Последующие дни мы почти не расставались. Север работал у себя в кабинете, а я была его правой рукой. Он последовательно и терпеливо вводил меня в курс дел, объяснял, рассказывал, какие у него планы и проекты, советовался со мной, словно моё мнение было для него важно. Мне это нравилась. Я чувствовала себя нужной. А по вечерам он учил меня играть в шахматы. Когда у меня была свободная минутка, я писала статьи для своих блогов в Инстаграме. Он мне доверял и, не сомневаясь, назвал цифровой код от сейфа. Неприятное напоминание о злосчастных печатях свербело в мозгу. Я видела их каждый раз, открывая сейф, но рука не поднималась взять их втайне от мужа и отдать их родителям. Вечером во время ужина, когда горничная ушла, я решилась поговорить с Севером о проблемах моего отца. Я уже доела и ерзала на стуле, не зная как начать этот разговор. Муж, словно почувствовав что-то, отложил вилку и нож и вопросительно посмотрел на меня. – Что с тобой?.. Я сжала губы – не знала, с чего начать. – …Ну давай уж, колись, – он рассмеялся. – Может, ты хочешь сказать, что у нас намечается потомство? Я покраснела. О господи, конечно же нет, хотя в последние дни мы не предохранялись – было не до этого. – Даже не знаю, как сказать… – Я весь внимание, – теперь его глаза были серьезными. – Говори как есть. – Дело в том, что у моего отца проблемы. Он кивнул: – Я знаю. Финансовые. – И это тоже. Но ему еще и угрожают. – Неужто? – хмыкнул. – Знаешь, Лучик, меня это почему-то совсем не удивляет. Это закономерно, учитывая то, как твой отец вёл бизнес… Мне стало обидно за папу, и Север заметил это. – …Пользовался своим правом и заключал сделки, из-за которых запросто мог потерять не только и бизнес, но и всё личное имущество. Нелегальные сделки. Попался бы он на таможне, всем бы нам было несдобровать. – Но ведь та фармацевтическая компания ждет необходимые ингредиенты, а ты уволил отца, и они не могут их получить. Они просто взяли и поставили его на счетчик. – Лучик, милая, поверь, речь идет о нелегальных поставках наркотических веществ, которые раньше отправлялись от имени нашей компании. – Наркотики? – я ахнула. Ну как можно поверить в этот бред? Отец всегда был честным и даже слишком правильным. – Я не верю. Мой папа не способен на такое. Он не вор и не наркоторговец. – Ты многого о нем не знаешь, Вера, и давай оставим эту тему. Тебе лучше не снимать розовых очков. – Розовых очков? – вот тут я разозлилась. Да как он смеет так говорить?! Это мои родители, и я знаю их очень хорошо. Вскочила из-за стола, нервно начала собирать посуду. Руки тряслись от злости и зашкалившего адреналина. – Не смей так говорить о моих родителях. Они честные и порядочные люди. Да у нас, если хочешь знать, пока ты не появился, была самая лучшая семья! Я понимаю, что ты хочешь им отомстить за то, что они так поступили с тобой тогда, но это, Север, в прошлом. В прошлом, понятно? Я здесь, с тобой, и я прошу – помоги хоть как-то моему отцу. – Нет. Он вытер губы салфеткой и встал из-за стола. В его глазах был холод. Направился к лестнице, оставив меня в растерянности стоять, глядя ему в спину. В ту ночь он впервые не прикоснулся ко мне. Спал, отвернувшись, хотя, может, и притворялся, что спит. Полночи лежала без сна, молча давясь слезами обиды и разочарования. Хотела как лучше, как правильнее, а вышло черт знает как. *** За все это время я впервые разозлился на Веру. Конечно, она и раньше бесила меня, еще до нашей свадьбы, до того как наши отношения перешли в другое русло. Но тогда я еще не знал, какая она на самом деле. Вера казалась мне самовлюблённой и избалованной куклой, а сейчас… Сейчас она, не слушая моих доводов, пыталась заставить меня пойти против моих принципов. Конечно, я понимал, что она делает это ради своих родителей, которых любит, но для меня это не имело значения. Дед доверил мне дело всей его жизни, и я не мог подвести его. С тех пор, как он умер и я занял в корпорации его место, прошло два месяца. Бизнес только-только начал выходить из кризисного витка, и сейчас не время давать слабину. Мой начальник по безопасности как раз занимался расследованием махинаций Константина Осадчего, проверял все транши за последние пять лет, офшорные счета, открытые на его имя. Все это отдавало дерьмом, и если дать ход дальше, могло вызвать скандал. Именно поэтому я не мог пойти жене навстречу. Наивная девочка считала своих родителей честными и правильными людьми, а у меня язык не поворачивался сказать ей правду. И так вчера было сказано слишком много. Я слышал, как она пришла в спальню, разделась и легла рядом. Слышал, как тихо всхлипывает, и еле сдерживался, чтобы не повернуться к ней, чтобы обнять и утешить. Не сейчас, потом. Не мог пойти на уступки. Проснулся от сигнала сообщения. Агапов. Что может быть такое срочное в полшестого утра? Потихонечку выбрался из постели, чтобы не разбудить Веру. Уже не злился на нее, и даже было немного стыдно за то, что вчера не сдержался. Обязательно попрошу у нее прощения, как только улажу все вопросы с Агаповым. Пока варился кофе, набрал номер начальника охраны. – Что за срочность, Виктор Андреевич? – Это действительно важно, Север. Нам надо серьёзно поговорить. Открылись новые обстоятельства. – По поводу?.. – Аварии, ну и ещё кое-чего. Стиснул зубы. Чёрт побери, никакого покоя. – Хорошо, жду, – отключился. Хорошо, что Вера спит. Не хотелось тревожить. На всякий случай поднялся наверх и поплотнее прикрыл дверь в спальню – запах кофе разбудит кого угодно. Агапов прибыл через пятнадцать минут. Я провёл его в малую гостиную, предложил кофе. – Чем порадуете, Виктор Андреевич? – Порадую? – он на миг поднял взгляд от бумаг, которые раскладывал на столе, и хмыкнул. – У меня две новости, одна плохая, а другая хорошая. С какой начнём? – Давайте уж с плохой, а хорошую оставим на закуску. – У тебя, Север, есть серьезные враги, которым не по нраву, как ты ведёшь бизнес. Раньше при Косте было всё гораздо проще. Он подписывал липовые документы на товар, на таможне особо не проверяли – у него там было все схвачено. Ты просил узнать, что за поставки были за последние пять лет. Вот отчёт: паленая водка, опиоиды, барбитуратовая кислота. Это еще не все, к сожалению. Нахмурился. Чёртов идиот. Этот сукин сын думал только о себе, подставляя всех – и компанию, и свою семью. Придушил бы ублюдка. – В прошлом году Константин решил попробовать себя на новом поприще и, воспользовавшись связями, а также тем, что он сам любитель подобного, начал поставлять в Таиланд мальчиков. – Кого?! – я оглянулся в поисках стула, чтобы сесть. Агапов пожал плечами: – Вербовал пацанов, в основном тех, которые по вокзалам шастают, ну сам понимаешь каких. В Таиланде очень ценятся русские мальчики. Девок находил в клубах и отправлял в Турцию, а туда попадут – уже вряд ли выберутся. – Да не может такого быть! Как?! – вытер со лба холодный пот. – Но это еще не всё, Север. Так как все это проворачивалось под эгидой корпорации твоего деда, а теперь твоей, то если что-то вскроется, тебе придётся всю эту кашу и расхлебывать. – А как сделать, чтобы не вскрылось? – Рано или поздно нарыв прорвётся. Твой дед был мудрым человеком и многое предвидел. Я уверен, что он оставил тебе что-то, что сможет тебя избавить от головной боли. Точно! Я схватился за голову. Вот я идиот! Дед же оставил мне письмо, а я даже не удосужился его открыть! Да и копии приложения к завещанию, которые я забрал из банковской ячейки и запер у себя в сейфе, были под самым моим носом. Сначала горевал о покойном, потом закрутился с делами, женитьбой, столько всего навалилось… Безотлагательно займусь этим. Сегодня же.